Дурная слава - Хенли Вирджиния. Страница 26

«Не надо трусить, Джори. Храбро смотри в будущее!»

Вместе с Сильвией она вышла во внутренний двор, где их ожидал Хэмфри, чтобы помочь жене вскочить в седло. В этот момент на сцене появился посыльный в ливрее Глостеров и вручил письмо Хэмфри де Боуну.

– Это тебе, Марджори. От Джоанны.

Джори улыбнулась:

– Вероятно, она желает нам счастливого пути. – Джори развернула письмо и быстро пробежала его глазами.

Улыбка исчезла с ее лица, она бросила на Хэмфри несчастный взгляд. – Умерла королева Элеонора.

На похороны королевы Элеоноры в Виндзоре собрались все знатные люди, которые оставались в Англии. Хэмфри де Боун сопровождал свою жену в королевский замок, где Джори сразу отыскала принцессу Джоанну.

– Ты, наверное, страшно потрясена! Как ты себя чувствуешь?

Джоанна протянула Джори обе руки.

– Я так рада, что ты приехала. Гилберт не способен меня утешить. Отец на войне во Франции. Я не знала, что мне делать!

– Как твое здоровье? Как ребенок? С ним все хорошо? – быстро спросила Джори.

Джоанна кивнула.

– Муж каждый день заставляет меня отдыхать. Фрейлины матери делают все, что нужно.

– Мы привезли с собой мою невестку. Сильвия в таком отчаянии. Когда мы получили твое письмо, Линкс уже отправился во Францию. Не знаю, как она без него обойдется.

– Этим утром ее отец прибыл в Виндзор.

– Я рада, что Сильвию поддержит мощная рука ее отца. Должно быть, твой брат в отчаянии из-за смерти матери, да еще отца сейчас нет.

Глаза Джоанны блеснули.

– Брат пьет с самого своего приезда. Вчера вечером Глостер выговаривал ему за неподобающее поведение, но ведь, честно говоря, королева была не такой уж преданной матерью. Король был для нее солнцем и луной, центром ее вселенной.

– Она почти пятьдесят лет была замужем за Эдуардом. С тех пор, как ей исполнилось десять лет. Ее преданность можно понять.

Джоанна склонилась пониже, так, чтобы ее слова достигли лишь слуха Джори.

– И все же могу спорить, что король Англии не найдет в себе сил покинуть театр военных действий, чтобы похоронить свою жену королеву.

– В таком случае ты и принц Эдуард будете представлять его величество на похоронах королевы Элеоноры.

Войдя в комнату, Джори бросилась к Сильвии и обняла ее.

– Так жаль, что Линкс не может сейчас тебя поддержать.

– Когда дело доходит до болезни и смерти, мужчины мало способны утешить. Я прекрасно помню, каким нетерпеливым и невнимательным был мой отец, когда заболела мать. В поисках сочувствия и помощи женщины в такое время должны рассчитывать лишь друг на друга.

– Все так неожиданно. На моей свадьбе королева казалась совсем здоровой.

– Дело в том, что королева начала кашлять в тот день, когда мы катались на барже перед свадьбой принцессы Джоанны. Мы все считали, что она быстро поправится от такой легкой простуды, но воспаление постепенно усиливалось. Элеонора запретила сообщать о своей болезни королю Эдуарду, боялась, что он не поедет во Францию.

– Сильвия, что нужно сделать для завтрашних похорон?

– Отнеси эти деньги в часовню на свечи для Элеоноры от семьи де Варенное. Завтра Вестминстерское аббатство будет сиять от множества свеч, но и в Виндзорской часовне они тоже должны быть.

– Прекрасная идея, Сильвия. Я тоже дам денег на свечи от семьи де Боунов и велю, чтобы они были с благовониями. Потом зайду к Джоанне. Надо убедиться, что она сегодня отдыхала.

– Я так завидую ее беременности. Она, очевидно, из тех женщин, которые легко беременеют. Ее мать была такой же.

Джори закусила губу.

– Придет и твое время, Сильвия. Не отчаивайся.

Вернувшись в королевские апартаменты Джоанны, Джори обнаружила там Гилберта, который сидел и что-то писал.

– Надеюсь, вы здоровы, милорд. Я только что из Виндзорской часовни. Такое впечатление, что в Англии увяли все цветы. Для королевы Элеоноры ничего не осталось.

