Быть Корелли (СИ) - Грэм Анна. Страница 13

— Я дал ей успокоительное и оставил на столике обезболивающее на утро и на ночь, если проснётся. Пусть выспится хорошенько, — напутствовал его синьор Альдо, раскланиваясь у порога. Следом молча ушёл Фалани. Его работа была сделана.

Они остались вдвоём. Неловкость можно было трогать руками, до того она была ощутима. Казалось, он знал её достаточно хорошо (она пела ему, боже, ему никогда никто не пел!), но в то же время не знал вовсе. Он стоял истуканом посреди собственной спальни, пропахшей ароматом мандарина и антисептика, не зная, как подступиться к ней и стоит ли это делать. Он впервые был не один в этой своей лофтовой берлоге, и чувствовал себя чертовски неуютно — время было почти десять утра, он давно должен был быть на работе, его тянули незаконченные дела, иск к Романо, наглые китайские конкуренты и море, море всего, а он тут, как приклеенный… Заигрался в героя.

— Что же вы наделали, синьор Корелли… — она первая прервала тишину, взглянула на него снизу вверх, печально, открыто, понимающе. Она ему сочувствовала, снова, чёрт её подери, сочувствовала, несмотря на то, что сама была едва живая. Нет, она не слабачка, кто угодно, только не слабачка — нужно иметь титановый стержень, чтобы раз за разом приносить себя в жертву.

— Оставайтесь здесь. Я распоряжусь, чтобы вам привезли еду и одежду. С вами свяжется мой секретарь, можете рассказать ей о своих предпочтениях.

— Вы вернётесь? — с лёгкой тревогой в голосе спросила Изабелла.

Наверняка она думала, что Корелли взыщет с неё плату за своё спасение. Или вовсе это было не спасение, а кража, отъём, рейдерский захват того, чем Алессандро Корелли сам хотел бы обладать.

Возможно. Но не сейчас.

— Нет, я заночую в отеле.

Алессандро проверил запонки, чуть ослабил галстук, глядя в зеркало на своё лицо, чуть подёрнутое тёмными точками щетины (утром он забыл побриться, надо же!), покинул квартиру, поставив её на сигнализацию против внешних угроз. Изабелла не сможет выйти, и к Изабелле не сможет зайти никто, кроме доставщиков в сопровождении охраны, которая залезет носом в каждый пакет, проверит его от и до. Теперь она была в его власти, и пусть проклятого прокурора разорвёт от злобы. Алессандро до сих пор не знал почему, но одна лишь тень этой мысли вызывала в нём азарт и злорадство.

Садясь в машину, он задрал голову вверх, пытаясь разглядеть где-то там, на упирающейся в небо стреле высотки собственные окна, и, конечно же, не увидел ничего — слишком высоко.

Когда водитель-телохранитель закрыл за ним дверь, Алессандро взялся за мобильный и набрал номер приёмной.

— Селеста, распорядись, чтобы в мою квартиру доставить рояль. Самый лучший. Прямо сегодня.

Глава 13. Блудный сын

 Маленький серый родстер от Порше стоял у здания «Корелли Консалтинг» прямо под проливным дождём. Цвет его наверняка слился бы с цветом мокрого асфальта, если бы не молочно-белая откидная крыша и такого же оттенка салон — яркое пятно под лобовым стеклом. Алессандро никогда не понимал логики Данте — в таком климате редко удавалось покататься в кабриолете. Наверняка, эта машина была прихотью его жены.

Водитель, невзирая на то, что мокнет сам, выскочил из салона и раскрыл над Алессандро огромный чёрный зонт. Корелли мельком взглянул на его костюм: мятые от долгого сидения полы пиджака, дешёвая ткань, тёмные, крупные капли-плевки на плечах и спине. Алек не помнил дату его поступления на службу, не помнил имени — безопасность была на Лео Фалани — зато всегда отмечал внешний вид. Корелли ненавидел небрежность, точно также он ненавидел, когда перед ним выслуживались. Сопровождающие его лица должны выглядеть достойно и вести себя должны соответственно — о каком уважении может идти речь, если его сопровождает мокрый и суетливый секьюрити? Алек вращается в слишком придирчивых кругах, чтобы позволять себе или кому-то из своего окружения подобные оплошности. Сделать выговор или повысить премию, чтобы хватило на более дорогой костюм? Алек мысленно сделал себе пометку и вошёл в услужливо распахнутые швейцаром двери.

