Преображение миллионера (ЛП) - Саймон Нэйма. Страница 7

Еще один взгляд на часы подсказал, что прошло уже пять минут с тех пор, как Морган ушла искать ее подругу и его партнершу по совместительству.

«Еще пять минут», – пообещал он себе. – «И тогда я сваливаю... Отсюда»

Его охватил жар, распространяясь по груди и достигая низа. Малышка, он почти скучал по ней. Но она стояла у выхода, разговаривая с...

Вот проклятье. Морган.

Ужас пронесся по его позвоночнику.

«Не может быть. Черта с два».

Морган схватила Хлою за руку и потащила в его направлении, и он не мог отрицать того, что его разум пытался выдать за ошибку.

Хлоя была той самой подругой.

Мужчина оцепенел на месте, утратив способность двигаться, пока женщины приближались к нему. У одной было целеустремленное выражение лица, другая хмурилась так сильно, что могла сокрушить здание до фундамента.

Спустя мгновение они остановились перед ним, и он уставился в глаза такие же зеленые, как и холмы, прославившие Ирландию.

– Вот она, – сообщила Морган, обнажая зубы в свирепой улыбке. – Найл Хантер, позвольте представить вам...

– Здравствуй, Хлоя, – пробормотал он.

– Найл, – проворчала она в ответ, все так же хмурясь.

Его ладони чесались от желания притянуть ее поближе и обнять. Но огонь, сверкающий в ее взгляде, предупреждал его даже не пытаться, если только ему не хотелось корчиться на полу с яйцами, протараненными до самого горла.

– Оу, – Морган перевела взгляд с подруги на него. – Вы знакомы?

– Да, – ответила Хлоя, сделала паузу. – К сожалению.

Словесный удар причинял боль. Он втянул воздух, принимая его.

– Ее брат Майкл был моим лучшим другом.

Хлоя вздернула подбородок.

– Морган, я очень ценю твою помощь сегодня. И мне правда очень-очень жаль, что ты так бездарно потратила двадцать тысяч долларов. Потому что я скорей бы сделала бразильскую эпиляцию, чем пошла с ним на свидание. А ты, – она сузила глаза, глянув на него, и ее ярость обожгла его, – ты можешь идти к черту.

Хлоя развернулась и удалилась, ни разу не оглянувшись.

– Ух, ты. Бразильскую эпиляцию? – присвистнула Морган. – Что бы ты ни сделал, должно быть крупно облажался.

Не было ли это преуменьшением века?

Но Найл не стал бы – не мог – менять хоть что-то в этой ситуации. Потому что он не собирался нарушать обещание.

Глава 3

Утро понедельника – полный отстой.

Особенно, если субботу и воскресенье ты провела в безумии барбекю из пралине и сливок, заедая чипсами и запивая диетической колой. После третьей упаковки чипсов и второй порции мороженого все ушло в туман. Этим утром Хлоя проснулась с тошнотой, опухшими от газировки пальцами и режущей по ушам проповедью об огне и сере из утренней телепередачи. Не то, чтобы ей грозило отправиться в ад за прелюбодеяние. Единственными гостями в ее постели были крошки от чипсов.

Большое спасибо, Найл Хантер.

Воспоминание о давно потерянном лучшем друге брата вызвало еще один приступ тошноты в ее желудке. А ртуть в градуснике ее настроения поднялась до отметки «Халк, крушить».

Три года.

Прошло три года с тех пор, как она в последний раз пересекалась с ним.

Тридцать шесть месяцев со смерти Майкла и ее импульсивного путешествия в Ирландию, чтобы навестить Найла, проверить как он, а также найти утешение для себя и сбежать от скорби, гнева и вызывающего клаустрофобию удушья родительского дома.

Сто пятьдесят шесть недель с тех пор, как она открыла глаза лежа на измятых простынях, ощущая части тела, о существовании которых и не догадывалась, а отстраненный незнакомец с лицом Найла сказал, что ей следует уйти и вернуться домой.

Она отдала ему невинность, а он подарил ей прощание в стиле Гадкого койота.

