Покоренные страстью - Хенли Вирджиния. Страница 75

Леди Кеннеди смотрела на Дугласа и гордилась им. Она вспомнила, что они говорили друг другу, когда он приехал в Дун делать ей предложение. «Дугласы славятся своим честолюбием, гордыней, жадностью и склонностью к предательству», — сказала тогда она. «И благородством», — добавил он с ухмылкой. Это была правда. Рэм был благороден, и Тина обожала его за это.

Они слегка перекусили, лорд проследил, чтобы его невеста была удобно устроена, и отправился со своими людьми восстанавливать разруху в Камноке. Уезжая на следующий день, он оставил десяток своих вояк с приказом вернуться на корабль, как только они закончат ремонт. В Охилтри лорд Дуглас был принят с таким же благоговением, как и в предыдущем селении. Сейчас Тине уже казалось забавным, что люди относились к нему, словно он только что сошел с Олимпа. Им бы стоило посмотреть на Рэма, когда тот бушует, или как выглядит после бурной ночной попойки, усмехнувшись, подумала она. Но ее сердце сжалось при виде той нежности, с которой лорд обращался с обожженным ребенком. И снова несколько бандитов Дугласа были оставлены, чтобы помочь жителям.

Река Дун протекала всего в 7 милях , и надо было добраться к ней до темноты. Огонек мечтала провести ночь на борту «Мести», наедине с лордом, до того как она отправится в замок Дун. Ее жених очень бережно относился к ней во время болезни и не предъявлял никаких прав, но сегодня она сама заявит о своих правах.

Они ехали вдоль реки, пока не увидели корабль. Тина была изумлена тем, с каким мастерством удалось скрыть его от посторонних глаз. С ними оставались только три человека, и Рэм сам помог невесте выйти из фургончика и взобраться на борт. Она с удивлением увидела на судне Дэви с каким-то незнакомцем. Черный Дуглас, однако, узнал его сразу. Лорд Дакре взмахнул рукой, и группа солдат окружила их и направила шпаги в сердце Рэмсея.

— Именем короля, я беру вас под арест за пиратство. — Дакре повернулся к Дэвиду. — Вы опознаете этого человека как знаменитого «лорда-мстителя»?

— Да! — злобно ответил младший Кеннеди.

— Нет! — выдохнула Тина, не в силах сдвинуться с места и не веря, что это сказал ее брат.

Дуглас попытался сопротивляться и получил удар рукояткой шпаги в висок. Это заставило его упасть на колени. Огонек вскрикнула, и Рэм поднял глаза — в них была ненависть. Она была единственной, кто знал о его тайне. Она предала его!

— Нет! — закричала женщина, протягивая руки к своему жениху.

Сорвиголова смотрел на нее сквозь красный туман. Все их отношения были построены на мести. Тина оказалась победительницей в, этой битве. Для рыжей лисы любовь означала не что иное, как слабость, и она вонзила ему нож в спину. Огонек не отрываясь глядела на Рэма, скользя взглядом по высокомерно сжатому рту и упрямо сдвинутой челюсти. Вся его внешность говорила о натуре властной и безрассудной. Любовь хлынула волной в душу леди при виде жестких, мужественных черт его лица. Когда лорда тащили мимо нее, она снова протянула к нему руки, молчаливо умоляя поверить ей. Глаза Дугласа были глазами убийцы, он испепелял ее взглядом, обещая только одно — месть.

Глава 31

— Убери женщин с корабля, — приказал Дакре Дэвиду Кеннеди. Тина, ничего не соображая, спустилась на берег, сопровождаемая братом.

Буквально в шоке она наблюдала, как ее собственное судно направилось в сторону Англии. Сердце леди сжала тупая боль, когда она поняла, что единственным средством, способным удержать Черного Рэма пленником, будут тяжелые оковы. Ее лицо, обратившееся к Дэви, выражало недоумение, она никак не могла поверить, что все случившееся — не кошмарный сон и пробуждения не будет.

— Ах ты дерьмо собачье! — Огонек, опомнившись, кинулась на брата, царапая его лицо.

Дэвид грубо схватил ее за запястья, и женщина с отвращением отдернула руки.

— Как ты посмел предать его проклятым англичанам? — гневно выкрикнула она.

— Дуглас для меня больший враг, чем Дакре. С англичанином я много раз встречался, когда был с матерью в Карлайле.

