Стразы (СИ) - Максимовская Инга. Страница 22

- Так это из – за какой то бляди? – кривит в улыбке губы Герыч. – Маленькая сучка была сладкой. Чистенькой. Я ее сдавал в наем, как обычную дырку, братан.

Я больше не контролирую себя. Успокаиваюсь только, когда наркоман затихает. Опускаюсь на колени перед замершим телом. Прикасаюсь пальцами к вене на шее Герыча. Жив. Достаю мобильник. Лис отвечает сразу.

- Прибери тут,- приказываю я. Тварь должна выжить. Ты понимаешь?

Слушаю тишину. Это значит Лис понял и принял.

Не помню, как добираюсь до пентхауса. Провал. Прихожу себя только в ванной. Вода обжигает кожу. Одежда, сваленная на полу воняет кровью.

Я забочусь об Эмме, я реально готов для нее на все. Потому что не понимаю уже, как я раньше жил без моего сиятельного страза.

- Алекс, мой милый,- теплые руки вытаскивают меня из под одеяла, под которым я прижимаюсь к ледяному телу любимой мамы.- Посмотри на меня. Пожалуйста.

Голос Эммы Владимировны дрожит. За ее спиной я вижу людей, одетых в полицейскую форму. Тех, кого мамочка презрительно называет ментами. Странно, что она еще не проснулась. В этот раз она очень долго спит.

- Мама,- шепчу, глядя, как чужие дядьки почему то кладут маму на носилки, и с головой накрывают черным целлофаном. – Ей холодно, да. Вы ее вылечите?

Взрослые мужики на меня не смотрят. Отводят взгляд, так странно. Кто – то сует мне в руки стаканчик от термоса с горячим чаем и бутерброд с колбасой. Такая вкуснятина, что я даже забываю о том, что мамочку увозят в больницу.

- Милый, я не успела,- всхлипывает Эмма Владимировна, гладя меня по голове тонкой, прозрачной ладонью. – Ты прости меня.

Я ничего не понимаю. За что она просит у меня прощения? Смотрю на нее, как на дурочку.

- Никому тебя не отдам больше- шепчет учительница, прижимая меня к себе. Откуда – то появляется еще один дядька, испуганный и в то же время очень собранный. Он пахнет одеколоном, пеной для бритья и улицей. Они забирают меня к себе, поговорив с полицейскими. Какая то тетенька не разрешает, спорит с мужчиной и Эммой Владимировной. Но, потом сдается, видя как я жмусь к ноге любимой учительницы и тру кулачками глаза. И тетенька начинает плакать, слезы на ее щеках похожи на стразы с маминого костюма.

В ту ночь я впервые понял, что значит тепло, сытость и любовь. Лежал в удобной постели и боялся уснуть, боялся, что это спокойствие исчезнет.

Моя Китти тоже дарит мне невероятное спокойствие и блаженство. Я принимаю решение. И оно изменит мою чертову жизнь навсегда. Я уверен, как никогда

ОН

У меня еще остались дела в этом городе. Всего один ужин, и я наконец- то смогу вернуться домой, к моей Эмме. Лис предоставил мне отчет о состоянии найденной вчера нами девушки. Я жалею только об одном, что дал приказ позаботиться о подонке, нужно было его оставить подыхать в той вонючей норе.

- Алекс, машина готова,- докладывает Лис. Я удовлетоворенно рассматриваю свое отражение в зеркале: дорогой костюм, запонки, белоснежная рубашка. Красивая обертка немного успокаивает, отвлекает от грязных мыслей.

Я спускаюсь через десять минут. Воздух пахнет пылью, выхлопными газами пролетающих мимо машин, и свободой. Еще немного, и я снова начну жить, вернусь к моей Эмме. Меня больше не пугает моя зависимость от нее. Я боюсь только одного, что Китти исчезнет, оставит меня. Поправляю брегет на запастье, и сажусь в автомобиль. Человек, с которым у меня назначена встреча ждет меня в ресторане. Я не совсем понимаю, зачем мне нужна эта встреча, но и отказывать Арсеньеву не самое лучшее решение. Он злопамятен, как африканский слон. Не замечаю пути, погрузившись в мысли. Ресторан встречает меня тихой музыкой, в зале никого, кроме пригласившего меня человека. Это не просто так, я знаю, что Арсеньев любит роскошь, ресторан выкуплен только для нашей трапезы.

- Здравствуй, дорогой,- Евгений поднимается мне навстречу, разводя руки для объятий. Я морщусь, что не укрывается от его взора. По крайней мере усмешка на холеном, полном лице красноречиво говорит об этом.- Очень рад, что ты принял мое приглашение. Давно хотел познакомиться лично.

