Красная помада для бибабо (СИ) - Воля Алёна. Страница 27

Беря в расчет крошечность жилья и то, что из окон этой квартирки можно увидеть только обувь проходящих мимо людей, я, здраво рассудив, что особо не разбогатею, а только наживу врага — отложила этот вопрос. Ну и как часто это бывает — нет ничего более постоянного, чем временное. Прошло семь лет, а воз и ныне там. Благо, что Артем не знал об этой жилплощади, а то, думаю, съел бы меня живьем, заставив вступить в конфронтацию с мачехой.

Учитывая прижимистость, перерастающую иногда в откровенное скопидомство, Артем в самом начале наших отношений сумел выстроить их так, что просить его о чем-либо, что касалось бы денег, мне и в голову не приходило. Мало того, я отчитывалась чеками за каждую покупку и если, по его мнению, где-то переплатила, мог дуться часами.

У второго парня, с которым я прожила два года, машины не было, а потому и тут стать разбалованной в таких вещах я не смогла. Был еще один ухажер, но тот довозил до дома, только пока была надежда «остаться на чашечку чая», а когда понял, что продвигаться в этом плане я не тороплюсь, вначале высаживал у ближайшей станции метрополитена, а потом и вовсе пропал, словно и не было трех месяцев свиданий.

Именно поэтому, когда Марк Янович привез меня к парадному, хоть самому по идее надо было торопиться на работу, это стало неожиданностью. Приятной и удивительной одновременно. Смешно, да. Директору. Спешить куда-то.

Второй раз изумилась, как только он вышел вместе со мной и пошел следом. Мало того, дождался комиссию из ЖКХ и выдержал вместо меня весь ад по описи испорченного имущества, нагнув исполнителей указать причину затопления, подробно описать ущерб каждой вещи, а так же написать выводы о том, что необходимо сделать и что причиной порчи было затопление.

И только после его ухода я осознала, чем именно он был занят все время ожидания, когда уселся на кухне и стал рыться в телефоне, не обращая на меня внимания. Судя по всему, изучал этот вопрос и почерпнул немало нужной информации, так как, общаясь с представителями коммунального хозяйства, напрягал он их не по-детски.

У меня вообще сложилось странное впечатление, что тетки, которые пришли составлять акт, пытались всячески или же быстрее закончить или специально приуменьшить причиненный вред моему жилью. Но Вульф не дал им этого сделать, чем раздражал неимоверно. Соседку-виновницу так вообще впритык не замечал, а на ее попытки влезть с комментариями, посоветовал помолчать.

Михалина, присутствующая как свидетель, стояла, округлив глаза и даже, по-моему, не моргнула ни разу за целый час. Мотала на ус, так как следующая квартира, куда должна была отправиться комиссия, была ее.

Марк Янович обнял меня на прощание, поцеловал довольно целомудренно и сказал:

— До вечера. Я наберу, когда буду выезжать.

— Хорошо. — Прошептала в ответ, а через секунду добавила: — Спасибо.

В ответ легкая усмешка и его силуэт, скрывшийся в лифте.

После составления акта Мишке, мы с ней побежали распечатывать фотографии и с ними отправились в офис ЖКХ, чтобы приобщить к делу, заверив подписями рассерженной комиссии.

Возвращаясь оттуда, она позвала меня на чай и сморщилась:

— Кошмар какой-то. Иду домой, и идти туда не хочется.

— И не говори. А я ведь только ремонт закончила. Благо чеки сохранились. Думала как-то сесть да подсчитать, во что он мне вылился, но все руки не доходили.

— Тебе в этом плане повезло. С экспертизой будешь меньше мучиться. А вообще, с таким Марком Яновичем, как по мне, ничего не страшно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И в ее словах была истина. Кроме этого, имея в тот день достаточное количество свободного времени, я смогла проанализировать все то, что со мной произошло за последние сутки.

Как так вышло? Куда делась гордость и самоуважение? Понятное дело, увидев вместо квартиры общественную баню, это не могло не вызвать стресс, но не до такой же степени, чтобы залезть на мужчину, который так унизил.

