Желанная - Хенли Вирджиния. Страница 17

— Она необыкновенно красива, — злорадно заметил Хоксблад, без зазрения совести посыпая солью открытую только что рану.

— Как давно это было?

— Я оставил Аравию три года назад, мой меч кормил меня, я продавал его тому, кто больше заплатит, пока не прибыл во Францию. Мне нужно было принять чью-то сторону, когда разразится война. Я выбрал Англию.

Уоррик удовлетворенно кивнул.

— Ты приехал как раз к началу турнира.

Только сейчас Кристиан Хоксблад позволил себе повысить голос:

— Турнир?! Боже Всемогущий, неужели вам больше не о чем заботиться? Филипп Валуа собрал флот из ста пятидесяти кораблей.

— Это — слухи. Слухи… ничем не подтвержденные.

— Подтвержденные. Я сам видел корабли, — спокойно объявил Кристиан.

Уоррик побелел как смерть. Аквамариновые глаза зловеще блеснули.

— Пойдем со мной.

Они могли не любить друг друга, эти два воина, но в их отношениях взаимное уважение так или иначе уже присутствовало. И Караульный и Приемный залы дворца были пусты.

— Где король? — требовательно спросил Уоррик одного из стражников.

— Отправился в парк проверить, все ли готово для турнира, милорд.

— Найди его и скажи, что у меня для него новости. Передай, что дело не терпит отлагательства.

Взглянув в лицо Уоррика, оруженосец съежился от страха и пустился бежать.

Кристиан оглядел окружавшую его роскошь.

— Я ожидал увидеть спартанскую обстановку. Правда, говорят, что король должен банкирскому дому Барди почти миллион за прошлую кампанию.

— Верно, — усмехнулся Уоррик. — Король Эдуард оптимист и, если даже проиграет войну, не высохнет от расстройства, а попросту начнет новую.

— Но как он может столько тратить, ни в чем себе не отказывая?

— Делает долги. Он легко может повысить налоги, но не хочет и поэтому так популярен в народе. Король берет лишь десятую часть, причитающуюся ему по праву, но этого, конечно, не хватает, поэтому он занимает деньги, где только возможно. Когда он придет сюда, увидишь собственными глазами и многое поймешь.

Хоксблад молча гадал, откликнется ли король на зов Уоррика. Возможно, Эдуард просто марионетка в руках своих баронов?

Ждать долго не пришлось. В зал решительными шагами вошли двое. Одежда короля отвечала последней французской моде — облегающие штаны-трико и короткий, доходящий до бедер, дублет цвета яркой лазури с золотом. Его спутник был как две капли воды похож на Эдуарда, если не считать черной как ночь одежды. Только когда они подошли ближе, разница между ними стала очевидной: человек в черном оказался гораздо моложе и не мог быть никем иным, как принцем Уэльским.

Проницательные глаза короля впились в Кристиана.

— Клянусь святым Распятием, — громко воскликнул он. — От него ты не сможешь отказаться, хоть он и темнее обликом!

— Но, сир, я и не собираюсь отрекаться. Это мой старший сын Хоксблад де Бошем.

Синие глаза Плантагенета пристально всматривались в смуглого рыцаря. Наконец король кивнул.

— Бошем, это мой наследник, принц Уэльский. Хоксблад поклонился обоим.

— Ваше Величество, ваше высочество.

Молодые люди, не таясь, рассматривали друг друга. Оба были сложены почти одинаково — тот же рост, длинные ноги и руки, превосходно развитая мускулатура. Между ними сразу же возникло нечто, похожее на взаимную приязнь.

— Что у вас за новость, граф? — спросил король.

— Не у меня, у сына, сир. Он только что прибыл из Франции.

— Филиппу удалось собрать огромный флот из ста пятидесяти больших кораблей и множество маленьких судов из герцогств Нормандия и Бретань.

Глаза короля свирепо-воинственно блеснули.

— Вы сами это видели? И знаете, где они находятся? Хоксблад кивнул.

— Недалеко от порта Слейс.

— Проклятый Валуа! Использует берег Фландрии для своих подлых целей!