– Я послал на остров Уайт, чтобы привезли любых цветов. Но, боюсь, их привезут в последнюю минуту. Джоанна отдыхает, но, я уверен, ей станет лучше, если вы поговорите с ней.

– Благодарю вас. – Джори открыла дверь в спальню Джоанны и присела на край постели. – Твой муж послал за цветами аж на остров Уайт. Он очень внимательный.

– Глостер вплотную занялся похоронами. Говорит, что король наверняка полагается на него. Он позаботился обо всем. – Джоанна села в постели. – Ты помнишь, как я гадала на Таро? Тогда выпала карта «смерть», но я и подумать не могла, что она указывает на смерть матери.

– Я ведь тоже вытянула карту со «смертью». Надеюсь, второй смерти не будет, но есть древнее поверье, что смерть приходит трижды. Я молюсь, чтобы никто не погиб на войне.

«Господи, пожалуйста, сохрани Линкса». Джоанна передернула плечами.

– Раздвинь портьеры, впусти сюда солнце. Темнота так меня угнетает.

Джори подошла к высокому окну и отодвинула шторы.

– О, смотри, снег пошел. Все стало таким белым, красивым.

– Вот и хорошо. Я смогу завтра надеть свою новую черно-белую накидку из горностая. Будь добра, скажи, чтобы Мод Клиффорд достала ее из сундука. Гилберт велел сшить ее, чтобы я не мерзла, когда мы поедем в Глостер. Я рада, что мы будем недалеко друг от друга. Между Глостером и замком Гудрич всего пятнадцать миль.

– Отдохни. Наши комнаты в нижних покоях. Если надо, пошли за мной, Джоанна.

Джори надвинула капюшон накидки и вышла на снег. Быстро переступая по запорошенным плитам, она прошла от верхних покоев и уже ступила во двор, когда услышала громкий смех и ликующие крики. Казалось, на свободу вырвались демоны ада. Несколько молодых людей с визгом играли в снежки. Сквозь снежную завесу Джори с возмущением увидела, что предводительствует ими принц Эдуард. «Что за дикость! Какое неподобающее поведение. Принц Эдуард уже не ребенок! Он должен понимать, что это недопустимо!»

Джори чувствовала, как в ней разгорается гнев. С принцем было шестеро молодых дворян, все – сыновья из знатных семейств. Лишь один стоял поодаль, не принимая участия в этом грубом развлечении. У молодого человека было смуглое лицо, очень темные волосы и гордый взгляд. Внезапно Джори догадалась, кто это. «Это сын Гая де Бошана, Рикард».

Целую минуту Джори стояла и смотрела, потом, держась как можно дальше от сборища элегантных повес, обогнула Круглую башню. Вдруг чей-то властный голос прорезал визгливый гомон. Весельчаки замерли, словно обращенные в камень. Джори едва не вскрикнула, увидев, что по камням Серединного двора ступает граф Уорик. Она поглубже надвинула капюшон и спряталась под крышей портика Нормандских ворот, чтобы Гай ее не заметил. Сердце бешено колотилось.

Расширившимися от изумления глазами она следила, как Уорик стремительно приближается к молодому Эдуарду Плантагенету, поднимает могучую руку и без всякого предупреждения бьет наследного принца в плечо. При этом Уорик и бровью не повел, когда молодой человек упал от удара на колени. Потом граф подошел к собственному сыну и повторил наказание. Джори подумал, что никто другой не посмел бы поднять руку на королевского сына. «Вот почему у него такая дурная слава!»

Она не двинулась с места, пока двор не опустел, потом, с подгибающимися коленями, пробралась в нижние покои, где были выделены комнаты для молодой четы де Боунов.

Глава 12

В день похорон королевы Элеоноры снег прекратился, выглянуло яркое солнце, стало теплее. Кортеж из Виндзора медленно полз по улицам Лондона сквозь толпу бесчисленных зевак к Вестминстерскому аббатству. Черные лошади сопровождающей гроб свиты покачивали головами с черными плюмажами. Смирив недовольство, вызванное тем, что король в свое отсутствие не назначил его регентом, свиту возглавлял Томас Ланкастер. Менее стойкие к холоду придворные ехали в закрытых каретах.

Цветы для королевы прибыли с острова Уайт на рассвете, их сразу доставили в аббатство. Граф Глостер распоряжался всей церемонией. Его жена Джоанна сидела рядом с братом на передней скамье, предназначенной для членов королевской семьи.