Мой злодей (СИ) - Власова Мария Игоревна. Страница 102

Герцоги Атморские с давних времен связаны с Саламбье, говорят, ещё первый король дружил с основателем рода Лафает. Пусть само Солнце против разгульной жизни герцога Атморского, но никто и никогда не посмеет ему сказать поперек хоть слово. Никто, кроме сумасшедшей графини Ратморской.

Она успокаивающе похлопала себя по правому бедру, там, в складках юбки спрятан пистолет. После смерти ее мужа, весьма загадочной и сомнительной – официально он скончался в результате падения кареты с моста в реку – графиня с оружием не расставалась. Собственно никто особо не задавал вопросы, как так получилось, что карета оказалась графа на мосту, и куда делись лошади, и почему кучером был не старый Винсент – единственный, кому доверял старый граф. Скорее всего, графа убила графиня, на тот момент времени молодая, особенно по сравнению с мужем, женщина, которая вышла замуж по расчету, и об этом все знали, даже он сам. Граф был консервативен во всем, начиная от недоверия ко всему новому, и заканчивая подозрительным отношением к технике и людям. В последнее время графиня переняла его привычки и зачастую нервно оглядывалась по сторонам, не ела в гостях и не заводила новых слуг. Во сне она часто кричала так, что даже в другой части особняка было слышно, а все потому, что ее уже несколько раз пытались убить.

— Приехали, матушка, – с легкой улыбкой поклонился ей и, выйдя из кареты, подал руку.

Нервная, до дрожи в руках, покусанных губ и болезненной худобы, она тут же встрепенулась и гордо выпрямила спину. Пожалуй, единственное чему я научился от своей приемной матери – это держать лицо в любой ситуации.

Особняк герцога Атморского напоминает собой безвкусный трёхъярусный торт, говорят, первая жена герцога – леди Агата де Карвалье – пыталась облагородить это здание, но не успела. Последующим женам герцога до семейного поместья герцога не было дела, да и не задерживались они надолго. Самая первая леди Лафает, в девичестве Карвалье, умерла, родив дочь Сюзанну, настоящую святую по заверениям многих представителей светского общества. Само Солнце наделило ее прекрасной внешностью, даже будучи ребенком, она считается первой красавицей Романии. Что же будет, когда девочка подрастет? Сейчас ей лет десять, ещё совсем ребенок, но графине Ратморской, как и самому герцогу нет до этого дела, они уже строят планы о предстоящей взаимной выгоде. Родство с герцогом принесёт графине большой вес в обществе, а главное поможет монополизировать добычу полезных ископаемых не только здесь, но и в перспективной Новой Романии. Многое на кону, и все зависит от одной сопливой девчонки.

— Что ты делаешь? Перестань кривляться! – зашипела, уподобляясь змее, графиня, когда, от радужной перспективы очаровывать соплячку, я непроизвольно закатил глаза.

Пришлось взять себя в руки и начать изображать достойное дополнение к графине, прикинувшись живым аксессуаром при её персоне. Все рядом с графиней всего лишь антураж, бутафория, роль которой подчеркивать ее статус и могущество. Поэтому не удивлён, что исключительно такая женщина, как графиня могла поднять с колен бизнес покойного графа, безжалостная и эгоцентричная.

— Графиня, ну наконец-то вы здесь! – радостно воскликнул герцог, когда двери перед нами распахнулись.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Хозяин этого нелепого особняка сам встречал приглашённых на званый ужин гостей. Рядом с неказистого вида светловолосым мужчиной находилась настоящая красавица с рыжими кудрями. На губах ухмылка, платье с открытым декольте, кокетливый взгляд, герцог слишком отчаялся в поисках той, что родит ему наследника.

— Как я рада вас видеть, герцог! – графиня обменялась с мужчиной вежливыми поклонами, и только после этого тот протянул мне руку.

— Ваш приемный сын? Так вырос! – радостно воскликнул он, предпочитая, смотреть на графиню, а не меня. Конечно, ходят слухи, что к графине Ратморской лучше не поворачиваться спиной, но не настолько же он ее опасается?

— Доброго вечера, господин Лафает, – натянул улыбку, преднамеренно крепко сжимая руку собеседника, тем самым заставляя его оторвать взгляд от графини.