— Господи ты Боже мой, ты не видел, какие злодеяния творили этот Дакре и его солдаты! Они полностью сожгли деревню Охилтри, не щадя ни женщин, ни детей!

— Можешь не грворить мне об ожогах! — сплюнул тот, поднимая покрытую шрамами руку.

Сестра смотрела на него, не веря своим глазам.

— Думаешь, получил свои 30 сребреников, и все? Так вот, Дэвид Кеннеди, ты только что продал свою жизнь! Клан Дугласов устроит на тебя настоящую охоту. Считай, что ты уже труп!

Дэвид посмотрел на Аду, прижимающую к себе Нелл, потом, сузив глаза, повернулся к Тине.

— Вы единственные свидетельницы, а бабе ничего не стоит заткнуть рот.

Он занес руку, чтобы ударить ее, но Огонек опередила брата. Как только он отпустил ее запястье, сразу же получил пощечину, и одновременно невеста Рэма пнула мальчишку ниже пояса. Тот рухнул на колени, заорав своим людям, чтобы те схватили ее. Тина резко повернулась, с презрением глядя на четырех рыжеголовых Кеннеди — ни один из них не посмел двинуться с места. Со сверкающими глазами она гневно спросила:

— Есть здесь хоть один мужчина, чтобы доставить мою повозку в замок Дун?

Кеннеди посмотрели на трех беззащитных женщин, стоящих перед ними, и залились краской. Старший из них выступил вперед.

— Я отвезу вас домой, леди Валентина, — мрачно ответил он.

Прибыв в замок, Огонек узнала, что ее отец с матерью отправились навестить Донала и его жену Мэгги, которой пришло время рожать. Сердце Тины упало. Она рассчитывала, что Роб Кеннеди сможет отвезти ее к королю. Ада с беспокойством наблюдала за своей воспитанницей, та только начала поправляться после двух испытаний — отравления и выкидыша, а тут еще третье. В любой момент леди может потерять сознание. Тина держалась на ногах только благодаря силе воли. Думать о себе не было времени, нельзя было терять ни минуты. Она знала, что Генрих Тюдор повесит «лорда-мстителя», как только тот будет доставлен в Англию. Огонек отправилась в конюшню поговорить с грумами Кеннеди.

— Мы с Адой на рассвете едем в Эдинбург. Нам потребуются две лучшие лошади и сопровождение двух мужчин, по меньшей мере. Мальчишки не нужны, — объясняла она главному конюху.

— Я сам поеду с вами, леди, — предложил тот, замечая, что сегодня молодая хозяйка выглядит очень болезненно.

Тина чувствовала себя неуютно в собственном доме. Бесс держалась отстраненно, и старшая сестра не понимала почему. Кести, однако, по-прежнему ненавидела леди Кеннеди. Глядя поверх своего длинного носа на тонкую талию Тины, она ядовито произнесла:

— Вижу, вы еще не понесли. Будет ужасно, если окажетесь бесплодной, ведь Дуглас согласился жениться только в случае появления наследника.

«Не может быть никакого наследника Дугласа, если Рэмсея повесят», — подумала Огонек и сдавленным голосом сказала:

— Пожалуй, пора пожелать всем спокойной ночи. Я уеду с первым лучом солнца.

— Ой, теперь твою спальню занимаю я, — капризно заметила Бесс.

Тина поджала губы.

— Ладно, я буду спать в твоей бывшей спальне.

— Сейчас я там живу, — влезла в разговор Кести.

Ада решила вмешаться:

— Пойдем, Тина, я подготовлю для тебя спальню родителей.

Лицо Кести перекосилось от злобы.

— Вы не можете там ночевать!

Ада пронзила взглядом вторую гувернантку.

— Ну-ка, посмотри на меня! — Она с угрожающим видом сделала шаг вперед, и Кести обратилась в бегство, не в силах соперничать с англичанкой.

Огонек не могла спать, но ее тело все же немного отдохнуло. Поднявшись затемно, женщины тепло оделись для долгой поездки в Эдинбург. В конюшне леди вздохнула с облегчением, увидев среди сопровождающих гиганта Ботвика, который был в кольчуге и вооружен до зубов.

— Ой, Ботвин, как здорово! Но я должна предупредить тебя, что вчера Дакре и его солдаты добрались почти до самого замка. Вдруг они вернутся и решат напасть?