Соблазненная - Хенли Вирджиния. Страница 101

Адам Сэвидж ожидал ее на верхней площадке величественно изогнутой лестницы. Безупречно скроенный темный костюм, белоснежная рубашка. Вежливо, но сухо поклонился. Сойдя вместе вниз, они вошли в необъятную кухню.

— Женщины должны видеть, но не слышать, — наставлял Киринду Джон Булль.

— Женщину должно быть видно, но не слышно, — тихо поправил его Сэвидж.

— Видишь? Превосходительство со мной согласен, — довольно произнес Джон Булль.

Антония окинула его и Сэвиджа злым, презрительным взглядом:

— В таком случае Превосходительство — неотесанный болван!

Внезапно она услышала раздававшиеся из столовой голоса. Говорили по-французски. Вряд ли это была прислуга.

— Джон Булль, проследи, пожалуйста, чтобы дорожные вещи миледи снесли вниз.

Обернувшись к Антонии, жестом пригласил ее пройти в столовый салон.

Навстречу ей поднялись три одетых в атласное платье джентльмена.

Стараясь говорить как можно мягче, Сэвидж произнес:

— Позволь мне представить наших гостей, дорогая. Это граф де Баррас… его прелестная супруга… его дочери.

Французский аристократ поцеловал Антонии руну.

— Мадам Соваж, я польщен, — произнес он с сильным акцентом. Видно, слабо говорит по-английски.

Антония старалась не показывать удивления, но сумела разглядеть, что женщины утопают в кружевах; на всех нелепые высокие напудренные парики.

Адам Сэвидж представил ее двум другим мужчинам.

— Герцог де Мэн. Маркиз де Сен-Симон. Антония раздумывала, следует ли присесть в реверансе.

— Enchante [16], — тихо произнес герцог.

— Beaute du diable [17], — сказал маркиз, целуя пальцы.

Адам полез в карман жилета и достал ключ.

— Дорогая, открой храм этим двум джентльменам. Вещи, что находятся там, принадлежат им. Как только де Баррас кончат завтракать, я провожу их на корабль.

Антония была в замешательстве. Что, в конце концов, происходит? Железный ключ в ее руке еще хранил тепло тела Сэвиджа. Он что, хочет, чтобы она передала оружие этим французам? Ей хотелось швырнуть ключ ему в лицо, но у присутствующих были такие элегантные манеры, что она сочла себя обязанной держаться, как подобает леди. Подчеркнуто высокомерно, будто в трансе, она вышла из салона. Французы пошли следом.

Снаружи на дорожке выстроилась дюжина фургонов. Французы заговорили с возчиками, так что, по всей видимости, фургоны принадлежали им. «Боже, до чего же, должно быть, велик хранимый в греческом храме арсенал!»

Глубоко вздохнув, Антония вставила ключ в замок и распахнула тяжелую дверь. «Ox!» — вырвался у нее восхищенный возглас при виде представшей перед глазами красоты. Изысканная мебель в стиле Людовика XIV, позолоченные предметы работы Маро, шкафы и горни на витых ножках и изящные столики рядом с предметами искусства, картинами, зеркалами в золоченых рамах, коврами и другими бесценными предметами. Словно в пещере Аладдина.

Ящики с севрским фарфором и изящным хрусталем соседствовали со сверкающей грудой массивных серебряных канделябров, подносов, чайных сервизов, столового серебра и богато украшенных георгианских блюд. Почему этот дьявол во плоти Сэвидж позволял ей думать, что в храме хранится оружие?

Изобразив реверанс месье герцогу, она зашагала обратно. К счастью, Джон Булль все еще верховодил на кухне.

— Кто они такие? — спросила она. — Откуда в храме все эти бесценные богатства?

— Вот видите, вы живете под камнем. Не знали, что французских аристократов загоняют в тюрьмы словно крыс? Этим повезло. Других толпы убивают в постелях. — Он показал головой в сторону столовой. — Превосходительство привез эту семью сегодня ночью. Он плавал по три раза каждую неделю. Они переправляют все имущество, пока толпы все не сокрушили и не сожгли.

До Тони дошло, что герцога и маркиза перевезли раньше, а теперь они приехали забрать богатства, которые хранил для них Сэвидж.

