Заговор в Насцензе (ЛП) - Брайсленд В.. Страница 38

Под утро он услышал шорох. Сначала было сложно понять, откуда, ведь звук был незначительным. Это могло быть что угодно. Крыса, ищущая еду, или даже ветка могла задевать ткань палатки. Но звук повторился громче и четче — ткань рвалась рывками, словно с трудом. Воздух в палатке стал не таким спертым. Он услышал тихое, но тяжелое дыхание, и понял, что происходило. Кто-то резал ткань палатки сзади.

Усталость тут же рассеялась в его теле. Петро пополз по земле в сторону звука. Эмилия удивленно охнула, когда он задел ее.

— Кто там? — прошептал Петро.

— Я не могу резать, как ты, — голос Вико был приглушенным из-за гобеленов и ткани палатки. — Может, я не такой сильный.

— Но ты смог немного прорезать? — Петро не получил ответа. Он не знал, кто мог охранять палатку спереди, и как далеко были эти стражи, так что старался говорить тихо и ближе к бреши между тканью и гобеленом. — Вико, если сделал дыру, пролезай. Ты маленький. Брешь не должна быть большой.

— Что происходит? — спросила Эмилия. Петро не видел ее лица, но мог представить ее, сонную и бледную.

Он не успел ответить, воздух в палатке снова переменился. Ткань палатки медленно рвалась, Вико лез в дыру, которую сделал, и звук казался громким в ночи.

— Ай, — услышали они. — Я не должен был делать это.

— Ты в порядке? — спросил Петро. Он услышал, как мальчик, кряхтя, поднялся, а потом ткань снова стала рваться. Он уходил?

Эмилия, наверное, думала о том же.

— Ваше высочество? — она звучала неуверенно.

— Не зови меня так, — слова были тихими, но полными презрения.

Теперь Адрио проснулся.

— Что происходит? — испуганно прошептал он.

— Вико, — Петро не мог сказать, что делал мальчик, незнание сводило с ума. Он заговорил снова в темное пространство между тканью и гобеленом. — Ты в порядке?

— Наверное, — услышал он через минуту. Что-то застучало по земле у его колен, и он услышал, как Вико двигается.

— Что он делает? — спросила Эмилия.

— Не знаю.

— Если он пришел рассказывать про свое законное место на троне…

— Вряд ли, — Петро старался не надеяться раньше времени. — Не в такое время утра.

Вико, казалось, замер на месте. С места, где он сидел на коленях или стоял, они услышали щелканье металла и постукивание. Через миг во тьме мелькнула искра.

— Он пытается использовать огниво, — сказал Петро Эмилии.

— Я так еще не делал, — ворчал Вико. Он явно ожидал, что получится с первого раза. — Не слушается.

Эмилия стала советовать ударить кресалом под другим углом, а Адрио из другой части палатки заговорил, что нужно нагреть кремень в ладони. Петро остановил их.

— Он взрослый, — сказал он. — Он сможет, — Вико заскулил, не совпадая с его словами. — Он точно сможет, — заявил Петро.

Последовали мгновения тишины, они видели искры во тьме. Наконец, одна искра разгорелась и засияла. Свет замерцал на куске свечи в металлической подставке, озарил палатку. Вико посмотрел в сторону Петро. Он кусал губу.

— Я это сделал, — он умудрился произнести это мрачно и радостно одновременно.

— Да. Иди к нам.

— Минутку, — мальчик опустил свечу на землю. В ее свете Петро увидел дыру в стене палатке на высоте колена. Вико прислонился, взял что-то с земли снаружи и отодвинулся. В его руках был сверток. — Прошу прощения, — сказал он, проползая мимо Петро со всем, что принес. Он добрался до центра и опустил сверток и свечу.

Петро был рад видеть лицо Эмилии, хоть она и была встревожена, как и сияние свечи в глазах Адрио вдали. Глаза Вико были полны сомнений, когда он произнес слова, которые они надеялись услышать:

— Я пришел вас спасти.

— Слава богам, — прошептала Эмилия.

— Вико, — Петро старался звучать благодарно. У него не было родственников младше, но он старался звучать тепло, как говорил бы с младшим братом. — Это чудесно.

— Но есть условия, — Вико сел на корточки и оглядел их. — Я не буду просить трон Кассафорте. Я знаю теперь, что это вряд ли получу. И я не буду послушной собачкой.

