Королевство Адальир. Возрождение (СИ) - Чайко Артемий Александрович. Страница 20

— Это ещё что такое? — напряжённо прошептал Дэльвьир.

— Наверное, это из-за нарушения энергетики портала, — туманно предположил Силий. Как ни странно, он вновь не понимал, что происходит.

Гул стал меняться, теперь он оформился и звучал, как авиамотор, сбрасывающий обороты. Силий сразу вспомнил их первую встречу с Алёной, когда точно такой же шум нарушившейся защиты портала при прохождении герддрона звучал на маленькой кухоньке, пугая Избранную. Небо высоко над головой вновь сверкнуло, молнии растеклись с треском, на мгновение образовав купол. И тотчас видение плавно растворилось. Вокруг вновь стоял безмятежный лес с насыщенными ароматами цветущих деревьев и голосами вечерних птиц.

— Не нравится мне всё это, — сердито поморщился Фариселл и совсем по-собачьи почесал за ухом.

Силий нервно расправил козлиную бородёнку в три волосины, протянув её сквозь плотно сжатые пальцы, и зашагал дальше.

Скоро стало совсем темно, и путники решили устроить привал. Приближаясь к вершине, тропа сильно петляла, огибая скалы, и шла вдоль ущелий, поэтому двигаться в потёмках становилось небезопасно. Фариселл приглядел для стоянки ровную площадку в стороне от тропы. Место это располагалось на утёсе, нависающем над пропастью, и потому с него отлично просматривалась вся округа.

Путешественники развели костёр, расположились вокруг и принялись разбирать припасы, собираясь поужинать. Силий достал из-за пазухи пшеничную лепёшку и уселся спиной к валунам, лежащим у самого обрыва, Дэльвьир с Фариселлом — напротив него.

— Чему улыбаешься так мечтательно? — поинтересовался Дэльвьир, заметив блаженное выражение лица Арбитра Стихий.

— Думаю, — протянул тот в ответ.

— О чём?

— Думаю, мне очень повезло, что Бог есть, — Силий поглядел куда-то вдаль, искрящимся взором. — А то мне пришлось бы потратить всю жизнь на доказательство Его бытия, а так я могу просто наслаждаться Его великими благами, и это здорово!

— Расскажи что-нибудь, — предложил Дэльвьир, который ужасно любил слушать всякие байки у костра. — У тебя это отлично получается, Арбитр, особенно в таком настроении!

— Так, а о чём же рассказать-то? — немного растерялся Силий. — Вот притчу о фасоли знаете?

— Нет, — Фариселл мотнул головой.

— Тогда слушайте! Сказал однажды мудрец, фасоль на столе рассыпав: видишь фасоль эту коричневую? Можешь ты выбрать себе из неё белую фасолину? Нет. Но ты простой человек, а я мудрец. Мог бы в таком случае я выбрать себе фасоль белую, а не коричневую из этой, что на столе? Нет. Так и мир наш весь, как фасоль сия. Сколько бы ни постиг ты тайн и искусств великих, насколько б ни был ты мудрым и посвящённым, а из коричневой фасоли выбрать себе белой не сможешь. Лишь одно понять мудрецу следует: коричневая фасоль ничуть не хуже белой, вся фасоль хороша, лишь гнилые плоды не стоит есть, а цвет их не важен нам, если внутри они чисты и пригодны.

— Мудро, — протянул Фариселл, закуривая трубку.

— Но коротко, — добавил Дэльвьир.

— Ладно, — Силий улыбнулся и привычным движением расправил бородёнку в три волосины. — Тогда слушайте ещё притчу, на этот раз об трёх строителях Вавилона! Итак, жили-были три разных человека в Вавилоне древнем городе, и все они строили башню Вавилонскую. Первый был работягой простым, таскал камни он и песок, месил глину, раствор готовил и трудом своим стены башни возводил высокие. Хоть и не знал он инженерии и правил, архитекторам известных, но без труда его грубого не смогла бы башня строиться одними умозаключениями умозрительными без камня и древа. Второй много добился, на вершину башни Вавилонской вскарабкался, начальником стал, инженером мудрёным. Много он думал ночами, много расчётов сделал дельных, много толкового спроектировал для строительства. Приходил каждый день на работу и отдавал приказы, планы чертил. А работяги исполняли всё, что сказано было им, и башня всё выше становилась, и строились стены её высокие. И хоть слаб он был телесно, и камни, подобно рабочим, не таскал на спине своей широкой, и древа весомые поднимать не способен был, а лишь мысли думал, но не построилась бы башня великая без расчётов его да изысканий научных лишь силой грубой. Камни, без ума положенные, развалились бы и никакие мускулы не спасли бы строение сие от ливней да ураганов вездесущих.

