Тайна Белой Розы (ЛП) - Пинтофф Стефани. Страница 4

Дом судьи на Грэмерси-Парк-Уэст, 3, был типичным для всего окружающего: четырехэтажный городской дом из красного кирпича, окруженный кованым забором высотой сантиметров семьдесят.

Я сразу узнал людей не только из Семнадцатого участка, но и из Тринадцатого, и из Восьмого. Я также узнал худого, как тростинка, мужчину с седеющими волосами и сгорбленными плечами, который держался позади толпы.

— Харви, — произнёс я. — Рад тебя видеть.

Он вздрогнул от неожиданности, но тут же расплылся в улыбке и потянулся, чтобы пожать мне руку.

— Зиль. Я слышал, что ты вернулся в город. Но ты ведь теперь из Девятнадцатого, верно? А вас, ребята, тоже вызывали сюда? Тут сущий хаос. Похоже, мэр приказал всем детективам в городе работать только над этим делом. — И он указал на толпившихся на улице людей в синем.

Мне удалось сказать что-то уклончивое, прежде чем я коротко представил Алистера и спросил:

— Кто назначен главным? Уж не сам ли генерал?

Харви покачал головой и широко ухмыльнулся.

— Нам повезло: его нет в городе; он в Бостоне с женой. Хотя я думаю, убийство судьи разрушит его планы и вернет домой пораньше. — Он кивнул в сторону суматохи за воротами. — А пока делом руководит Сондерс.

Узнав о присутствии Сондерса, я вздохнул с облегчением.

«Генералом» был сам комиссар полиции Теодор Бингем, бывший военный, который привнес в свою работу не только военную решительность, но и упрямую веру в то, что он единственный знает правильные ответы. Он был комиссаром почти год, но уже успел заслужить глубокую нелюбовь среди подчинённых.

Мне ещё не приходилось встречаться с высшим командным чином этого города, но я был уверен, что он не обрадуется, когда увидит, что обычный детектив пытается вмешиваться в расследование. Он назвал бы моё поведение «выпендрёжем», и никаких связей Алистера не хватило бы, чтобы спасти мою репутацию.

Алистер просиял, услышав это имя.

— Вы имеете в виду заместителя Джона Сондерса?

После того, как Харви согласно кивнул, Алистер объяснил, как он познакомился с Сондерсом, одним из многочисленных заместителей комиссара, в начале этого года, когда был на совещании в полицейском управлении.

— Он, как и я, интересуется тем, как новые методика работы могут помочь в борьбе с преступлениями. Я предложил несколько способов, как можно включить результаты моих исследований в их повседневную практику.

Я знал, что высшее руководство до сих пор реагировало на предложения Алистера в лучшем случае скептически, а в худшем — просто издевательски. Большинство полицейских, в том числе и я, были не прочь попробовать новые методы, которые, как было доказано, надежно работают в полевых условиях. Но большинство идей Алистера были лишь учебными теориями — непроверенными и неиспытанными.

Я заметил, как Алистер на мгновение заколебался перед дверью. Затем он расправил плечи и решительно вошел в дом своего старого друга.

Я последовал за ним через фойе к библиотеке в дальней части первого этажа, где группа мужчин, среди которых был и заместитель Сондерс, мрачно ждала прямо возле двери. Причина этого была ясна сразу же: из комнаты вышли два младших офицера, несущих деревянные носилки, на которых, накрытое толстой белой простыней, лежало крупное тело, которое, как мы знали, принадлежало судье.

Мы молча смотрели, как он в последний раз покидает свой дом.

— Какого…? — начал Сондерс, увидев посторонних, но затем, узнав Алистера, протянул ему руку.

— Профессор. Какая неожиданность. Боюсь, сегодня вечером я не смогу вас впустить внутрь. Хотя мне известно о вашем интересе к подобным делам, это расследование — весьма деликатно и, как вы понимаете, только для официальных лиц. — Он сурово посмотрел на меня. — И ограничиваются только теми участками, от которых мы запросили помощь.

Алистер смерил Сондерса ледяным взглядом.

— Думаю, вам лучше поговорить с миссис Джексон. Это она попросила меня о помощи, и я, конечно, ей не отказал — и настоял на том, чтобы ко мне присоединился детектив Зиль.