— Давайте вышибем их из воды на сушу! — нетерпеливо вскричал принц Уэльский. — Ты сказал, что Уолтер Мэнни посылает семьдесят судов! Разобьем французишек!

— Флот на Темзе насчитывает всего двадцать пять кораблей, — заметил Уоррик.

— Адмирал Морли посылает еще два десятка из Пяти Портов. Значит, в общей сложности — сто пятнадцать, — подсчитал король.

— Они уже захватили три наших лучших корабля — «Эдуарда», «Розу» и «Кэтрин». Нужно сделать так, чтобы суда оказались последними пленными! — воскликнул принц. Ему никогда еще не доводилось участвовать в кампании, хотя, кажется, всю жизнь он готовился воевать с французами.

Взгляды Уоррика и Кристиана встретились.

Никаких слов не потребовалось. Оба подумали, что война будет идеальной проверкой мужества, чести, таланта и нравственности каждого из них.

Король заразительно рассмеялся.

— Клянусь Богом, ты прав! Турнир подождет до нашего возвращения: проклятый Валуа не дал нам поразвлечься!

— До меня дошли слухи, что Филипп нанял генуэзских лучников, которые будут сидеть у бойниц кораблей и стрелять прямо с бортов, — предупредил Хоксблад. — Генуэзцы — лучшие арбалетчики [23] в мире. Я сражался против них.

Принц Эдуард, король и Уоррик, переглянувшись, захохотали. Хоксблад недоуменно нахмурился. Король сделал небрежный жест рукой.

— Покажи ему наших! А мы с Уорриком отправимся в кабинет, где хранятся карты, и выберем порты отплытия. Дувр и Сендвич не годятся. Филипп тут же узнает обо всем от своих шпионов. Нужно место с множеством морских рукавов, чтобы можно было спрятать большую часть кораблей по мере их подхода.

Хоксблад окинул Эдуарда III проницательным взглядом. Расточительный, немного хвастливый и, вполне вероятно, тщеславный, но храбрый и решительный. Да, это не король-марионетка! Настоящий завоеватель!

Принц Эдуард привел Кристиана на луг, где тренировались две сотни человек. Сначала луки показались Хоксбладу примитивными. Неужели англичане надеются выстоять против генуэзцев, с детства приученных попадать птице в глаз?

— У вас нет арбалетов? — спросил он Эдуарда.

— Есть. Но мы считаем, что большие луки [24] гораздо лучше.

Кристиан поднял оружие. Легкое, хотя длиной больше шести футов [25]. Стрелы со стальными наконечниками оперены обычными гусиными перьями.

Принц поговорил с двумя молодыми людьми, те выбрали оружие из груды, лежавшей на телеге. Один поднял арбалет, другой — большой лук.

— Теперь смотрите, — велел Эдуард.

Лучники встали в позицию. Арбалетчик опустился на одно колено, чтобы удержать на весу тяжелый самострел, вставил стрелу и спустил курок. Второй, стоя во весь рост, успел за это время выпустить три стрелы.

Эдуард и Кристиан пересекли поле. Все стрелы попали в цель, но те, что были выпущены из большого лука, вонзились в мишень глубже, чем на половину древка.

— Иисусе! Да эти луки просто сеют смерть! Я хочу научиться стрелять!

— Это оружие пехоты, — ухмыльнулся Эдуард. — Обыкновенных валлийских йоменов [26]. Благородный рыцарь умрет от стыда, если его увидят с луком в руках!

Взгляды аквамариновых и синих глаз скрестились и застыли.

— Но ведь вы умеете обращаться с этим оружием.

— Верно, — признался Эдуард.

Эти двое были так похожи. Сердца обоих горели желанием превзойти остальных. Во всем. Следующие три часа пролетели незаметно — Кристиан пытался овладеть новым для себя искусством. Наставником его стал сам принц Уэльский, увлеченный не меньше ученика. Скоро они велели установить мишень на другом лугу, на противоположном берегу Темзы, и решили попробовать поразить цель через широкую реку.

К этому времени Али и Пэдди ухитрились отыскать Кристиана. Они поставили коней рядом с лошадьми Бошемов, но не знали, где будет жить хозяин — в том крыле замка, где покои Уоррика, или велит раскинуть шатер.