- Мне тоже очень приятно,- кривлю душой. Гораздо более приятно мне бы было сейчас в объятиях моей Китти. Протягиваю ладонь для приветствия, которую Евгений игнорирует, в отместку за мою реакцию на его проявление дружеских чувств. Опасный, от него просто веет чернотой, хитростью и порочным сумасшествием.

- Я тебя позвал, Алекс, не просто познакомиться очно,- глаза бойницы упираются мне в район переносицы. Арсеньев хороший психолог, вот только на меня его ухищрения не действуют. Я плохо поддаюсь на внушения доморощенных психологов. – Мне нужно членство в твоем закрытом клубе. Думаю, что ты не откажешь мне в этой малости.

- Я мог бы решить этот вопрос и по телефону,- ухмыляюсь, делая глоток прекрасного коньяка. Да, слуга народа знает толк в гурманстве. – Евгений, ваше положение дает вам право на многие послабления, но некоторые особенности ваших предпочтений нам стоит обсудить.

- Не, Алекс, ты не понял. Мои предпочтения – это мое дело. Я плачу столько, что могу себе позволить слегка заиграться с твоими зверушками, ты так не считаешь? – улыбается Евгений. Я чувствую гадливость, такую, как обычно чувствуют люди при виде чего – то омерзительного. Арсеньев не урод, вполне симпатичный мужик, но его лицо похоже на маску, за которой скрывается уродливая демонская рожа.- Мне нужна новая зверушка.

- Хорошо, у нас будет прием в одном из принадлежащих мне отелей,- нехотя говорю я, но и отказывать в просьбе Евгеньевна не вижу смысла. – Закрытая вечеринка. Я вас жду, чтобы представить остальным членам клуба. Зверушка приедет завтра. Она должна присутствовать на встрече, все будут со своими парами.

- Прекрасно, сбрось мне место встречи на емайл,- в улыбке Арсеньева нет благодарности. Он даже не сомневался в моем ответе. – Слышал у тебя тоже новая девочка, Алекс? Как она? Огонь? Поделишься, когда надоест. Думаю, что ты оставил себе самый лакомый кусочек. Признавайся, мерзавец.

Я напрягаюсь. То, как Евгений говорит об Эмме мне совсем не нравится. Он смеется, вроде шутит, но я чувствую угрозу, буквально физически ощущаю исходящие от этого подонка флюиды.

- Это вас не касается,- говорю слишком резко.

- А ты прав,- легко соглашается он, мгновенно переводя разговор, наблюдает за моей реакцией,– Слышал, вчера нашли изуродованного мужика в моем городе? Что творится. Разгул преступности, с которой я борюсь не покладая рук. Алекс, надо быть очень осторожным.

- К чему эти разговоры?- спрашиваю спокойно. Слова Арсеньева звучат, как угрозы.

- Поддерживаю светскую беседу,- ухмыляется мой собеседник, допивая залпом коньяк из своего снифтера. – У меня вопрос, ты уверен в своих клиентах. Скоро выборы, и мне не нужна огласка.

- Ты удивишься, когда увидишь кто придет на вечеринку,- отвечаю в том же тоне, в каком со мной общается Евгений. Ему не нравится, я вижу, но ничего не могу поделать с внутренним демоном.- И давай на ты, мы сейчас в равных положениях.

Я едва дожидаюсь конца ужина. Арсеньев уезжает первым. Он пьян настолько, что едва держится на ногах. Провожаю его взглядом, и достаю мобильник.Пустые разговоры меня утомили.

- Лис, я должен сегодня быть дома,- говорю отрывисто, слушая тишину.

- Самолет готов,- рапортует охранник.

- Интересно, с каких пор ты умеешь читать мои желания?- ухмыляюсь я.

- С тех пор, как в вашей жизни появилась эта несносная Эмма,- в голосе охранника слышу смешливые нотки. Оплачиваю счет, который выглядит как смета за постройку космического корабля. Смешно. Господин Арсеньев оказался жмотом. Спешу к машине. Еще немного и я увижу свою драгоценность. Еще совсем чуть - чуть

Глава 20

ОНА

Его все нет. Я жду сидя у кухонного окна, вдыхаю запахи готовящейся еды, и неотрывно смотрю в глаза. Я так соскучилась. Даже не представляла, что могу так тосковать по мужчине. Я боюсь этого чувства. Так долго боролась с безнадежной болью, с тем, что я никогда больше не смогу обнять Ванечку, почувствовать ее тепло, что выгорела до тла. И вот сейчас возрождаюсь, как волшебный феникс. Нет, я е забыла своего мальчика, я до сих пор скорблю и оплакиваю его. Но, у меня снова появился проблеск надежды в моей гребаной жизни. Хотя, сказка скоро закончится. Часики тикают, отсчитывая время назад. Время, когда я останусь одна.