Дурная слава - Хенли Вирджиния. Страница 62

– Эдуард Плантагенет умер, – сообщил Уорик, отмечая, как вспыхнули глаза Брюса. Однако, кроме честолюбивого удовлетворения, там отразилось и искреннее сожаление.

– Да, Уорик, такого воина мы уже не увидим.

– Печально, но это правда.

– Вы близкий друг Линкса де Варенна?

– Мы больше, чем друзья. Леди Марджори теперь графиня Уорик.

Роберт Брюс был явно удивлен.

– Повезло вам, Уорик. Я завидую. – Его губы изогнулись в усмешке. – Я боготворил Джори. Она – самая благородная женщина, каких я когда-либо встречал. Это она предложила мне жениться на Элизабет де Бург, дочери графа Ольстера. А это был верный путь получить его поддержку в моей борьбе за трон.

Слушая эти признания, Уорик постепенно осознавал, что между Джори и Брюсом никогда не было настоящей любви. Главную роль в его жизни играло честолюбие. Истинной и единственной любовью Брюса была Шотландия. «Он понятия не имеет, что оставил Джори беременной. Она ему не сказала, потому что хотела, чтобы он исполнил свое предназначение. Вот насколько она бескорыстна!»

Гая терзали противоречивые чувства. Он явился, чтобы убить Роберта Брюса, однако инстинкт говорил ему, что Джори никогда не простит поступка, который она расценит как акт предательства.

«Тебе был послан редчайший, повторный шанс на счастье. Не упусти его, Уорик!»

– Я подчинился приказу Эдуарда Плантагенета и с оружием выступил в поход на Шотландию, – напрямик заявил Гай. – Если мы сможем достичь понимания, я клянусь увести своих людей домой в Англию и никогда не возвращаться. – Гай де Бошан рассчитывал, что Роберт Брюс будет, как всегда, следовать своей выгоде.

– Понимания? В чем?

– Марджори принадлежит мне, Шотландия – тебе.

– Договорились. – Мужчины обменялись рукопожатием. На лице Роберта Брюса расплывалась довольная усмешка. – Кости мертвого отца страшат меня больше, чем его живой сын.

– Только что вернулся лорд Уорик, миледи. Джори медленно выдохнула воздух.

– Благодарю, Берк. Его рыцари с ним? – с тревогой спросила она.

Прошел месяц с тех пор, как Рикард де Бошан привез ей известие о смерти короля Эдуарда, и Джори казалось, что с тех самых пор она затаила дыхание, ожидая возвращения мужа.

– Да, миледи. Думаю, их терзает жажда. Мне следует поспешить в зал, иначе Мэг окажется там раньше меня.

Управляющий вышел, Джори хотела броситься следом, но внезапно смутилась, вспомнив о своей изменившейся внешности. Она носила ребенка уже восемь месяцев и в последние восемь недель уже не могла скрывать свою беременность под просторными струящимися одеждами. Живот выпирал вверх, и Джори, словно бы защищая дитя, часто обнимала его руками.

Вернувшись к себе, Джори надела бархатное платье глубокого янтарного оттенка с низким вырезом, открывавшим полную высокую грудь. Из украшений она выбрала черную ониксовую брошь в форме любимой собаки Гая – волкодава Брута. Кэтрин расчесала ей волосы, скрепила их у виска заколкой из черного янтаря.

На лестнице раздались шаги. Джори облизала вдруг пересохшие губы, а Кэтрин поспешно отступила в дальний угол. Дверь распахнулась, и в проеме появился Уорик. Он казался выше, смуглее и значительно мощнее, чем прежде. Джори с усилием сглотнула. «Он видит только мой живот».

– Сделайте мне честь, миледи, поужинайте со мной.

Она смогла лишь молча кивнуть.

Уорик провел рукой по небритому подбородку.

– Я зайду за тобой через полчаса, cheri.

Он повернулся и вышел, и только тут Джори вспомнила, что надо дышать. Она подошла к окну и удивилась, что уже наступил вечер. Во дворе двигались люди с факелами, разгружая оружие и походные палатки. Джори немного успокоилась: они явно не собирались тут же возвращаться в Шотландию. «Неужели мой муж совершил то, что хотел?»

Кэтрин убирала в шкаф платье, которое сняла графиня, и весело болтала, а Джори была занята мыслями о том, что ей не следует поминать имени Брюса, даже взглядом нельзя спросить мужа о его судьбе. На лестнице послышался шум. Джори резко выдохнула воздух.

В дверях появился граф и галантно протянул руку жене.

– Вы готовы, леди Уорик?

– Да, милорд. – Джори чувствовала, как напряженно и неуверенно звучит ее голос.

Спускаясь в столовую, Гай обнял жену за талию.

– Ты цветешь, как майская роза. Надеюсь, ты хорошо себя чувствовала это время?

– Да. Не могу пожаловаться.

Она бросила взгляд на стол, сервированный на две персоны. Тут же стояли Мэг и Берк, готовые прислуживать за обедом. Джори вдруг стало холодно. Она протянула руки к камину, чтобы согреться, а Гай подошел к маленькому столику с вином и бокалами.

– Где эль, который я принес из пивоварни?

– Он еще на кухне, лорд Уорик. Я сбегаю и принесу.

– Не нужно. Я сам схожу. У меня в глотке настоящая арабская пустыня. К тому же миледи, насколько я знаю, предпочитает вину эль.

Минуты до его возвращения с кувшином эля показались Джори бесконечностью. Она опустила ресницы, пытаясь скрыть охватившее ее беспокойство и нетерпение. Гай налил в кубок эля и протянул жене. Потом наполнил бокал для себя и, подняв его вверх, провозгласил:

– Я выполнил свой долг, когда Эдуард Плантагенет призвал меня к оружию. Теперь все это позади. Уорик никогда больше не станет воевать с Шотландией.

«Ты намеренно мучаешь меня! Что с Робертом Брюсом?»

Под внимательным взглядом мужа Джори медленно подняла кубок. Ее поразил необычный запах напитка. Она недоверчиво втянула воздух ноздрями и обвиняющим тоном воскликнула:

– Ах ты, свинья! – И выплеснула напиток в огонь. Раздалось шипение.

Джори узнала запах болотной мяты. Любовница брата, Элис Болтон, пользовалась ею, чтобы избавиться от ребенка Линкса.

Кубок выпал из ее рук. Джори схватилась за живот, словно бы защищая дитя от опасности.

– Ты никогда не хотел его! Меня – да, хотел, но не моего ребенка!

– О чем ты говоришь? – вскричал Уорик.

– Вкус эля! Неужели ты будешь отрицать, что туда подмешали болотную мяту? На тебя она, конечно, не подействует, но зато избавит меня от ребенка!

Обострившимся чутьем Джори отметила удивление на лице Берка и гнев Уорика, но это ее не испугало.

– Я не стану жить с вами под одной крышей, лорд Уорик! Я уезжаю в собственный замок Уиндраш. Или вы захотите его вернуть? – с вызовом воскликнула она.

– Я запрещаю тебе путешествовать в таком положении! – прорычал Уорик.

Смех Джори прозвучал жестко и совсем невесело:

– Боишься преждевременных родов?

Уорик стиснул зубы.

– Сегодня вечером ты не уедешь. – Голос графа звучал бесстрастно. – Завтра я обеспечу тебе надежный эскорт.

Он смотрел, как она выходит из столовой, потом обратил посеревшее лицо к управляющему:

– Я вижу, Мэг ускользнула. Отыщи эту женщину, Берк, куда бы она ни скрылась.

Через несколько дней, когда Джори, Кэтрин и несколько служанок шили приданое для младенца, на веранду замка Уиндраш явился стражник и объявил:

– К вам гость, леди Марджори.

Джори застыла.

– Лорд Уорик?

– Нет, миледи. Сын лорда Уорика.

Кэтрин уколола палец, покраснела и вскочила на ноги.

– Но ведь Рикард в Лондоне. – Джори вместе с Кэтрин поспешила во двор замка.

Рикард и Джори посмотрели друг другу в глаза и одновременно произнесли одни и те же слова:

– Почему вы здесь?

Кэтрин вскрикнула от радости – молодой человек рядом с Рикардом был ее братом.

Рикард отвел Джори в сторону, чтобы брат и сестра могли поговорить наедине.

– Отец здесь? – Джори показалось, что Рикард надеется, что графа нет в замке Уиндраш.

– Нет, я приехала одна. Когда мы поженились, ваш отец подарил Уиндраш мне. О, простите, Рикард! Вы не знали и приехали искать здесь убежища.

Ее проницательность заставила Рикарда покраснеть.

– Отец вернулся из Шотландии?

– Да, он в Уорике.

На сей раз настала очередь Рикарда проявить проницательность.

– У вас с отцом что-то не так?