— Совсем возмужал, – с кривой улыбкой вырвал свою руку герцог, продолжая заискивающе улыбаться. – Решил уже, чем будешь заниматься? Военным делом, политикой или продолжишь семейное дело?

— Он… – попыталась ответить за меня графиня, но я ее перебил.

— Всем понемногу, – очаровательно улыбнулся ему, спрятав руки за спиной, и затем сменил тон. – У вас очаровательный дом.

— А… да, да… Ещё мой предок… – чуть замешкался герцог, несколько растерянно взглянув на графиню.

Лафает провел нам небольшую экскурсию по скучным залам с портретами и затем оставил недалеко от столовой, где, собственно говоря, и должен проходить званый ужин. Кто-то ещё из именитых гостей приехал, и, судя по тому, как быстро ушёл герцог, мы здесь не самые желанные гости, что не могло не разозлить графиню.

— Ты что делаешь, негодник?! – зашипела она на меня. Слегка толкнула в плечо, однако после этого не преминула обернуться, чтобы проверить, что никого кроме нас в этом коридоре нет.

— Что-то не так, матушка? – даже не пытаюсь скрыть иронию в голосе.

— Не смей перебивать меня! – рявкнула она и замахнулась, чтобы ударить, но я перехватил ее руку.

— Матушка, я уже вырос, вам стоит перестать пытаться меня «воспитывать», – с вежливой улыбкой говорю ей и отпускаю руку.

— Чтобы мне указывал какой-то раб, – ухмыльнулась она, незаметно потирая запястье. – Ты слишком распоясался в последнее время, знай своё место.

Ее взгляд на мгновение стал холоден, как металл, затем она улыбнулась.

— Или мне все же стоит найти ту голодранку, что бросила тебя с пьяницей-отцом? – она саркастично улыбнулась, пока я с успехом демонстрировал то единственное, чему она меня научила, то есть держал лицо. – Ты должен быть благодарен мне за то, что я по доброте душевной выкупила тебя. Не сделай я этого, что бы с тобой было? Тебя бы приобрели как работягу на рудники, где от голода и холода такой слабый мальчишка не продержался бы ни месяца. Так что ты обязан быть мне благодарен! Поверь, это в твоих интересах.

Она протянула руку, в этот раз я не останавливал ее. Холодные костлявые пальцы коснулись щеки, на ее лице появилась отвратительная похотливая улыбка. Многие ее любовники были младше меня, но в ее игре мне отведена совсем другая роль.

— Я благодарен, мама, – ответил, смотря ей в глаза, от чего она удивлённо замерла.

— Это хорошо, — женщина отвернулась, сжала руки в замок и повелительно кивнула на дверь обеденного зала. – Заходи, а мне нужно поговорить с герцогом. И Анри… – она посмотрела на меня с прищуром, – в твоих же интересах, чтобы все сегодня прошло гладко.

Ее тощая фигура в дорогом платье скрылась из виду, и только после этого смог вдохнуть. Что же она за дрянь, что в огне не горит и в воде не тонет? Открыл дверь в зал и застыл на пороге, наблюдая странную картину. Девочка, скорее всего, та самая белокурая Сюзанна, замерла возле стола, заметив, что я вошел. В ее руках бутылка с вином, в пробку которой она воткнула большой металлический шприц, наполненный чем-то черным. На ее лице сразу отобразился ужас, она никак не ожидала, что ее разоблачат и, похоже, хоть какого-нибудь плана, способного объяснить её поведение, у нее нет. Я подошёл к ней и молча забрал бутылку из рук.

— Вы не так поняли, это обыкновенное лекарство, – замямлила она, наконец собравшись.

— Лекарство? – с сомнением взглянул на жижу в шприце. – А, по-моему, это отвар темной травы, помнится, его используют, чтобы избавиться от последствий разгульной жизни.

Выдернул шприц из пробки и поставил бутылку на ее законное место на столе.

— Я так понимаю, именно таким способом вы избавлялись от братьев и сестер ещё до их рождения, не так ли? – ухмыльнулся, когда она дернулась словно от пощечины. Красивые глаза наполнились ненавистью, кое-кто готов драться, лишь бы скрыть свою тайну. Оказывается, леди Лафает куда интереснее, чем я думал.