Влюблён до смерти (СИ) - Жнец Анна. Страница 7
«Истеричкам надо чего полегче, да?»
Я ещё не знала, что скоро возненавижу начальника всей душой.
Глава 7
По всем критериям второе задание было лёгким. Относительно, конечно, ибо работа бога смерти тяжела по своей сути. Но, по крайней мере, в этот раз мне предстояло забрать жизнь человека, готового к такому исходу.
— Мужчина. Восемьдесят лет. Причина смерти — критический износ жизненно важных органов, — зачитал Молох, открыв дневник. — Время События: два часа, сорок шесть минут, три секунды.
Он посмотрел на часы — чёрный кожаный ремешок, корпус из серебристой нержавеющей стали — и нахмурился:
— Мы опаздываем. Видимо, телепортируясь, попали в зону пространственно-временного искривления. Прибыли на три минуты позже. Не забудьте отразить это в отчёте. Блокнот с вами?
Я кивнула, попытавшись подстроиться под быстрый шаг начальника.
Мы снова шли по больничному коридору, но сейчас никаких синих бабочек и весёлых скачущих зайцев на стенах, к счастью, не наблюдалось. Сердце моё колотилось, как ненормальное. Накануне я до глубокой ночи изучала инструкции, но от волнения всё прочитанное вылетело из головы.
Молох открыл дверь и, когда я проходила мимо, придержал лезвие моей косы: я подняла её слишком высоко и едва не задела наличник. Тяжёлое и неудобное оружие сделало меня неповоротливой.
Палата была одноместной, платной. Родственники заботились о больном: на столе лежали бананы, распечатанная пачка печенья, книга в твёрдой обложке, на ней — очки с толстыми стёклами. Тишину нарушали дребезжащие раскатистые звуки храпа. Рядом с металлической кроватью на колёсиках стояла капельница. Длинная трубка тянулась к сухой старческой руке, залепленной в месте прокола пластырем.
В сторону своего клиента я старалась не смотреть.
— Сначала надо убедиться, что вы пришли по адресу, — принялся объяснять Молох. — И всегда следите за временем.
Бог склонился над пациентом и коснулся его запястья.
— Сделайте так же.
Я глубоко вздохнула. Неохотно приблизилась к старику и, всё ещё избегая смотреть в его лицо, повторила манипуляции Молоха. Кожа на ощупь была холодной и шершавой.
Неожиданно в голове всплыло имя.
Василий Иванович Горбуненко.
Начальник вложил мне в руки открытый дневник.
— Проверяйте.
— Всё верно, — прошептала я, пробежавшись взглядом по строчкам.
— Теперь следите за временем и ждите. У вас есть часы?
— Да.
Когда я очнулась в Крепости, то на тумбочке у кровати нашла часы — такие же, как у Молоха, только женские, с тонким ремешком и меньшим циферблатом.
— Зачем нужен блокнот, я объясню после, — продолжил жнец, — сейчас мы не успеваем. Когда почувствуете вибрацию у запястья, опускайте косу. Лезвие должно войти в грудную клетку или перерубить телесную оболочку в произвольном месте. Последний вариант используют на войне, когда клиентов много, а промежутки между смертями короткие.
Я напряжённо уставилась на циферблат. Без четверти три. Последняя минута. Хотелось, чтобы эти гнетущие секунды истекли как можно скорее и самое страшное осталось позади. К горлу неотвратимо подступала тошнота.
— Приготовьтесь. Когда придёт время, вы ощутите вибрацию металлического корпуса часов.
Я сглотнула и перехватила косу обеими руками. Занесла над головой и почувствовала, как от тяжести орудия меня повело.
В этот момент — самый напряжённый момент в моей жизни — старик открыл глаза и посмотрел прямо в моё лицо. Будто видел!
Вздрогнув, я отшатнулась, и коса — чёртова неподъёмная коса — потянула меня назад. Я невольно взмахнула ею, пытаясь удержать равновесие, и с грохотом опрокинула капельницу. В панике дёрнула косой опять, и одновременно с этим дверь в палату открылась. На пороге показалась медсестра. Острый клинок как раз описывал в воздухе дугу, и мне — Господи боже мой! — не хватало сил остановить его смертоносное движение.
— Нет! — закричал Молох.
Поздно.
Безжизненное тело женщины рухнула на пол к нашим ногам.
