Дворец (СИ) - Голд Джон. Страница 15

— Почему, Филипп?! — на глазах у женщины наворачиваются слезы. — Почему она…

Мужчина молчит, продолжая держать в руках рюмку со спиртным. Взгляд отсутствующий. Где-то на уровне подсознания ему хочется повернуть голову в сторону Молли. Свадьба затихла и смотрит на разворачивающуюся драму. Блондинка не смотрит в сторону Филиппа. Мужчина сам должен сделать свой выбор. Но и блондинка не совсем честна с собой. Молли тянется к нему фокусом внимания… хочет обнять и прижать к себе. Моё… кричит что-то в душе. Раз нашла — никому не отдам!

…

Воспоминание заканчивается, а я всё никак не могу отойти от ощущения пережитых эмоций. Любовь? Похоже, что она. Восприятие сильных Пробужденных — отдельная тема для разговора. Дело не в первом взгляде, а в принятии и признании заслуг друг друга. Гусар Филипп и его путь Пробужденного и Настя Быкова… Молли Голд. В тот день между ними началась какая-то неописуемая химия, которую иначе, как любовью, и не назовешь. Абсурдное, разрушительное, не поддающаяся логике желание находится рядом. Защищать и дарить свою любовь…

Молли всё так же смотрит мне в глаза с вызовом. Она боится… боится моего осуждения. Блондинка наверняка забеременела от того гусара. А ведь он женат! Кольцо на пальце я хорошо разглядел.

— Какая услуга тебе нужна, мой дорогой старейшина?

Если помочь Молли как другу, она этого не примет. Гордость не позволит. Поэтому здесь и сейчас я окажу помощь старейшине моего Дворца.

— Забери Филю из Изолятора, — глаза Молли наливаются предательской влагой. — Он… он от нее уйти хотел. А она дочь Артема Золотарева, полковника СпецВойск Армии России.

Плохо дело. У Армии всего пять таких полковников, и каждый из них имеет свой клан военных.

— Военный суд, — Молли начинает рыдать. — Джон… патриарх, я не знаю, что еще сделать. Чернигов, гад, на мои звонки больше не отвечает. Адолина, жена его бывшая, на меня проклятья насылает. А если они его казнят по законам военного времени?!

— Суд когда?

— Сегодня.

Время дорого. Надо вытащить парня Молли, а уже потом разбираться с его бывшими родственниками. Телепорт, и я оказываюсь в небе над Москвой. Брр, холодно! Зима на дворе. Нахожу взглядом крышу министерства обороны и снова телепорт. Достаю из инвентаря телефон, жду подключения к сети и нахожу в адресной книге один-единственный номер. Подарок от Лейха — прямой контакт с генералом Черниговым. Генерал отвечает сразу и с небольшой заминкой сообщает о том, где проходит суд над Филиппом. Мы оба понимаем, что смысл этих переговоров в том, чтобы спасти парня, и при этом сам Чернигов будет как бы ни при чем. Ему не придется портить отношения с подчиненным ему полковником СпецВойск, так как все сложности я беру на себя.

Спустя всего пять минут я вхожу в здание военного суда под Владимиром. Солдаты на входе падают в обморок, всего лишь учуяв мою ауру. Запертые двери зала суда не выдерживают нагрузки и с треском падают внутрь.

Вхожу внутрь помещения. Половина мест занята Пробужденными из числа представителей Армии России. Кто-то кидает в меня метательный топор. Отбиваю рукой не глядя. Двадцать два человека, значит?! Причем судья и его помощники — обычные люди.

— Это вторжение… — лепечет один из свидетелей.

— Захлопнись! — моя аура наружу еще не вырвалась, но собравшимся тут людям и так понятно, кто перед ними. — Я пришел сюда как свидетель защиты Филиппа Мещерского. И буду участвовать в судебном процессе, хотите вы того или нет. И дабы не было фальсификаций с обеих сторон…

Смотрю на готовящегося к бою мужика с сединой в волосах. Артем Золотарев прикрывает собой дочь. Воин-амбидекстр редкого класса с парными оружием.

— Спокойно, Артемий. Пока ваша сила не будет сопоставима с Высшим драконом или Рыцарем, вам меня не победить. Я пришел устранить ваш самосуд.

— Да пошел ты! Знаешь, что я с тобой потом сделаю?!