— Ты подслушал, — тихо сказал Петро. Мальчик кивнул. — Вико, мне так жаль…

— Не обременяй меня жалостью, — Вико говорил сухим тоном, которым его научили обращаться к подданным. Так он звучал холодно и неприятно. Но, к счастью, он делал это недолго. — Я просто хочу, чтобы мой дядя заботился обо мне. И все.

— Прости, — Петро должен был это сказать. — Какие твои условия?

Вико был напряжен, когда сообщил:

— Если я помогу сбежать, я не хочу возвращаться в дом дяди. Или в Веренигтеланде. Я — сын принца Берто. Мне все равно, впервые ли я в Кассафорте. Я наполовину отсюда, я имею право остаться.

— Хорошо, — Петро обрадовался. Он боялся просьбы в тысячи лундри или что-то, что он не мог обеспечить.

— Я не хочу, чтобы кто-то умирал, — Вико точно отрепетировал речь в голове, слова звучали уверенно. — Я не знал ничего о короле Мило. Я не связан с этими людьми и их планом. Я просто хочу, чтобы было ясно, что в том, что случится из-за… этих бандитов, я не виноват.

— Мы знаем, что они хотят, чтобы наши теля нашли. Почему? Что они хотят сделать?

— Дай ему закончить, чтобы он отпустил нас, — прорычала Эмилия на Петро.

В ответ Вико покачал головой.

— Не знаю. Они отправились в Насцензу часы назад, многие. Нарядились в одежду крестьян и понесли вещи. Остальные должны были привести меня и… вас, — то, как Вико говорил «вас», убедило понимание Петро, что никто не ждал, что они пойдут по своей воле. Может, они и не нужны были живыми для ритуала.

— Как Диветри, я клянусь, что не позволю никому навредить тебе, — Петро еще никогда не говорил так искренне. — Клянусь своей честью и именем своей казы.

Мальчик кивнул и принял клятву.

— А что насчет нее?

— Вико, — голос Эмилии был резким. — Ты думаешь, что я тебя недолюбливаю. Я презираю кошмары, которые совершают, прикрываясь твоим именем. Преступления, совершенные людьми, жаждущими власти. Этого не делал ты, а они делали это не ради тебя. Между тобой и мной нет злобы, — речь была красивой, и она продолжила. — Клянусь, если кто-то из людей моей страны попытается обвинить тебя в том, что ты не делал, я буду защищать тебя своей жизнью. Я говорю это не как страж, потому что как страж замка я не могу давать такие обещания. Я говорю это не как одна из Семи и Тридцати, ведь я уже не из того мира. Я говорю это просто как Фосси, как я.

— Ты чудесна, — восхищенно выдохнул Петро.

— Тебе лучше подавить симпатию, если мы хотим работать вместе, Диветри, — ее предупреждение не было злым. Казалось, она приняла комплимент с юмором.

— Знаю, я никто, — сказал Адрио, выслушав их. — Но я из Тридцати, хоть и из низших семей, но мой голос должен хоть за что-то считаться. Я тебя не знаю, а ты не знаешь меня, но если так я буду свободен от веревок и подальше от Нарцисо, я соглашусь на все.

Вико выслушал их и кивнул. Он без слов развернул сверток, который оказался плащом Эмилии. Она удивленно и благодарно охнула от вида того, что было внутри.

— Мое оружие, — прошептала она.

— Мои руки не связаны, как у вас, — Вико взял ножны и отложил их. Он отложил и сумку Эмилии, как и маленький мешок, казалось, с едой и флягой воды. — Но ощущалось, словно так было, — добавил он и повернулся к Петро. — И я спросил себя: «Что сделал бы Петро?». Я собрал вещи, которые ты захотел бы, и попытался открыть палатку, как ты.

То, что кто-то равнялся на него, потрясало. Петро повернулся, чтобы веревки на руках стало видно в свете свечи.

— Ты хорошо постарался, — сказал он мальчику.

Следующие напряженные минуты Вико, под руководством Эмилии, вытащил кинжал и разрезал веревки Петро. Света было мало, и опыт Вико с ножом был только в создании дыры в палатке. Петро повезло, что он не видел, что происходило за ним. Несколько раз чуть не поранившись, он ощутил, как запястья стало покалывать. Веревки соскользнули, и Петро вытянул руки перед собой и посмотрел на них.