Герой на подработке. Без царя в голове (СИ) - Тихомирова Елена Владимировна. Страница 46

— Сохранил старые? А то босиком придётся.

— Нет. На них вся краска слезла, Элдри их и выкинула… Кстати, а где она? И где Матёрый?

Девочке, понятное дело, я по улицам строго-настрого без своего общества запретил бродить, но она и сама уже достаточно насмотрелась на разные города, чтобы Йордалль чем-либо смог её привлечь. А потому легко согласилась сидеть дома и мирно заниматься хозяйством. Элдри безропотно никуда не выходила, занималась тренировками в магии, прибиралась и готовила еду, как умела.

…И умела готовить она, к моему прискорбию, очень плохо. Но ведь и правда, много ли навыков в кулинарии можно получить от Стаи?

Вот Сокол и Браст были оставлены на дежурство. И дежурство это заключалось в том, чтобы не пустить в дом какого воришку да приглядеть за конями, стоящими под сооружённым возле главного входа прямо на улице навесом, к столбам которого были прибиты доски, имитирующие изгородь.

Собственно, этими двумя обстоятельствами и обуславливался мой вопрос, куда же запропастились Браст и Элдри.

— Да они лошадок почистить пошли.

— Понял.

— Чего с сапогами делать будешь? У Адмирала вроде были запасные, но по его вещам лучше бы не шарить без него. Осерчает.

— Да и не надо. У меня мои парадные ещё есть, — припомнил я и пошёл в свой угол комнаты.

Там расположились, совсем рядом, две лежанки. На одной из них лежал игрушечный медвежонок. Из тельца игрушки торчала иголка с ниткой, а рядом валялись две крупные деревянные пуговицы. Чернильный кривой рисунок в виде глаз на них намекал, что Элдри решила не только заняться починкой, но и желает как-то украсить любимца.

Я покачал головой и усмехнулся, в очередной раз думая, что пора бы этого медведя выбросить. Но без согласия Элдри делать подобное было никак нельзя. Той зимой она забыла сей тряпичный ободранный кошмар на привале и обнаружила это, только когда Стая уж как третий час кряду преспокойно ехала и ехала себе вперёд. На мои довольные замечания, что, значит, судьба де такая у этого медведя, девочка отреагировала сначала горькими слезами, а затем и прилюдной неунимаемой истерикой. Обозлившемуся Данраду пришлось остановить отряд, и Сорока, желая предотвратить нечто крайне нехорошее, вызвался быстрёхонько съездить за игрушкой туда и обратно. Главарь сложной трёхэтажной тирадой дал на то добро, но по его словам как-то так выходило, что вроде как я тоже желал поучаствовать в поездке. Возражать было себе дороже, так что отправились мы тогда вдвоём. И медведя обнаружили сразу. Медведя-шатуна. Встреча эта произвела на нас глубокое впечатление и надолго врезалась в память, как и то, как мы шарили по всем сугробам на старом привале. Помнится, я неудачно поскользнулся и разбил колено так, что хромал целую неделю даже после лечения магией… Пожалуй, если бы не понимание, что без игрушки можно было и не возвращаться вовсе, то мы бы её так и не отыскали. Едва нашли этого вязаного мерзавца по следам утащившего его лиса!

Проведя пальцами по ветхой шерстяной нити, давно утратившей первозданный цвет, я отчего-то улыбнулся, возвращая себе безмятежность. А затем вытащил из-под своей лежанки тонкостенный длинный, но узкий ящик, хранящий в себе то, что обычно никогда мною не использовалось, но, вроде как, и выкидывать это вот добро не стоило. На удачу, сапоги, в которых я прибыл из междумирья в родные края, моль не сгрызла. Однако мои пальцы с неровными ногтями, касающиеся их кожи, произвели на меня неизгладимое впечатление. Я выглядел как вор, стащивший вещицу из королевской сокровищницы! Самый настоящий ужас! Нет, я старался поддерживать свою внешность в более-менее опрятном виде. Мылся при возможности, периодически просил Элдри меня подстричь. Но по сравнению с собой прежним я и уже и близко не стоял.

Чтобы испортить себе настроение ещё больше, я взял серебряное полированное блюдо, в которое Элдри взялась за привычку регулярно смотреться, как в зеркало.

…Ну, да. Лучше бы я на себя не глядел! Однако моё раздражение прошло, едва я переобулся в сапоги и ощутил их невесомость.