То, что я ему понравилась намного раньше, не умаляло в моих глазах всего того, что произошло в «Омуте». Тем не менее, с чисто психологической точки зрения все было очень даже объяснимо.

Как ведет себя особь мужского пола, которой нужен только секс? Если не совсем тупой или алчный, для достижения своих целей он начинает девушку ублажать: цветы, театр, кафе, бутылка водки — следуя по сугубо индивидуальному списку.

Но совсем другие расклады наступают тогда, когда он начинает заботиться о ней. Это совершенно другая материя взаимоотношений и означает лишь одно — вы заинтересовали мужчину намного больше, чем физиологически.

Что делал Марк Янович, когда колол мне уколы? Или помогал убрать последствия потопа? Вот тут и был зарыт спусковой механизм. Любой человек отреагирует, а сирота — вдвойне быстрее. Я набросилась на него, забыв про обиду, словно дворовая кошка на кусок мяса. Он давал мне то, о чем я голодала, и это не могло не сыграть ключевую роль в том, что «бастионы пали». Защита и забота — два самых главных кита, на которых строятся любые долгосрочные отношения для женщины. Ну и любовь, куда ж без нее.

На тот момент о любви мне не думалось совершенно. Была страсть, было желание, был кураж. Я не закоренелый прагматик, но жизненный опыт и здравая логика подсказывали, что так ярко не бывает долго и что это довольно быстро закончится. Организм просто не способен вырабатывать эндорфины в таких лошадиных дозах в постоянном режиме. Плюс у меня была реальная причина не допускать в свою душу серьезные эмоции.

Сейчас мне смешно от собственной наивности. Разве можно управлять своими чувствами? Тем не менее, когда-то была просто уверена в этом.

Ну и вернемся к вкусному. Чем же он удивил меня третий раз за один день?

Марк Янович позвонил по телефону и сказал открыть дверь. Я, недоумевая, подошла к ней, и, посмотрев в глазок, увидела незнакомого мужчину.

— Там кто-то стоит. — Сообщила с долей страха.

— Это независимый эксперт, впусти его. Он проведет оценку разрухи и составит заключение.

— Э-э-э… хорошо.

— И еще одно.

— Что? — я замерла, взявшись пальцами за дверную ручку.

— Прекрати обо мне думать. Ты мешаешь мне работать.

— Что?! — не успев придумать достойный ответ, услышала: — Открывай и дай ему телефон.

А уже через полтора часа у меня на руках было два документа — заключение о причиненном ущербе и смета ремонтно-восстановительных работ.

Я паковала в мусорные мешки и коробки вещи из большой комнаты, готовясь ко второму заходу в пекло под названием «ремонт», когда услышала звонок в дверь. А открыв ее, тут же очутилась в крепких руках Вульфа.

— Собирайся. — Скомандовал, еле оторвавшись от поцелуя.

— Куда? — выныривая из плена возбуждения, отыскала глазами часы на стене. Он позвонил перед выездом, как и обещал, но в связи с кутерьмой по поводу сборов барахла, я совершенно упустила время из виду.

Марк Янович смотрел прямо в глаза и молчал. Тихо щелкала секундная стрелка, разделяя тишину на мелкие частицы.

— Что? — спросила, не понимая. — Что-то случилось?

Не ответил, продолжая смотреть. Что он за борьбу вел с собой, осознала, как только снова поцеловал, потому, как уже во время поцелуя поняла, что все сейчас закончится сексом. И не ошиблась.

Можно долго рассуждать о гормонах и прочих химических процессах происходящих в организме влюбленного человека. О том, что я на тот момент уже стала погружаться в, еще до конца не понимала, а просто наслаждалась происходящим.

Никто до этого не брал меня, вот так, с порога. И не заводил в течение нескольких секунд до дрожи в конечностях. И не смотрел голодными глазами, останавливая время во всей Вселенной. А потому мне очень нравилось находиться на острие собственной чувственности. Кто бы мог подумать, что есть особый кайф видеть, как суматошно бьется яремная вена на его шее, ощущать рваное дыхание, найти общий остро-сладкий такт в движениях и отдаваться на все сто забирая столько же.