Мой злодей 2 (СИ) - Власова Мария Игоревна. Страница 24

Я не понимала, что Анри замер в напряжении, пока он резко не выдохнул.

– А ты точно та самая святая? Словно меня совсем не знаешь, – чуть улыбнулся злодей и встал рядом со мной, с трудом поджавшей к себе ноги и пытающейся не кривиться от боли и нежеланных чувств. – Если я сказал, что защищу, то так и сделаю.

От его уверенности меня покоробило. Резко подняла на него глаза, хотя думала, что ещё долго не смогу этого делать спокойно.

– А кто сказал, что я нуждаюсь в твоей защите?

Он наклонился ко мне, схватил за подбородок. Совсем не разозлился, когда попыталась вырваться, только провел рукой по моей щеке.

– Твои глаза, застывшие в них слезы? – словно сам задался ответом на вопрос, нежно коснулся моих губ пальцами. – Или может твои руки…

Мы посмотрели на мои руки, до треска рвущейся ткани сжавшие одеяло, и я резко отпустила его.

– Я отвечаю за свои слова ещё с детства, – сказал Анри, вновь взглянув мне в глаза и убрав руки за спину, – ты меня этому научила.

Застыла, впервые услышав такую нежную интонацию из его уст. Хотела возразить, ведь я ничему не учила и, по моему мнению, вообще ничего путевого сделать не смогла, но моей реакцией воспользовались. Анри буквально укутал меня в одеяло и подхватил на руки.

– Что ты делаешь? – опешила, прижимаясь к нему c растерянностью.

– Помнится, ты должна мне ужин, – напомнил он с легкой улыбкой.

– Сейчас?! – попыталась дёрнуться, чтобы посмотреть на часы, но меня больно ухватили за подбородок.

– Сейчас, – подтвердил злодей и с коварной ухмылкой направился к открытому окну.

Глава 8. Романтика на крыше

Через открытое окно в комнату ворвался ледяной ветер, пробравший меня до костей. Поздняя осень – не лучшее время для прогулок в одной ночной сорочке, даже если сверху ты замотана в пуховое одеяло. Невольно прижалась к Анри, он хоть раздражает, но зато теплый.

– Ты что, правда, через балкон пробрался? – с недоверием бросила, думая, что это просто дурацкая шутка.

За открытым окном действительно имелся балкон, однако узкий и неудобный, наверняка предназначался больше для горшков с растениями, а не для визитов недоделанных Ромео. Но когда злодеев подобное останавливало? Хотя с трудом себе представляю, как Анри пользуется паркуром, чтобы забраться на балкон. Со всей той охраной под домом, что собрали они с отцом, только Анри и мог подобное провернуть.

– Конечно, – ответил он, как-то быстро пробежавшись взглядом по комнате.

– А через дверь войти нельзя было? Или хотя бы прийти не в четыре часа утра! – прорычала сердито, все ещё злясь за то, что он не появлялся все это время.

Единственный человек в этом мире, который знает кто я на самом деле, ни разу не соизволил появиться на обед или ужин, зато драгоценная кузина является, когда хочет и разрушает и так хлипкие отношения с отцом. Господин Карвалье даже не пришёл пожелать мне сегодня спокойной ночи, что раньше всегда делал.

– С этим возникли маленькие проблемы, – все тем же рассеянным голосом ответил он мне и вдруг, вместо того чтобы нести к окну, передумал.

Меня посадили в домашнее кресло, в котором по утрам Элла обычно возит меня на водные процедуры. Кстати, где Элла? Она же так чутко спит, неужели не слышит наш разговор? Или она не в своей комнате? Зная Курта, не рискну обратное утверждать. Хотя мне дела нет до их личной жизни, мне бы со своей разобраться. Из-за одеяла я едва не вывалилась из кресла, но злодей удержал. Метнулся к моему столу, стащил с кресла свой же пиджак и застыл на миг в удивлении. Да, это именно тот пиджак, что он одолжил мне на празднике госпожи Чарльз. Анри явно его узнал и попытался поймать мой взгляд, но я упрямо отвернулась, закутавшись в одеяло. Пиджак все время висел там, хотя Элла хотела его убрать, а я убеждала саму себя, что нужно отдать его Курту, но не смогла не то что избавиться от него, но даже коснуться. Глупо, но почему-то я часто поступаю в последнее время нелогично. Граф подошёл ко мне и помог одеться в собственный пиджак.