— А третий? — поспешил уточнить Дэльвьир, увлёкшись рассказом.

— А третий строитель Вавилона тоже многого добился, — продолжил Силий. — Прочили его даже в прорабы, но снизошло на него озарение, просветлился разум его, тщеславием не пожранный. И стал он философию думать. Ушёл с башни, строительство забросил, от должности отказался и сел под башней, у самого подножья её к дереву спиной прислонился и мысли думать стал. И не строил он башню с тех пор руками и не придумывал её усилием мысленным и планов не чертил, а лишь созерцал, как стены возводятся высокие. Рухнула башня, не удержалась на гордыни одной, и завалила всех троих. Вот и думай теперь, мораль сей истории в чём?

— Так и в чём? — не понял Фариселл, отпустив в воздух дымное колечко.

Силий лукаво и многозначительно улыбнулся:

— А в том, что каждый сам волен выбирать, как ему жизнь жить и путь свой пройти. Но под деревом сидя, постичь больше можно, нежели на башне стоя, видно со стороны философской более, чем с пика рукотворного…

После ужина они уже собирались ложиться спать, как вдруг зашумел ночной ветер, и вместе с ним над уступом пронеслось странное унылое завывание.

Фариселл встревожено оглянулся, но в обозримом пространстве, куда долетал свет костра, ничего подозрительного не узрел.

— Странный звук, — заметил Силий. — Как будто привидение заплутавшее.

— Так и есть, — подтвердил Дэльвьир. — Это старая история. Говорят, несколько лет назад в Армильд-Клианор решил пробраться один весьма опытный диггер-параллельщик, но во время подъёма по склону что-то случилось, и диггер погиб. Одни утверждают, что на него напал блуждающий в здешний краях демон, другие, что он просто сорвался в ущелье. Однако с тех пор, — Дэльвьир понизил голос и многозначительно поглядел на друзей, — дух его неприкаянный бродит по здешним местам, наводя ужас на путешественников. Его называют чёрным диггером-параллельщиком.

Фариселл усмехнулся:

— Сказки всё это!

— Да, да! — воскликнул Дэльвьир. — Я и сам думал, что это сказки, но мне один навигатор говорил, будто бы собственными глазами видел это привидение. Говорит, жуть такая, чёрный силуэт, который завывает и просит у путников хлебушка…

— Здесь действительно есть что-то такое, — покивал Силий.

Дэльвьир недоумённо поднял брови. Он был уверен, что рассказывает стандартную байку, а Силий возьми да и подтверди её.

— На утёсе в самом деле присутствует странная энергетика, — повторил Арбитр Стихий.

Тут у Дэльвьира и Фариселла по спинам забегали противные ледяные мурашки, а вслед за ними волна непонятного парализующего страха прокатилась по телам от пяток до ушей. Позади Силия показалась огромная чёрная тень, напоминающая силуэт человека. Дэльвьир хотел предупредить Арбитра об опасности, но понял, что от ужаса не может вымолвить ни слова. Страх сковал по рукам и ногам, не позволяя и шелохнуться. Тень же всё росла, пока не стала раза в три больше Силия.

Арбитр как будто ничего не замечал, продолжая что-то бормотать про странную энергетику места. Фариселл глухо зарычал, совсем по-собачьи, но тоже не сумел раскрыть рта, лишь пристально уставился на Силия ошалелым взглядом.

— Что не так? — Силий удивлённо поднял брови, заметив ужас на лицах друзей.

— Дай хлебушка! — внезапно раздалось над самым ухом Арбитра чудовищное завывание.

— Легко, — невозмутимо отозвался Силий и, не глядя, протянул оставшийся кусок лепёшки за спину.