— Ничего. Я не ваш подчиненный, полковник. Даже не гражданин России. Хотите — верьте, хотите — нет, но я обладаю правом третейского судьи от Системы. Эмиссар по-вашему. И то, что тут творится, ничем иным, как фальсификацией суда, не назовешь. Как насчет такого? Я перемещу всех присутствующих к камню тинга… да-да, тому самому «Камню Верного Слова» [1].

Мужик указывает рукой на выбитый дверной проем.

— Вали отсюда, Голд. Этот суд — не твоего ума дело.

— Стало моим, полковник. У вашей дочери есть поддержка в вашем лице. А власть и влияние — штука интересная. Она развращает, если нет никого, кто мог бы наказать за ее использование в своих интересах. Так что сегодня я выступлю поддержкой для Филиппа Мещерского. Если он виновен в преступлении против Родины, которое вы ему предъявляете, я сам приведу смертный приговор в исполнение. Если нет и вы фальсифицировали суд, защищая интересы клана и дочери, я покараю вас, как третейский судья! Или найду другой способ наказать.

— Отказываюсь! — Артемий набычился и включил доспех духа. — Как ты, верно выразился, я подданный другой страны.

— А я и не спрашиваю вашего согласия, полковник.

Молчавший всё это время Филипп поднимает руки.

— Не надо, господин Голд. Суд надо мной — это внутренние дела военных. Вам не стоит в них лезть.

— Идиот ты! И как тебя такого Молли выбрала?!

В каком-то смысле Филипп прав. Если я силой его заберу в Иштар, его потом не примут в свой круг другие военные. Он до конца своих дней получит статус отверженного или предателя Родины. Только поэтому я и устраиваю этот цирк с тингом. Пусть потом в своем вранье разбираются.

Спустя час, в лесу недалеко от Нижнего Тагила, начался суд над Пробужденным по всем правилам Системы. Я притащил понятых из отдела прокуратуры, ведущей дела Армии России, и их живого детектора лжи, Козликова Александра с ником Бритва. Он что-то лепетал о такой службе «Ока Императора» и желания поговорить, но было не до него.

Привлек к делу Присциллу, второго независимого живого детектора лжи. Итого, зашуганные подсудимый и свидетели вставали на камень тинга и давали показания. Правда и ложь сразу в виде облака силы показывались над Пробужденным. Правду и ложь также подтверждали Присцилла и Козликов, попутно выявляя полуправду, сомнения и даже фон внушенных воспоминаний. А именно этим и воспользовался полковник Золотарев, вмешавшись в сознание Филиппа Мещерского.

Ох, сколько грязи вылезло за один день! На третий час допросов со мной через Джинронга и внутригородскую сеть Мерцающего [5] связался сам Чернигов, попросив возможность поприсутствовать на суде. С ним прибыли еще два полковника СпецВойск и пятеро задержанных, по которым до сегодняшнего дня не было понятно, виновны они или нет.

Во время трехчасового перерыва к делу подключился Ребко, наш главный градостроитель. Вокруг камня тинга прямо на глазах у собравшихся выросло здание суда и появились телепортационные врата, связывающие суд в лесу с Мерцающим [5] постоянной линией сообщений. Подземные казематы, камеры для содержания Пробужденных, столовая и комнаты для временного задержания — здание суда получилось отличным.

Только на следующий день Филиппа отпустили, оправдав по всем статьям. Приказ об освобождении подписал сам Чернигов. Генерал, к слову, всё это время провел вместе с коллегией судей, вытаскивая скопившуюся грязь в рядах Армии России наружу. Когда мы с Филиппом уходили, судебные процессы еще продолжались.

Телепорт, и мы с парнем Молли оказываемся во внутренних покоях старейшин, внутри храма «Полиса» над Иштаром. Заплаканная блондинка, едва увидев отца своего будущего ребенка, первым делом отвесила ему звонкую пощечину.

— Ты почему мне не звонил!

— Я…

— Знаешь, как волновалась?! Да я из-за тебя две недели толком не спала!

— Настя, суд был…

Молли указывает на свой огромный живот. Судя по вытянувшему лицу, Филипп всё понял и впал в прострацию.

— Я на седьмом месяце, Фил! Пять из которых я пыталась тебя найти. Пороги всех инстанций уже оббегала. Морги обзвонила! Если бы эта стерва, твоя бывшая, не проболталась, не нашла бы вовсе!