Сокол и цветок - Хенли Вирджиния. Страница 50

Джон провел тревожную ночь. Он жалел, что не взял с собой Ориона, – тот мог бы составить гороскоп. Неужели его счастливая звезда начинает меркнуть?

К утру, однако, он сумел взять себя в руки, и неприятная история была забыта, по крайней мере королем – более неотложные дела призывали его.

По всему пути на север он высылал вперед вербовщиков, чтобы собрать побольше войск. Те не пропустили ни одного графства, ни одного поместья, никому не удалось избежать нашествия – ни богатым лордам, ни владельцам единственного замка. Король нуждался в поддержке северных баронов, если надеялся вернуть то, что было потеряно за морем.

Джону было необходимо также сохранять мир в Шотландии и Уэльсе, а вспоминая об ирландских дикарях, признающих лишь законы клана, он в бессильной ярости стискивал зубы.

Но хотя лорды обязались служить королю, они слали отказ за отказом – никто не желал жертвовать рыцарями и солдатами ради слабовольного, погрязшего в пороках повелителя, которого наверняка ждет поражение в поединке с таким могущественным королем, как Филипп Французский. Подданные не могли не сравнивать Джона с его великим отцом и братом Ричардом, и сравнение было явно не в пользу правящего монарха. Недаром один лорд точно заметил, что король думает исключительно мужскими причиндалами, потому что мозгов у него вовсе нет.

Когда путешественники наконец достигли границы, Фолкон де Берг облегченно вздохнул, обрадованный, что избавился от Джона. Он глядел на своего друга Сейлсбери, удивляясь, что эти двое могут быть братьями. У него не было ни малейшего сомнения, что граф Сейлсбери – сын Генриха II, но вот насчет Джона... его одолевали сомнения. Неужели Элинор Аквитанская подсунула ублюдка ничего не подозревающему мужу? Бедняга Генри, должно быть, в гробу переворачивается, видя, как любимый младший сын пускает по ветру все, что тяжелым трудом накопил отец.

Хозяин замка, Юстас де Вески, ходивший с Ричардом в крестовые походы, не знал, как вести себя с подобным королем. Джон открыто домогался его жены, Маргарет, и даже не пытался скрыть этого. Сначала Юстас, смеясь, делал вид, что все это веселая шутка, но когда Джон без обиняков дал понять, что ожидает Маргарет в своей спальне и постели, хозяину стало не до веселья.

Маргарет постаралась укрыться женской половине, хотя прекрасно понимала, когда господин приказывает, слуга повинуется. Юстас пришел туда в страшной ярости, срывая гнев на каждой женщине, имевшей несчастье попасться ему на глаза. Госпожа Уинвуд при виде беспомощно рыдавшей Mapгариты решила выручить супругов, дав мудрый совет:

– Кажется, эта местность славится очень крепким спиртным, которое гонят сами жители, верно?

– Да, его делают из проросшей пшеницы и солода, но вряд ли он вам придется по вкусу, госпожа, это не дамский напиток. Один глоток лишает речи, два – способности владеть ногами, целая чаша укладывает под стол! – воскликнул Юстас.

– Король Джон любит выпить, – вкрадчиво пояснила она.– Если накачать его как следует, можно спокойно подложить ему в постель кого угодно вместо Маргарет, и все будет шито-крыто.

Юстас поспешил за кувшином побольше, а Маргарет отправилась в покои, отведенные рыцарям, чтобы найти шлюху попригляднее.

Прибывший на рассвете гонец привез послание, выбившее из головы Джона все похотливые мысли. Старый Хьюберт Уолтер, архиепископ Кентерберийский, умер, и духовенство, понявшее, что король весьма вольно толкует каноническое право в свою пользу, требовало большей власти. Не посоветовавшись с королем, епископы сами выбрали из своих рядов Стивена Ленгтона и послали его в Рим, к папе Иннокентию, на утверждение в должности. Джон так обозлился, что впал в истерику и забился в припадке. Эстеллу так и подмывало дать королю зелье, от которого ему станет еще хуже, – ей очень хотелось увидеть его страдания, но здравый смысл взял верх. Все знали, кто лечит Джона, и, случись что-нибудь, немедленно осудили бы именно ее. Со времен сотворения мира мужчины винили женщин в своих бедах. Нет, если она когда-нибудь решится, лучше сразу дать Джону зелье, от которого тот не проснется, иначе его месть будет ужасной.