Самая дешёвая обувь этого мира представляла из себя лапти. Они были жёсткими и носили их только крестьяне да самые бедные из бедных. Незажиточные горожане предпочитали тапки, сшитые из кожи. Они снашивались быстро, позволяли ощутить все неровности под ногами, но выглядели солиднее, если их чем украсить. Более обеспеченная публика предпочитала более качественную обувь. Такая уже имела добротную деревянную подошву с металлической накладкой, по-прежнему ассоциирующейся у меня с подковой. Весила конструкция ощутимо и порой грохотала о мостовые до искр на камнях. Так что я под заинтересованный и завистливый взгляд Сокола сделал бесшумный круг по комнате, ощутил неописуемое блаженство и только тогда пошёл посмотреть, как там Элдри.

Девочка в последнее время предпочитала носить девичьи наряды, а мне ныне не составляло проблем обеспечить её ими. Так что в глаза сразу бросилось недавно принесённое мною тёмно-малиновое пальто мехом вовнутрь, накинутое поверх бежевого платья. Элдри стояла ко мне боком на отдалении и о чём-то разговаривала с Брастом, периодически опуская взгляд к земле. Браст меня тоже не видел. И потому я не стал окликать никого из них, а, радуясь своим прекрасным сапогам, неспешно, как павлин, решил крадучись подойти ближе. Улыбка не сходила у меня с лица. Я был доволен и горд… ровно до того момента, как мой лоб вдруг изрезали хмурые морщины — Браст аккуратно взял Элдри под локоток, и до меня донеслись их слова:

— Целоваться очень просто и приятно. Давай я прижму тебя к себе ближе?

— Я не знаю.

— Что ты так боишься попробовать? Разве ты трусиха?

Трусихой Элдри не была, но ума ей, видимо, не доставало.

— Хорошо. Только один раз.

— Я тебе дам один раз! Я тебе, сатир матёрый, такой один раз выдам, что на всю жизнь хватит! — не сдержался я от крика и, вынимая меч, слепо пошёл прямиком на Браста.

Мне очень хорошо помнилось, из-за чего этот мужчина присоединился к Стае — не позарился бы на девочку из хорошей семьи, до сих пор бы был главой стражи целого города. И не менее хорошо мне зналось, какие любовные утехи Браст для себя избирал во время наших совместных странствий.

…Ну отчего же мне забылось хоть как-то следить за ним?!

Как так-то?!

Всё во мне клокотало и бурлило.

— Эй, будет тебе, Странник! — парируя мой удар, воскликнул негодяй.

— Убью тварь!

— Да что такого-то?! Малой пора быть женщиной научиться.

— Ты спрашиваешь меня, что такого?! Меня?!

Злость придала мне такие силы, что не обладай Браст солидной мускулатурой, то его бы уже рассекло надвое. Дело в том, что мне от сказанного им припомнились уроки полового воспитания в Ордене и собственное отвращение к оным. Внутри меня словно бы повернулось время вспять. Я вновь, как никогда остро, ощутил разницу между близостью с любимым человеком и грязной природной похотью. И моей девочке, моей нежной Элдри, моей хрупкой красавице этот неотёсанный лохматый мужик без кола, без двора, умеющий читать только по слогам, смел предлагать исковерканное представление о том, что может происходить между двумя?!

Меня затрясло.

— Ты покойник.

Я не мог видеть, как побелело моё смуглое лицо. И вообще ничего не видел кроме губ Браста, открывающихся, чтобы произносить какие-то слова. Я не слышал их. Мне хотелось, чтобы он замолчал. Замолчал навсегда! Так что я, отбрасывая меч, ибо дуэль на оружии могла продолжаться нестерпимо долго, с вожделением вытянул вперёд руку, внутри которой засветился энергетический шар. Молнии яростно засверкали, когда отсоединились от моих пальцев.

— Нет же, Морьяр. Нет! — пискнула Элдри и перехватила смертоносный шар в полёте.

— А ну прочь!

Я оттолкнул её, не думая о том, какую применять силу. Так что она со вскриком отлетела весьма далеко. Меховая шапочка слетела с её головы.

— Морьяр!

— А ну все всё прекратили, а не то сейчас пристрелю кого, суки! — завопил, выбежавший на улицу Сокол, и поспешно натянул тетиву лука.