Эльфийское жертвоприношение (СИ) - Зайкина Нина. Страница 14

— Замёрзну насмерть! И это будет на твоей совести, — картинно надул губы Танн.

— Тогда ладно, замерзай.

— Как ладно?! И тебе меня не жалко?!

Изумление на его лице было лучшей наградой для меня!

— Не волнуйся, не будет.

— Почему?

— Потому что совесть моя будет чиста.

— Как чиста? Моя смерть её запятнает!

— Совесть у меня будет чистой, так как я ею не пользуюсь.

— Оно и видно! — надулся Танн.

Конь слушался меня отлично, так что проблем с ним не было. Да и не возникло бы и у Танна непонимание с кобылой, если бы он умел с лошадьми обращаться. Кобыла шла не туда, куда направлял её Танн и не тем аллюром, который ему был нужен. Насмеявшись от души, занялась его обучением — угробит же кобылу!

Вскоре мы въехали в посёлок Тра́ки. Дружно решив, что худеть нам ни к чему, поехали искать таверну или другое едально-питьевое заведение. Петляли среди уныло-серых зданий, наконец, свернули и нашли его на перекрёстке центральных дорог.

— Танн, ты же не получил вознаграждение за моё спасение, которое я тебе обещала!

- 'Рано' ты вспомнила!

— А ты мне не напомнил! Тогда давай поступим так: из тех денег, что у меня с собой, я дам тебе сорок золотых рекнал, а остальное получишь во дворце по моей расписке. Согласен? — (Ему же будет неудобно, если за него буду расплачиваться) и, не дожидаясь ответа, отсыпала его долю монет.

— Не возьму я деньги, которые тебе самой пригодятся в дороге! — отшатнулся от денег Танн, как от прокажённых.

— Ладно. Можно тогда тебя попросить?

— О чём? — осторожно спросил спутник.

— Можешь взять кошель на сохранение, у меня его проще отобрать, чем у тебя?

Танн задумался, потом кивнул и добавил:

— Но с условием!

— Каким? — пришла моя очередь насторожиться мне.

— Я буду обучать владеть тебя мечом и драться без него? А когда ты сможешь постоять за себя заберёшь кошель назад.

— Хорошо, только не переусердствуй с обучением! — с этими словами я отсыпала несколько монет в карман, остальные обратно в кошель и отдала Танну.

— Ничего обещать не могу, — с гаденькой ухмылочкой, не предвещавшей мне ничего хорошего, взял кошель Танн.

От моего взгляда он не испепелился, да и прохожие начали на нас оборачиваться, заставив войти в заведение, дабы не вызывать не нужного нам любопытства. Мальчишке у входа мой вымогатель кинули медяк и парень с готовность отвёл лошадей в конюшню, так что их тоже ждал плотный завтрак, но в отличие от нас их ещё и чистка ждала. Везунчики, вздохнула я про себя.

Помещение было большим и просторным, но, не смотря на это, свободных мест было мало, завтрак был в самом разгаре. Мы прошли поближе к стойке и заняли столик у окна. Деревянная поверхность толстенного стола была чистой и это вселяло надежду, на опрятно приготовленный завтрак. К нам тут же подошла пышнотелая официантка и поинтересовалась, что мы будем заказывать. Я ограничилась яичницей с яблочным соком, Танн тоже заказал сок, но сам завтрак взял плотнее, колбаски с картошкой и хлебом.

Пока мы молча ели, в таверну зашёл менестрель. Высокий брюнет, с собранными в хвост прямыми длинными волосами. Открытые зелёные, как весенняя трава, глаза притягивали взгляд. Его здесь, похоже, ждали, так как некоторые оживились, отставили еду, а особо впечатлительные дамочки даже зааплодировали. что, в принципе, не удивительно, с его-то внешностью. Он подошёл к стойке, взял стул и начал настраивать лютню. Все это он продела молча, под восторженные взгляды женской половины.

— А я знаю его, — я зарылась поглубже в тарелку, дабы не быть узнанной.

Танн тут же оторвался от еды и посмотрел на него, после чего задал вполне логичный вопрос: 'Откуда?'

— Он выступал во дворце, когда был конкурс бардов. Первое место не занял, но в десятку лучших исполнителей вошёл. Он не плох, даже более того. И у меня сложилось впечатление, что он показал далеко не все, на что способен. А ещё по нему большая часть придворных дам томно вздыхала.