Сондерс смутился и переступил с ноги на ногу.

— Я понимаю, что миссис Джексон расстроена и думает, что ее друг, учёный-криминолог, поможет делу, — сказал он. — Однако тем из нас, кто расследует это дело, не нужно вмешательство посторонних.

Мы не двинулись с места, и он добавил:

— Поэтому я хочу, чтобы вы ушли.

— А я хочу, чтобы он остался.

Эти слова, произнесенные властно и уверенно, исходили от импозантной женщины с серебристо-седыми волосами, уложенными в узел. Большая часть ее платья была покрыта черной шалью, а лицо исказилось от горя. Я был уверен, что вижу перед собой миссис Джексон.

Рядом с ней стояла высокая красивая женщина с оливковой кожей и черными волосами, собранными в тугой пучок. Она была одета в строгое, чёрно-белое накрахмаленное платье горничной и держала серебряный поднос с кофе и печеньями.

— Можешь отнести это в гостиную, Мэри, — холодно распорядилась миссис Джексон. — Мужчины, прошу вас, угощайтесь. Я знаю, что час уже поздний.

— Миссис Джексон, — произнёс Сондерс, — я приношу свои извинения, но вы должны доверять мне, чтобы я смог расследовать смерть вашего мужа в соответствии с протоколом.

— Вы имеете в виду убийство моего мужа? — язвительно сказала она, не стесняясь в выражениях. — Профессор Синклер — друг нашей семьи и выдающийся криминолог. Я обратилась за помощью в расследовании к нему, — она сделала паузу, и ее глаза остановились на мне, — и к человеку, которому он доверяет.

Заместитель комиссара снова начал протестовать, но она оборвала его на полуслове.

— Надеюсь, вы не хотите, чтобы я позвонила мэру и сообщила ему о наших разногласиях?

— Очень хорошо, мадам, — согласился Сондерс, и я сразу же осознал всю важность и силу связей человека, убитого здесь сегодня вечером.

Позже я узнал, что девичья фамилий миссис Джексон была Шермерхорн — одна из старейших и богатейших семей города, чье влияние в политических и общественных кругах оставалось сильным долгие годы.

Миссис Джексон подошла ближе, чтобы взять Алистера за руку, и впервые ее голос слегка дрогнул.

— Хорошо, что ты пришёл.

— Гертруда, — начал Алистер. — Мне так жаль…

— Конечно. — Женщина попыталась улыбнуться. — Главное, чтобы справедливость восторжествовала. Мне нужно, чтобы ты пообещал, что позаботишься об этом. А теперь идём.

Когда она повернулась к библиотеке, Алистер положил руку на ее плечо и посмотрел на нее испытующе-обеспокоенным взглядом.

— Ты уверена?

— То, что я избегаю этой комнаты, не изменит того факта, что сегодня ночью здесь убили моего мужа, — коротко ответила она. — Нужно смотреть правде в глаза.

Мы обменялись с Алистером взглядами и последовали за ней в библиотеку.

За годы расследования убийств я повидал много разных видов горя — но, по правде говоря, никогда не встречал такой стойкости и мужественности, как у миссис Джексон.

Я выпрямился и заставил себя дышать медленно, как только почувствовал тошнотворно-сладкий запах крови. Испытывал к ней неестественное отвращение — явный недостаток с учётом моей профессии, который я старался скрывать от окружающих. В большинстве случаев мне это удавалось — но только благодаря силе воли.

Желудок сжался, и волна тошноты заставила с трудом сглотнуть.

Сондерс отправился вслед за нами, держась на почтительном расстоянии, но внимательно наблюдая за происходящим. Остальные офицеры остались в коридоре, когда мы вошли в небольшую комнату, заполненную темными ореховыми книжными шкафами, до отказа набитыми юридическими книгами. У окна стоял письменный стол из красного дерева, заваленный бумагами и томами литературы — теперь все они насквозь пропитались содержимым темной лужи, которая покрывала стол и продолжала по каплям стекать на пол.

Судья потерял огромное количество крови. Я заметил Библию в черном кожаном переплете, о которой упоминал Алистер, а также лежащую посреди стола белую розу на длинном стебле, испачканную алым.