Король приказал Фолксу де Брете ехать в Кентербери, конфисковать владения архиепископа и земли всех остальных епископов в провинции, а Сейлсбери – отправляться в Рим, «вправить мозги» папе. Уильям пришел в ужас.

– Джон, я не служитель церкви, ничего не понимаю в делах духовенства. Я – простой солдат, а для такого деликатного поручения необходим дипломат, вроде Уильяма Маршалла. Немедленно еду в Чепстоу и все объясню Маршаллу. Ему всегда можно доверять в подобных вещах.

– Необходимо подписать этот проклятый договор, чтобы поскорее вернуться на юг. Я не верю никому с северным акцентом.

– Придется оставить здесь Юстаса де Вески, сохранять мир и порядок, а кроме того, не забудь – маленькие шотландские принцессы будут у нас – этого вполне достаточно, чтобы их братец Александр сдержал слово.

– Ха! Не зря его называют Рыжим Шотландским Лисом! Насколько ему можно верить?

– На длину струи высокого мужчины, когда тот мочится, – ухмыльнулся Сейлсбери.

– Ну что ж, придется взять его сестер заложницами. Я увезу их в Ноттингем, – согласился Джон.

В мозгу Уильяма зазвучал предостерегающий вопль. Эстелла без обиняков объяснила ему, почему Джона нельзя подпускать к маленьким девочкам. Откашлявшись, Уильям твердо сказал:

– Они слишком важны для нас, Джон. Я считаю, их нужно поручить Хьюберту де Бергу, который так хорошо охранял других заложников. Для верности я пошлю с ними молодого Фолкона де Берга, пусть следит за девчонками, пока не доставит к своему дяде. Ему понадобится всего несколько человек – остальные смогут благополучно проводить тебя до Ноттингема.

– Клянусь костями Христовыми, мне не помешает эскорт, особенно в этом вражеском гнезде! Ни один северный барон до сих пор не принес мне клятву верности, так что придется немедленно взять их сыновей в заложники, пусть попробуют пикнуть!

Сейлсбери нашел эти меры слишком решительными и, желая немного смягчить Джона, засмеялся.

– Придется дать Хьюберту еще несколько замков, иначе не вместить всех пленников!

– У него и так есть Корф, Шерборн, Уоллингфорд, не говоря уже о Дувре и Пяти портах. Я пожаловал ему земли Руме и Костон в Норфолке, еще до того, как стал королем, – перечислил Джон.

– Я пошутил, – сказал Уильям.– Не стоит так хмуриться. Поезжай в Ноттингем и отдохни.

– Не останусь я в Ноттингеме, слишком он далеко на севере, черт возьми! Не успокоюсь, пока не окажусь в своем Глочестере!

Уильям мудро промолчал, но про себя весело хмыкнул, зная, что сводный брат вне себя от ужаса, станет бояться собственной тени.

Глава 21

Королева Изабелла с каждой минутой становилась все капризнее, требуя, чтобы ее развлекали любой ценой, и поэтому Джезмин и Орион были вынуждены пускать в ход все знания магических и оккультных наук. Сегодня Орион описывал характеры людей, родившихся под разными знаками зодиака. Изабелла, естественно, настояла на том, чтобы начать со Льва, поскольку Лев был ее знаком, а Джезмин пришлось скрыть улыбку, когда она услыхала, как Орион выкручивается, пытаясь быть дипломатичным и не оскорбить королеву. Нелегко пытаться угодить тщеславной инфантильной девушке, обладающей к тому же королевской властью!

– Вы – центр вселенной, – начал астролог, – и привлекаете множество людей, к тому же наделены способностью и силой воздействовать на других и заставлять их выполнять ваши желания. Вы почти не подвержены чувству страха и можете при необходимости стать властной, энергичной и подчинять своей воле. В вас много гордости. Остерегайтесь своей вспыльчивости. Но зато в вас заметна огромная стойкость и стремление к независимости, особенно когда речь идет о воплощении ваших идей и мыслей. Вы все схватываете на лету, и это позволяет вам многое понимать с полуслова.

Но Орион благоразумно умолчал, что Львы достигают успеха в жизни любой ценой, даже идя по трупам. А следовало сказать королеве еще и следующее: