Потусторонний. Пенталогия (СИ) - Муха Руслан. Страница 81

Водитель заглушил мотор, Цай и Тарис поспешили открыть перед нами дверь, синхронно распахнули черные зонты, прикрывая нас, пока мы спешили к парадному входу.

Мы вошли в замок. Тихо и безлюдно. Нас никто не встретил у входа, и вообще громадное старинное здание казалось пустынным. Мы шагали длинным коридором, эхо от наших шагов гулко отзывалось под высокими сводами. На стенах висели мрачные картины разных стилей и эпох, в нишах стояли скульптуры многоруких и многоликих богов.

Наконец мы дошли до конца коридора, оказались в одной из башен, поднялись по закрученной лестнице и замерли перед деревянной дверью с витражным стеклом. На двери висела золотистая вывеска, но я, конечно, не смог прочитать ни слова.

Зунар распахнул дверь, и мы вчетвером втиснулись в тесную приёмную.

За столом сидела маленькая полная старушка с короткой пышной светло-розовой, будто сладкая вата, шевелюрой, на маленьком птичьем носу сидели круглые очки.

— Вам назначено? — невероятно писклявым голосом спросила она.

— Бал Гринья, неужели вы меня не узнали? — широко улыбаясь, спросил Зунар.

Старушка поправила очки и, подслеповато глядя сквозь них, сказала:

— Судя по пламени в бороде и по льву на голове, наверняка явился кто-нибудь из Халов, а судя по записи к директору Махукару, к нам пожаловал проказник и бедокур Зунар Хал.

Старушка тепло улыбнулась и с неожиданно ловкой проворностью выскочила из-за стола, заключив Зунара в объятия.

— Давно ты нас не навещал, — ворчала бал Гринья.

— Почему же, я был, когда поступал Санджей.

— Это когда было? Четыре года назад?! — возмутилась она.

— Ну, знаете ли, у наследника клана много дел, вечно всякие проблемы, — улыбался Зунар.

— Ну да, конечно. Всегда у вас дела и проблемы… А кого это ты к нам привел?

Бал Гринья обратила свое внимание на меня.

— А это Азиз Игал.

Женщина пожевала губами, поправила очки, закивала каким-то своим мыслям.

— Азиз, значит. А я бал Гринья, секретарь директора Сафф-Сураджа вот уже как сорок лет.

Я улыбнулся и легким поклоном приветствовал её. Но старушка продолжала глядеть на меня внимательно и настороженно.

— Директор у себя? — спросил Зунар.

— Да, конечно, он ждет вас, проходите. Только ребята твои пусть за дверью ждут. Здесь могут посидеть. А я им чаек заварю, хотите, а?

Мы вошли в кабинет с Зунаром. Директор Махукар оказался плечистым статным мужчиной, со стильной заостренной бородой и до белизны седой косой, закрученной на затылке. У него были крупные черты лица: длинный нос и большие, пронзительно-голубые мудрые глаза. Его синий костюм сидел на нем идеально, в ухе золотое кольцо, он выглядел старше Зунара, но не много, возможно, седина создавала такое впечатление. Директор, обнажив крупные белые зубы, широко улыбнулся и встал с кресла, пожимая руку сначала Зунару, затем мне.

— Рад встрече, Зунар, Азиз, — грудным глубоким баритоном сказал он. — Присаживайтесь, — он кивнул на стулья напротив.

Как только мы сели, Зунар сразу же начал говорить:

— Думаю, вы уже догадались, Витор, по какому мы вопросу.

Махукар, чье имя Витор, кивнул и изучающе окинул меня взглядом с головы до ног.

— Когда вы позвонили договориться о встрече, — сказал директор, — я, честно говоря, подумал, что речь пойдет о вашей дочери Латифе.

Зунар одарил его лучезарной улыбкой:

— Латифа и так сдаст вступительный экзамен без проблем, и в том, что она поступит, я не сомневаюсь. Но вот Азиз, особый случай, и мне бы хотелось убедиться, что его примут в академию без препятствий.

Махукар, склонив голову набок, с любопытством уставился на Зунара, и в уголках его губ промелькнула хитрая улыбка, а затем он резко повернулся ко мне.

— Азиз, ты хочешь поступить в Сафф-Сурадж?

— Конечно, — начал Зунар, но директор вежливо его перебил:

— Пусть он сам скажет.

— Да. Хочу, — ответил я. И это было правдой. Я действительно хотел поступить в академию. Я понимал, что мне это необходимо, для того, чтоб закрепиться в обществе и получить необходимые знания. К тому же это отличный шанс отделаться от Зунара и обрести свободу.

Витор Махукар удовлетворенно кивнул, сцепив пальцы в замок и деловито положив их на стол.

— Какой у тебя уровень, Азиз? — спросил он.

Я видел, как Зунар горит желанием ответить вместо меня, но все же молчит. Видимо, боится, что я скажу что-нибудь не так, или снова это его желание все контролировать.

— Первый уровень ракта, — спокойно ответил я.

Махукар нахмурился, с укором взглянул на Зунара.

— Азиз не инициирован?

— Инициирован, — поспешил с ответом Зунар. — Но дело в том, что пока у него открыты только две чакры и он не умеет управлять потоками.

Махукар задумался, закачал головой. Кажется, мои данные ему не очень нравились. Зунар заерзал на стуле.

— Азиз сейчас усиленно занимается с урджа-мастером из Нинья-Двар, — добавил Зунар. — К началу учебного года он будет готов. К тому же Видящий источника Хал увидел в нем потенциал и открывшуюся способность.

— Что за способность? — оживился директор.

— Мы не обязаны вам сообщать эту информацию до тех пор, пока Азиз не зачислен, — неожиданно резко ответил Зунар.

— Конечно-конечно, — торопливо сказал Махукар, — не обязаны. Я вот что думаю. — Махукар окинул нас многозначительным взглядом и широко улыбнулся. — Думаю, что лучше будет, прежде всего для самого Азиза, подождать год, позаниматься, открыть все чакры, а затем уже поступать.

Зунар ошалело вытаращился на директора:

— Ему уже шестнадцать! — взорвался он.

— И что? — нахмурился директор.

— А то, что через год ему будет семнадцать. Как он будет учиться на одном курсе с детьми, Виктор? Меня, например, в семнадцать помолвили с Мэй Ракш, а в восемнадцать женили. Через неделю, после того как я выпустился из Сафф-Сураджа, у меня родился сын. И не только в этом дело! Азиз — наследник древнего, некогда весьма влиятельного, рода. Я не хочу… Нет, я даже мысли такой допустить не могу, что последний из клана Игал станет посмешищем на всю империю. Здоровый парень, которого пришло время женить, будет сидеть с детьми за одной партой!

Я с неподдельным ужасом уставился на Зунара. Что значит женить? Азизу всего-то шестнадцать, да и я в свои почти девятнадцать слишком молод для того, чтоб обзаводиться семьей. Нет, я, конечно, сочувствую Зунару, которого женили в восемнадцать. Но я-то тут при чем?! Ну уж нет, этого я ему точно не позволю.

— Но он уже едва ли выглядит на четырнадцать, — заметил директор. — И даже если он поступит в этом году, я не могу гарантировать, что ему удастся избежать насмешек. Подростки жестокие, Зунар. Если они чувствуют малейшую слабость, малейшее отклонение, они, будь уверен, используют ее. Азизу придется приложить немало усилий, чтоб влиться в коллектив и стать здесь своим. К тому же я наслышан, что у него проблемы с речью.

— Он разговаривает, и с каждым днем все лучше. Это не проблема, — заявил Зунар.

— А как с остальными науками? История, точные науки?

Зунар отрицательно замотал головой.

— Но хотя бы элементарное? Он умеет писать и читать?

— Нет, он потерял память, Виктор. Я не думаю, что умеет или вообще умел. Да и разве это так важно? Это ведь академия ракта!

Но директор его не слушал, а глядел на меня.

— Азиз, ты умеешь читать и писать?

— Нет, — ответил я, но дабы окончательно не пасть в глазах директора, добавил: — Я учусь.

— Он вернулся совсем недавно! — возразил Зунар. — У нас еще много времени нагнать.

— Много? — удивился Махукар и неодобрительно покачал головой. — Всего-то три месяца.

— Я смогу, — твердо сказал я, больше из упрямства, чем действительно веря в свои слова. Научиться письму и чтению, разобраться с гуманитарными науками и частью естественных наук за три месяца… Одно радовало, что с точными науками не придётся заморачиваться. Хотя я не исключал, что и в точных науках здесь подход да и сама концепция могли разительно отличаться от земных.