Босиком по облакам (СИ) - Ардо Маргарита. Страница 9

– Не в смысле ветер гоняем туда-сюда. Я вообще-то скульптор.

– А-а, – заулыбалась Лизочка. – Скульптор — это тоже очень интересно! Тогда вы обязательно должны побывать у нас в МАИ2 и посмотреть на испытания в аэродинамической трубе! Я вас приглашаю!

– О Боже, я с большим удовольствием, хоть и не представляю, как ваша труба выглядит.

– Это непередаваемо! – мечтательно воскликнула Лизочка.

Но дальше рассказать не успела, её позвали наверх на общее собрание, и она убежала. А я, закончив с дорожками, обнаружила шланг, краник и здоровенную лазурного цвета лейку. И принялась поливать растения. Их было тут невероятное множество: от обычных роз до кустов экзотической пассифлоры, обвивающих забор и беседку сочно-зелёными ползучими плетями с инопланетными синими с белым и красными цветками и торчащими, как антенки, ярко-жёлтыми тычинками. Закончив всё в нижнем ярусе, я поднялась на вип-веранду, таща двумя руками громадную лейку и напевая под нос песню Золушки из мультика.

Вообще я человек «формы», я вижу её, чувствую, руками слышу. Поэтому поливать цветы было большим удовольствием. Они баловали мой взор оттенками, шевелили лепестками, по которым пробегал солоноватый бриз. И я потихоньку их гладила, касалась, ощущая пальцами то приятную бархатистость, то нежность атласа или глянец толстых листьев. А за верандой простирался чувственный юг. И каждая крыша была по-особенному ребристой, и каждое дерево на своём месте, и ласточки на проводах, и море...

Я смыла с себя соль, но всё равно кожа дышала благостью, которую щедроизлучало на город и горы это невероятное живое существо всех оттенков синего.

Очень захотелось что-нибудь сваять. При мысли о творчестве снова в голову пришли кубики Артёма. Мда... из него вышла бы прекрасная модель. Носомневаюсь, что он согласится мне позировать. Впрочем, я не Микеланджело ивообще хочу освоить сварку, чтобы сделать нечто особенное и грандиозное. Воттолько как скопить денег на такое количество металла? И где потомустанавливать? Не во дворе же нашей пятиэтажки, чтобы потом дядя Вася и Кº под моим шедевром рубились в шашки? Да и дворничиха меня убьёт, а голуби... Нет, для них статуи Ленина на площади достаточно. Надо было найти место!

Я взглянула на горы, упрямыми белыми лбами выступающими над Алупкой и отувлечённости закусила губу. А если на вершине поставить? К примеру, на Ай-Петри? У меня аж мурашки по коже побежали – с ночной подсветкой это было бы невероятным зрелищем! И днём, в лучах солнца, если подобрать правильный металл и грамотно разместить грани, эммм... В упоительном восторге представив свой «облачный проект» здесь, я даже закусила губу и не заметила, что поливаю совсем не тигровую лилию в горшке.

– Что вы делаете?! Прекратите! Я буду жаловаться! – раздался истошный визг.

Упс... Звезда по имени Милана. Мокрая, она отскочила от козырька веранды исотрясала кулаками с презлейшим выражением лица.

– Извините! – крикнула я, едва сдерживаясь, чтобы не хихикнуть.

– Вы специально делаете это?! – кипела блондинка, отряхивая с волос капли. – Я вижу: специально! И прекратите уже лить!

– Ой.

Я подняла носик лейки, но поздно: следом за мокрой курицей, тьфу, звездой... вышел Артём. Струйка прохладной воды пришлась ему аккурат в темечко. Онотскочил и ошарашенно взглянул наверх.

– Это она назло! Всё назло! Кто вас только воспитывал?! – вопила Милана. – Негодяйка!

Я с виноватой улыбкой развела руками.

Артём вытер голову рукой и рассмеялся.

– Мил, ну чего ты кричишь? Это вода, не кислота...

– Она... она... террористка! Я и в Букинге напишу, и везде! Про этот анти-гостевой дом! Тут всё против гостей и людей!

– Я правда случайно, – сказала я, тщетно пытаясь сделать огорченное лицо, ногубы предательски растягивались в улыбку сами.

Артём хитро сощурился, сделал пару шагов к газону, и наклоняясь, проговорил:

– А ты была в Италии, Мил?

– Да, а что? – она уткнула руки в боки.

– А там тоже незнакомцев водой поливают. И в Польше. Говорят, на счастье, – сказал он, с хохотом разогнулся и направил из шланга воду, которую я оставилалиться под куст гортензий, прямо в высокомерную блондинку.