— Сегодня Франция — самое нездоровое место. Эти толпы бегают по улицам и кричат, чтобы было «равенство» для всех, но такого не может быть, потому что все неравны. — Он покачал головой. — Мы, англичане, никогда не поймем французов.

Дверь заслонили широкие плечи Сэвиджа.

— Поторапливайтесь, леди Лэмб, мы готовы к отплытию.

Она покраснела. Почему она думала о нем только плохо? Ей стало не по себе. Такое ощущение, что сейчас он в шутливом настроении.

— Я не завтракала, — капризно заявила она.

— Вас ожидает кулинарная магия Максуайна. Тони быстро сглотнула, сдерживая подступившую тошноту. Негодяй, действительно потешался!

Во время недолгой поездки в Лондон она держалась в стороне. «Летучего дракона» вел мистер Бейнс, а Сэвидж занимал семейство графа де Барраса.

Тони подташнивало, и она вспомнила Бискайский залив. Вспомнила также скрытую деятельность Адама Сэвиджа у французских берегов. Почему ей ни разу не пришло в голову, что он рисковал жизнью, помогая людям?

Когда она добралась до Керзон-стрит, Роз отчитала ее за хитрости.

— Вижу, ты быстро оправилась от тоски по дому! Тони была не в настроении. Ей определенно не моглось.

— Зачем тебе потребовалось улизнуть в Эденвуд? Скажу зачем, Антония. Убеждена, что ты безрассудно увлеклась опекуном. Хорошо еще, что мистер Сэвидж прямым ходом завернул тебя домой. Тебе нужен муж. Кто-нибудь с твердой рукой и строгими убеждениями, чтобы положить конец всем твоим выходкам. Я поговорю об этем с мистером Сэвиджем.

— Бабушка, прости за беспокойство, — смиренно покаялась она, а в душе ей хотелось рвать и метать. Добравшись до комнаты, она направилась прямо к умывальнику и достала таз. Ее вырвало. Намочив кончик полотенца в кувшине с водой, она протерла лицо. Глаза встретились с отражением в зеркале на туалетном столике. Неужели будет ребенок?

Часть ее существа решительно отвергла эту мысль, другая же понимала, что это вполне возможно. В ушах еще звучали слова Роз: «Тебе нужен муж». Антония расхохоталась. «Мне нужен муж. Поговорю об этом с мистером Сэвиджем», — сказала она девушке в зеркале. Но девушка в зеркале не смеялась. На лице — глубокая печаль. По щекам прокладывали дорожки серебряные слезинки.

Наутро тошнота подступила еще до того, как она открыла глаза. Вызвал ее доносившийся с кухни запах жареного бекона. Что-что, а признаки беременности были ей хорошо знакомы. Всякий раз, когда женщины собирались вместе, это было главной темой разговоров. Однако через час она чувствовала себя очень хорошо и была очень рада, что предательский недуг исчез так же быстро, как появился.

Роз отправилась на прогулку в открытом экипаже с заехавшим за ней джентльменом, прежде получив у Антонии обещание быть в среду вечером в Алмаке. Коль дело касалось подходящих холостяков, Франсис Джерси была ходячей энциклопедией.

Тони металась по гостиной, как зверь в клетке. Чтобы дать выход ужасным мыслям, она побежала наверх за дневником. Вернувшись в гостиную, села за секретер и открыла дневник. Вместо того чтобы начать писать, она, на свою беду, принялась читать. Боже правый, она же выплеснула на страницы свое сердце! Адам Сэвидж теперь, несомненно, знает, что она в него безнадежно влюблена. Как унизительно! Она швырнула тетрадку через всю комнату.

Услышав звонок в дверь, Тони упала духом. Ей не хотелось никого видеть. Когда мистер Бэрке войдет объявить посетителя, она скажет, что не хочет никого видеть. Однако в комнату вошел не мистер Бэрке, а Адам Сэвидж.

Внутри нее бушевали противоречивые страсти. Она разрывалась между намерением навсегда вычеркнуть его из своей жизни и желанием броситься в его объятия. Не сделала ни того, ни другого. Ее отвлекла его одежда. На нем была ветхая куртка, надетая на голое тело. Он был не брит. Башмаки отслужили свой век. В руках мятая кепка.

— Портной, солдат, матрос, столяр; богач, бедняк, бродяга, вор, — вспомнила она шутливые строчки. Правда, было не до шуток.