Танн покосился на меня, но промолчал.

— Чего?! Ты неправильно меня понял! Я не вздыхала! И он действительно хорошо исполняет! Вот послушаешь и сам поймёшь!

Танн молчал, я все больше краснела. Чего я оправдываюсь? Оно мне надо?!

Тут подал свой мелодичный голос менестрель:

— Я начну своё выступление с одной очень древней легенды, про которую многие забыли. Некоторые сочтут её вымыслом и простой сказкой, другие задумаются, а некоторые и осмыслят.

Он запел. Перестали стучать ложки, смолкли самые горластые и даже брехливая собака на дворе замолчала. Чистый голос поглотил тишину и, отражаясь от стен, заполнил душу.

Средь ночи и дня,

Клятву храня,

Дал он обет.

Три сотни лет

Верил и ждал

У временных зеркал

Принцессу, что в ночь

Бежала из дома прочь.

Тут мой спутник бросил на меня красноречивый взгляд.

— Я-то тут причём, что ты так на меня смотришь?! Мало ли принцесс за три сотни лет сбегали из дома.

Он ничего не ответил, просто покачал головой.

И будет война.

И победа одна

Разделит их,

Оставив двоих.

Вершит судьбу,

Выбрав мечту

Дева любви,

Чтобы смогли

Вернуть в наш мир

Искру волшебства,

Что из жизни ушла.

В венах текла

Вечная магия,

Она расцвела

У девы в груди

И эльфа крови…

Дальше я не слушала, погрузившись в свои мысли. Увидела только когда менестрель поклонился. Аудитория наградила его не только бурными овациями, но и приличной суммой, после чего он опять сел и начал исполнять другую песню. Я была в своих мыслях и перебирала сон, который и положил начало моему путешествию в 'не знаю куда'. Из размышлений меня вырвал Танн, тряся за плечо он что-то говорил. Я проморгалась и сфокусировала взгляд на нем.

— Ты в порядке, — услышала беспокойство в его голосе я.

— Пожалуй да, но наверно лучше выйти на свежий воздух.

Танн кинул серебрушку на стол, и мы вышли.

— Куда мы теперь? — посмотрел на меня Танн.

Я подняла на него взгляд:

— Давай на рынок за едой для нас и лошадей. Надо взять с запасом, путь предстоит не близкий.

— Конечно, с запасом, особенно, если не знаешь где конечная цель путешествия, — попытался пошутить Танн, но у меня из головы не шла легенда, поэтому я никак не отреагировала.

Танн спросил дорогу до рынка у первого попавшегося прохожего и мы отправились на его поиски. Заглянули на конюшню, убедились, что кони не просто вычищены, а выдраены и оставили их доедать свою порцию завтрака. Сам рынок нашли быстро, но вот на счёт нужных продуктов вышел спор. В итоге мы сошлись на вяленом мясе, сухарях, крупе пшеничной и пресной воде. Взять с собой пряников мне не позволил спутник, который распоряжался основной суммой денег, но несколько погрызть он мне всё-таки взял. Лошадям взяли овса с отрубями, более питательного и менее объёмного для них ничего не нашлось.

Я уже думала возвращаться за лошадьми, но мой спутник за руку утащил меня в другую сторону. Куда, я сообразила только встав перед дверью с вывеской скрещённых мечей. Дверь в оружейную больше ничем не отличалась от остальных в этом ряду. А я-то, наивная, понадеялась, что он пошутил об обучении. Танн долго копался в железяках, почти каждую обсуждая со словоохотливым продавцом, пока не подобрал себе одноручный меч шириной в ладонь и заставил примерить меня клинок, не тонкий и не толстый, в меру длинный. Фехтовать я, конечно, умела, но применять на практике умения мне совсем не хотелось. Чехлы шли в комплекте. За всё снаряжение мы отдали десять золотых. Оружие было без лишних вычурностей, но добротное.

Мы вернулись за лошадьми, угостив мальчишку пряником, из тех, что мне купил Танн, а лошадей яблоками, что купила уже я.

— Дальше что? — с интересом наблюдая за мной и моими манипуляциями с оружием, которое я пыталась пристроить к седлу, поинтересовался синеглазый.