Визгом оглушило, наверное, даже кабанов в Национальном парке. Гостиповыскакивали из номеров. У меня отвисла челюсть. Но этот хулиган в следующую секунду прижал пальцем отверстие шланга, задрал его и окатил меня с ног доголовы. Досталось ещё кому-то сзади.

– Ах так! – выдохнула я и, уже не стесняясь, выплеснула ему на голову всю воду из лейки.

Он дал мне сдачи.

– Я тоже хочу, мама! – восхитилась девочка лет двенадцати, приехавшая сюда с матерью, степенной врачом-неонантологом.

– Под абрикосой ещё есть шланг! – крикнула я ей.

– Скорее! Беги, воды на всех хватит! – подхватил откуда-то взявшийся Володя, растерявший мигом всё своё плавное спокойствие.

И что тут началось! Брандспойта только не хватало! Мирные йоги, – не все, конечно, – принялись поливать друг друга. Война шлангов, леек, бутылок и даже кружек. Все смеялись, обливали друг друга, как дети, убегали и были застигнуты водой из ведра на голову с винтовой лестницы. От визга Миланы и двух её подружек в ворота начали стучать соседи. Запыхавшись, я открыла калитку.

– Что такое? Убивают кого-то?! – На пороге стоял круглолицый дядечка с потной лысиной.

– Нет, только поливают, – ответила я.

– А Евгения знает? Зачем это? – вытаращился дядечка на мой мокрый, донеприличия прилипший к телу сарафанчик.

– Знает, – кивнула я с улыбкой, переводя дыхание. – Это йоги. Они вообще странные люди. Практикуют очищение тела и духа. Водой.

– И смехом, – послышался весёлый баритон позади. – Присоединиться не желаете? Обольём бесплатно.

Я обернулась. Рядом стоял Артём, мокрая белая рубашка облепила торс, шорты – ноги, с носа и коротких кудрявых волос капает, уверенная улыбка во все тридцать два.

– Нет, – попятился дядечка. – Я просто убедиться...

Артём закрыл створку ворот, положив ладонь в миллиметре от моей. От этогопочти касания моё сердце ухнуло, а в теле что-то закоротило, пульсируя с искрамив бёдрах. Я поторопилась отступить.

– Минутка юного террориста окончена, – сказала я, отчего-то слегка охрипнув.

Его глаза смотрели прямо в мои и смеялись.

– Чего ты только не сделаешь, лишь бы не сдать мне местоположение стиральной машинки, да? – хохотнул он.

– Ну ведь стирка удалась, – нашлась я и забрала у него из рук шланг. – Или на тебя ещё порошком посыпать?

– Без порошка обойдусь.

Нас обдали сзади из шланга водой. Мы оба подскочили и обернулись. Это был Володя.

Аквабитва закончилась так же быстро, как и началась. И все улыбались, кроме Миланы, у которой потекла тушь. Мне даже стало её жалко. На дорожках сверкалипод солнцем лужицы, на газонах и у веранды впору было лягушек разводить. Интересно, не затопило ли ёжика?

Довольные йоги пошли за полотенцами, а я с самым деловым видом поспешилазаняться сворачиванием шлангов, наведением порядка и вообще чего угодно, потому что в голову лезли мысли о совсем других занятиях... Ни к чему это! И перестань сердце стучать так быстро... Подумаешь, мокрый мужчина! И не только у него такие плечи широкие, и глаза блестят. И вообще стоит, смотрит, и не помогает. Ну да, он же боится руками что-то делать. Да уж, он миллиардер, а я с такими ни-ни...

* * *

«И никакой он не миллиардер! Он мой ровесник наверняка. Когда бы успел заработать состояние?! Даже если его папа, к примеру, был подпольным богачом ихранил в пыльном чемодане под кроватью миллион в Советское время, он бы триста раз обесценился в счастливые девяностые, – думалось мне. – Так что Артёмпросто хвастун и враль! »

Впрочем, то, что творилось в моих бёдрах под его взглядом, плохо влияло наумственную деятельность. Я скашивала на Артёма глаза и слегка в тумане пробиралась по газонам и дорожкам за шлангом, как Тесей по нити Ариадны, ища, где тот заканчивается. Шланг был бесконечным, а сад запутанным, не хуже пещер Минотавра. Уже в шаге передо мной высился увитый зеленью забор, а Артём как нив чём не бывало медленно шёл за мной и откровенно пялился. Его игривой полуулыбкой мне прожигало спину, плечи и ямочки под коленками. Думалось: а не он ли тут Минотавр? От этой мысли что-то сворачивалось жгутом внизу живота исовсем мешало соображать. И вдруг до меня дошло: да ведь в этом мокромсарафанчике я же как голая! О, нет...