Глава 8
— Что вы натворили? — побледневший начальник опустился перед мёртвой женщиной на колени.
Я тряслась, прижимая ладонь к губам.
Кряхтя, старик пытался спихнуть с себя упавшую капельницу и подняться с постели.
— Кто здесь? — слепо щурился он в полумрак.
Молох нервно потёр лицо и рявкнул:
— Дайте свой блокнот. Быстро!
И тут я опять едва не впала в истерику, потому что из трупа выплыл призрачный силуэт.
— Эстер! Блокнот!
Всхлипнув, я передала начальнику то, что он просил, отступила в тёмный угол и сползла на пол.
«Я убила человека. Я-убила-человека. О Господи! Я убила не того, кого надо».
— Если Танатос узнает… После того, что творил Росс в первой временной линии…
«Что же теперь будет?»
Старик выбрался из-под капельницы и заковылял по комнате, натыкаясь на мебель. Молох поднялся на ноги и взмахнул косой — в палате стало одним трупом больше.
Я задыхалась. Судорожно глотала воздух, глядя уже на двух растерянных призраков, летающих от стены к стене.
«Это какой-то чудовищный сон. Я брежу».
Молох развернул чёрный кожаный ежедневник, вытащил из внутреннего кармана предмет, похожий на стилус, и начал писать.
— Не приведи Смерть, если жизнь этой женщины влияет на судьбы других людей. Если у неё должен родиться ребёнок или… — начальник нервно листал блокнот, — или если ей суждено кого-то спасти, что-то изобрести, оставить в истории след. Кажется, всё в порядке. По крайней мере, пространственно-временного коллапса в обозримом будущем не предвидится.
Он захлопнул ежедневник и вытер платком взмокший лоб.
Призраки сгрудились над столом и о чём-то оживлённо, но неразборчиво спорили. Посмотрев на них, Молох скривился.
— Если об этом узнают, будет скандал.
У меня похолодели руки.
— Что… что теперь со мной сделают? Посадят в загробную тюрьму?
Молох прошёлся по комнате.
Медсестра заметила своё тело, перегородившее выход из палаты, и громко заверещала. От этого пронзительного вопля у меня едва не лопнули барабанные перепонки.
Хотелось проснуться. Взять, чёрт побери, и проснуться!
Медсестра, охая, кружила над своим трупом. Старик тщетно пытался поднять с книги очки, но прозрачная рука проходила сквозь них. Начальник мерил шагами пространство между дверью и окном, сжимая виски как при сильной головной боли.
— Придётся оставить её здесь.
— Что? Я не понимаю.
— Оставим её здесь, — медленно повторил Молох, дёрнув уголком рта. — Ничего не поделаешь. Будет лучше, чтобы никто не узнал о случившемся. Списки смертников поступили в канцелярию Пустоши неделю назад. Если я отправлю в Верхний мир неопознанную душу, Велар или кто-то другой из высших демонов запросит выписку из её дневника, и тогда правда раскроется.
Он поджал губы.
— Можно подделать дневник, но… Надёжнее оставить душу до поры до времени неприкаянной. Вернусь за ней, — он снова пролистал блокнот и обречённо покачал головой, — через сорок лет.
— Но это же…
— Верно, — Молох твёрдо посмотрел мне в глаза, — это должностное преступление. И даже хуже.
Сказав это, он взял призрачного старика за руку и повёл к двери, словно маленького ребёнка. Тот всё выкручивался и тянулся к очкам, оставшимся на столе.
— Я забыл очки! — бурчал он. — Забыл очки! Кто ты такой? Куда ты меня ведёшь?
— А я? Как же я? — вытирала медсестра фантомные слёзы.
Я чувствовала, что у меня сдают нервы.
— Эстер! Вы идёте? Или уже научились телепортироваться самостоятельно?
Призрак женщины смотрел на меня с несчастным видом. Чтобы выйти из комнаты, мне надо было перешагнуть её труп, лежащий на пороге. Трясясь, я подобрала с пола злосчастную косу.
— Я с вами? Меня вы тоже заберёте? — медсестра с надеждой коснулась туманной ладонью моего плеча. Окатило холодом. — Что со мной? Объясните, что со мной?
Такое доброе лицо. У покойной, возможно, остались дети. Утром родные не дождутся её с работы. Станут звонить, а она не поднимет трубку.