– Ты что серьёзно собрался меня похитить? – спросила с иронией, уж больно подобное казалось каким-то детским поступком, особенно для него.

Анри присел возле меня и принялся застегивать пуговицы на собственном пиджаке, спокойно, словно ребенка одевает.

– Анри?! – позвала, заметив, что он даже не слушает. – Что ты творишь?

Схватила его за руку, не давая закончить, и тем самым заставила посмотреть на себя. Улыбнулся тепло, но совсем не как ребенок в моих кошмарах. Замотал в одеяло, снова подхватил на руки. Я поняла, что он не шутит, когда он легко, играючи, запрыгнул на подоконник.

– Что ты творишь?! Отпусти меня немедленно! – взвизгнула, упираясь рукой в раму, хотя это вряд ли ему помешало бы забрать меня.

– А то что ты сделаешь? – в его голосе вызов и насмешка.

– Я закричу и подниму весь дом на уши! – уверенно заявила, упираясь второй рукой ему в грудь.

– Кричи! – ухмыльнулся он, теснее прижимая меня к себе, так что даже одеяло показалось мне тонким, почти неосязаемым препятствием между нашими телами.

Открыла рот, но не закричала, он накрыл его поцелуем. Вырвалась, с трудом и словно против своей воли. Надо заканчивать с кошмарами, после них мозги как-то неправильно работают.

– Я знаю только такой способ закрыть тебе рот, – он чуть улыбнулся, не спеша убирать свое лицо от моего. Его губы почти касаются моего носа, дыхание обжигает лицо, а глаза читают меня как открытую книгу. Хочу, хочу ещё! Губы дрожат, когда открываю рот, чтобы вскрикнуть, желая, чтобы мне так «закрыли рот».

– Но боюсь, затем ты будешь кричать отнюдь не от страха, – сладко и многообещающе прохрипел он, оставляя поцелуй на моей шее. О, Темный, сколько обещаний было в этой фразе и поцелуе, что я прикрыла глаза, стараясь удержаться от соблазна.

– Это больше на похищение похоже, чем на приглашение на ужин, – отвернулась, пытаясь унять внутреннюю дрожь.

– Но ты же считаешь меня злодеем, надо соответствовать, – ухмыльнулся Анри, переступая подоконник и спрыгивая на узкий балкон. Сразу стало холоднее, а этот бред все меньше походил на затянувшуюся шутку.

– Так ты и в самом деле похищаешь меня? – то ли спросила, то ли констатировала факт, слегка дрожа на холодном ветру.

– Всего лишь до рассвета, если не захочешь остаться навсегда, – он чуть улыбнулся, а я не смогла сказать и слова, шокированная его словами. Моего замешательства хватило, чтобы Анри подошёл к краю балкона, так что я на его руках оказалась в четырех метрах над землей.

– Так почему же ты не кричишь, не зовешь на помощь, Анна? Разве я не тот, кого ты боишься? Тот, в руках которого дрожишь от страха и больше всего на свете не хочешь видеть? – его губы дрогнули в улыбке, а из глаз впервые исчезла та холодная стена, которой он отгораживался от мира, чтобы выжить.

– Я не…– попыталась сказать, что это не моё имя, но он не слушал. Взял мою руку, которой я держалась за его шею, прижал к моей груди в области сердца и накрыл сверху своей ладонью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Тот, от ненависти к которому, так бешено колотится твоё сердце. Тот, что мучает тебя в кошмарах, спасения от которых не существует. Разве все это не я, твой злодей? – его глаза вновь стали холодными, речи колкими. Каждое предложение сопровождалось толчком в мою грудь, словно так он собирался вбить свою «истину» в мою голову.

Он сжал мою руку на груди, горячая кожа заставила дрожать от близости с ним, так что я сделала это в ответ, скрестила наши пальцы, чувствуя, как надрывно бьется сердце. Встретилась с ним взглядом, внутри все задрожало от волнения, но не от страха. Глаза холодные, черты лица острые, он что-то решил, задумал, но мне не скажет. Время последнего монолога злодея ещё не настало, незачем раскрывать все карты.