В конференц-зале его ждали оба младших Корелли. Селеста уже разливала им кофе. На передвижном столике стояли ром, виски и мартини — по вкусу каждого из братьев, на белоснежном блюде аккуратными пирамидками выстроились канапе с сыром, оливками и прошутто с дыней, поджаренный хлеб с ветчиной и кудрявыми листьями салата. Для следящего за питанием Данте в отдельной пиале подавались сбрызнутый лимонным соком авокадо и тонкие, почти прозрачные ленты огурца, свернутые в цветок. Селеста знала своё дело. И никогда не задерживалась. А вот Алек явился на целых два часа позже.

— Наш безупречный брат опоздал, ну надо же! — хохотнул Данте и убрал ноги с подлокотника соседнего кресла, зная, как старший брат этого не любит. Алессандро удалось сдержаться, чтобы не сделать ему замечание. Наверное, в тысячный по счёту раз.

У Данте, казалось, ноги были слишком длинными, и он попросту не знал, куда их деть. Наличие у него мелкого, почти женского родстера делало эту ситуацию едва ли не комичной.

— Всё нормально? — участливо спросил Джулиано, приподнимаясь в кресле, чтобы пожать ему руку.

— Да, порядок, — Алек пожал ему ладонь в ответ, младшего хлопнул по плечу. Подкол он проигнорировал.

Ожидая от других соответствия своим негласным правилам, Алессандро сам же свои правила нарушил, но при этом совершенно не испытывал стыда. Зеркальные стеновые панели, которыми был украшен конференц-зал, отражали его горящие нездоровым блеском глаза.

Несмотря на то, что его мысли были заняты Изабеллой Бланко, сидящей на его постели в одном только атласном халате, Алек безошибочно ощутил напряжение, исходящее от обоих братьев. Сев на своё место во главе стола, Алек сложил руки в замок и испытующе взглянул на обоих.

— Фредерико задержан, — начал Джулиано. — В его личном вагоне экспресса Чикаго-Лос-Анжелес обнаружили наркотики. При обыске в его доме обнаружили ещё.

— Партия небольшая, но обвинение давит на то, что Романо использует свои поезда, как канал, — подхватил Данте, зажёвывая сказанное огурцом. Этот хруст показался Алессандро самым мерзким звуком на свете. Словно кто-то перекусил ему хребет.

— Он не занимается наркотой.

Семья могла заниматься чем угодно, кроме наркотиков — это негласное правило действовало в семьях Корелли и Фальконе с самого их основания. Наркотики — красная тряпка для федералов, те, кто рисковал вписаться в этот прибыльный, но запрещенный бизнес, расплачивались кровью. Фредерико Романо был из «новых» итальянцев, но он чтил традиции. Алек в этом не сомневался.

— Ты не можешь знать точно, — парировал Данте, с вызовом глядя старшему брату в глаза. Алек прочёл в них «если я могу начхать на правила, то почему этого не может сделать кто-то другой?». Алек ничего не ответил ему. В силу своей глупой юности Данте не понимал масштабы: кичась своей независимостью от Семьи, он продолжал от неё зависеть, потому что всё ещё вёл «Корелли Консалтинг», потому что всё ещё получал огромную ежемесячную сумму на счёт.

— Проблема в том, что АБН теперь перетряхивает каждую его поставку, каждый рейс, — вступил Джулиано, пододвигая Алеку кожаную папку с документацией. — Особое внимание, как мне сообщили источники, уделяя контрактам с «Корелли Консалтинг». Не исключаю содействие Фальконе.

И его друга прокурора. Алек увидел резолюцию Осборна под стороной обвинения.

— Я бы сказал, Джулс, что «не исключаю» здесь лишнее, — вставил Данте.

— Тебе следует поднять все договора с ним, Данте, и вам обоим провести полный финансовый аудит.

Перегон наличных средств через дочерние фирмы Фредерико Романо и его «Чикаго Нейшнл Рейлвей», которые «Корелли Консалтинг» осуществляли с периодичностью раз в квартал — самое малое, что могло бы привлечь доблестное американское правосудие. Инвестиционный фонд, с которого проплачивались тендеры, тоже. Все сделки чисты, как первый снег, но Алек хотел перестраховаться.