Вздохнув, Хлоя вытащила из волос механический карандаш и постучала его кончиком по столу. Да, Найл попросту вышвырнул ее из своего дома после того, как сокрушил все ее представления о сексе, взятые из любовных романов, видео с ютуба и порнороликов. Ничто из этих книг, видео и фильмов не могло подготовить ее к такому эротическому шторму, как Найл Хантер. Он напитал ее своей неукротимой сексуальностью, проглотил и изменил ее своим диким голодом, как ветры разрушающего урагана изменяют береговую линию.

Но не его бессердечие после долгих часов жаркого секса ранило ее сильнее всего. Эти лавры принадлежали его отсутствию и полнейшему молчанию после. Найл постоянно присутствовал в ее жизни с тех пор, как ей исполнилось семь, когда он однажды пришел в их дом вместе с Майклом, и его забавный ирландский акцент показался ей невероятно мелодичным.

В отличие от большинства мальчишек-подростков он был терпеливым и добрым по отношению к младшей сестре его друга. А когда прошло время, и все они выросли, восхищение Найлом превратилось в нечто более острое и наполненное томлением. Ее влюбленность была эпично-патетичной.

Хлоя скривила губы в горькой усмешке. Ее наполненная тоской любовь выдержала, когда Найл и Майкл перебрались в Нью-Йорк, а потом и в Дублин. Потому что даже тогда он сохранял с ней связь посредством телефонных звонков, электронной почты, скайпа и приездов. Пока Хлоя верила, что кто-то такой прекрасный, как Найл мог желать ее только в ее мечтах, она ценила их дружбу.

А после смерти Майкла она потеряла и брата, и лучшего друга. Впервые в жизни она осталась одна.

Остатки одиночества, смущения, печали и боли отозвались эхом в груди, медленно поднимаясь, как воздушный шар.

«Хватит».

Хлоя в последний раз стукнула карандашом, а потом бросила его на стол и схватилась за беспроводную мышку.

Зелено-черный код из «Матрицы» исчез с ее монитора, и она открыла последний проект, над которым работала.

– Пожалуйста, скажи мне, что в итоге ты разыскала Генри Кавилла и поделилась с ним своими соображениями, а потом и кое-чем послаще, – проговорила Морган вместо «доброе утро», вплывая в кабинет Хлои.

Хлоя застонала, а Морган опустилась в одно из кресел напротив стола, скрещивая длинные ноги и изгибая золотистую бровь.

– Думаю, Генри Кавилл – британец, а не ирландец, – проворчала Хлоя, разворачивая свое кресло, чтобы не встречаться взглядом с подругой.

Придралась ли она к мелочам? Определенно. Потому что Хлоя действительно улавливала сходства между актером и Найлом. Взъерошенные волны черных волос. Точеные, практически патрицианские черты лица. Небольшая ямочка на подбородке, оттененная темной щетиной. Поразительные голубые глаза и густые, черные ресницы. И этот так и напрашивающийся на поцелуй – на укус – рот, слишком чувственный для мужчины, но находящийся в балансе с четкими углами его лица.

«Боже».

Все это, да еще и вдобавок тело, на фоне которого Дуэйн «Скала» Джонсон казался бы заплывшим жиром поросенком.

– И ты еще смеешь переиначивать, когда я пыталась дозвониться до тебя все выходные, чтобы выяснить все грязные детали между тобой и Суперменом? Вот же сучка.

Хлоя поморщилась. Не от «сучки» – это было одним из любимых слов Морган наравне с «шлюшка» и «ва-гэ-гэ» – а от чувства вины, разлившегося в груди, как масло. Конечно, она заметила количество раз, когда звонил ее телефон, а на экране появлялось имя Морган. Но она была по уши в пралине со сливками. С ложкой во рту особо не поговоришь.

– А он криптонец, – поправила Хлоя подругу и вскинула руку, когда та открыла рот. Возможно, чтобы послать ее далеко и надолго. – И я прошу прощения за то, что не отвечала на звонки. Не было настроения.

– Ты могла смску послать, – проворчала Морган, изучая безупречный маникюр. – Я немножко волновалась. Совсем чуть-чуть, чтоб ты знала.

Хлоя фыркнула, хотя признание Морган согрело ей сердце. Она не притворялась, будто понимает элитные сверкающие круги общества, в которых вращалась ее подруга. Круги, в которых ей нужно было бы возвести стальную ограду вокруг сердца, а эмоции рассматривать как слабости. Морган нелегко давалось выражение любви, поэтому Хлоя ценила каждое усилие, приложенное ею.