Бесноватый Цесаревич (СИ) - Яманов Александр. Страница 62

— Это не только духовная связь. Одно время именно монастыри стали очагами сохранения русской культуры и истории. Многие стали оплотом сопротивления врагам Руси. Я очень рад, что ты так серьёзно относишься к русской культуре и обычаям, — отвечаю Юле.

Мои слова Юле понравились. Заулыбалась и прямо засияла. Хорошая она девушка, надеюсь, и дальше её характер не испортится. Мне пока тяжело полностью осознать, что представляют наши с ней отношения. Брак — это понятно. Я не совсем ориентируюсь в местных реалиях, но мне кажется, что наши отношения более душевные что ли. Может, потому что я вижу в ней личность, а не только инкубатор по производству наследников. И мне кажется, что многие обращают внимание на наши отношения. Наверняка и завидуют. Как бы в будущем не начали гадить, если уже не начали. Юля по молодости может не заметить некоторых нюансов. Надо будет с ней провести потом беседу по выбору правильного окружения. Её фрейлина Анна Жегулина производила приятное впечатление. Но это ко мне бесполезно людей подсылать, всё уже это поняли. А вот если захотят кого-то внедрить в окружении Юли, я проконтролировать не могу.

И мне действительно нравится настрой Юли и Лизы. При поддержке Головиной они всерьёз увлеклись историей России. Благо увлекаться есть чем. С учётом фонда, развитие которого они не переложили на управляющих, а сами следили за всеми процессами, думаю и увлечение историей у них не на один день. Надо подкинуть им идею создания какого-нибудь кружка любителей истории. Желающих принять участие в подобном начинании, наверняка будет немало. Тому же Карамзину ещё только 30 лет.

С Александром удалось поговорить на следующий день. С утра я опять уехал в усадьбу. Хотя встал с трудом. На обед вернулся в Путевой. После обеда у нас были запланированы коньки. Пока народ перемещался к залитой площадке, мы с Александром прогуливались по парку и беседовали. Рядом с площадкой сложены дрова для костров, поставлены кресла, столики и приготовлены пледы.

Под ногами скрипит снежок, на улице лёгкий мороз, день сегодня был пасмурный, но не снежный. Ещё достаточно светло, хотя около площадки слуги уже зажигают факелы, чтобы наши фигуристы не попадали в темноте. Впереди метрах в пятнадцати идёт охрана, в виде четырёх конногвардейцев, которые постоянно сопровождали Александра по Новгороду и посменно ночевали во дворце. В арьергарде топали Савва с Кузьмой. Мы с Александром выглядим так же контрастно, как наша охрана. Он в епанче поверх мундира, двууголке и вообще весь такой официальный. Конногвардейцы также в мундирах и епанчах, хотя холодновато для такой погоды. Я же одет в удобный костюм, типа охотничьего, в белую бекешу и бобровую шапку. Моё сопровождение одеждой больше, похоже, на каких-нибудь зажиточных казаков или гайдамаков. В первую очередь папахами и тёмными бекешами. Это я решил одеть своё сопровождение в подобную одежду, народ не возражал, а, наоборот, с радостью принял обновки. Для особого взвода уже заказал похожее обмундирование вместе с теплыми сапогами и башлыками. Летнюю и осеннюю форму тоже сейчас обсуждаем. Убедился уже прямо на службе, что нынешняя форма очень неудобная. Тем более для особого взвода, нормальная форма и обувь так же важны, как и вооружение.

— Хочу поблагодарить тебя за необычные впечатления. Если быть откровенным, то не могу вспомнить, когда веселился и отдыхал душой, — начинает разговор Александр, — Я рад, что изменил мнение и поддался на уговоры Лизы. Ехать не хотел, да и отец возложил на меня много дел.

Александр сегодня на удивление расслабленный и весёлый. В обед много шутил, особенно над своей неуклюжестью на льду. Возможно, действительно небольшая передышка и отсутствие толп придворных, пошли ему на пользу.

— Иногда полезно сменить обстановку. Плюс много новых впечатлений, связанных с дорогой, новым городом, новыми людьми, — отвечаю.

— Да, впечатлений мы набрались надолго. Но ты хочешь поговорить со мной не для того, чтобы похвастаться новыми играми или конкурсами.

— Скрывать не буду. Есть несколько мыслей, с которыми хочу поделиться с тобой.

Александр развернулся чётко по-военному, даже с некоторой долей позёрства и мы зашагали в обратную сторону. Ну, любит человек покрасоваться в мундире, у всех есть свои слабости.

— Мне нужно, чтобы ты поддержал некоторые мои идеи, — продолжил я, — И в первую очередь это касается дел военных. Я понимаю, что спорить с нашим отцом дело неблагодарное. Но нельзя допустить, чтобы преобразование армии, которое он задумал, не навредило самой армии. Ограничение срока службы солдат и офицеров, прекращение произвола в отношении нижних чинов, новый устав, изменение рекрутского набора, создание новых родов войск, строительство казарм, внедрение шинелей это нужные вещи.

По мере понимания, что я говорю, брови Александра от удивления непроизвольно поползли вверх. Не мог я знать сути готовящихся реформ. По крайней мере, таких подробностей. С другой стороны, сами реформы готовились давно, только Павел их провёл их слишком быстро. Заодно ошибок наделал из-за своей торопливости.

— Так вот, — не даю Александру себя перебить, — Наша задача состоит в том, чтобы всякая сволочь типа Кушелева, которая в жизни пороха не нюхала, не загубила правильные начинания. Я итак, еле отговорил отца от повсеместного внедрения формы прусского образца. Чую, что торчат за этим ушки кого-то из его окружения, кто хотел получить подряд. Это же какой жирный кусок, переодеть и переобуть чуть ли не всю армию. Еле удалось переубедить Суворова не подавать в отставку из-за этой прусской формы. Если бы эти шакалы съели Суворова, то Чичагова убрали бы сразу. На флоте можно украсть даже больше чем в армии. Пусть играют в свои игрушки с гатчинцами и обряжают их хоть в сутаны. Пусть муштруют гвардию, им полезно, а то совсем мхом зарастут. Но загубить действительно нужные реформы, в угоду внешнего лоска, просто преступление. Не менее преступно взирать на это и ничего не делать.

Я сделал паузу, чтобы перевести дух. Александр смотрел на меня уже менее удивлённо. Наверняка прокручивал в голове какие-то расклады. Я совершенно не знал, что сейчас происходит в Совете. Главное не давить на Александра, но и получить от него чёткий ответ, поможет он или нет, необходимо. Собравшись с мыслями, я продолжил.

— Ещё крайне важно привести создать комитет по новым вооружениям. Пока наше вооружение не отстаёт, а в артиллерии даже превосходит европейцев. Но это пока. Англичане, французы, голландцы и пруссаки стремительно шагают в новую эпоху. Эпоху развития промышленности. Мы, в отличие от них, не просто отстаём, а топчемся на месте. Наши спесивые и глупые вельможи до сих пор считают свои состояния в душах крепостных. Основной же источник дохода видят в продаваемом зерне. А надо считать в количестве рудников и выплавляемого металла, произведённых тканях, выпущенных на наших заводах и фабриках готовых изделиях. Мы продаём в Европу зерно, пеньку, дёготь и воск, как сто, двести или триста лет назад. Нам же везут готовые изделия и продают втридорога. Лет через десять — пятнадцать мы отстанем без всяких шансов их догнать. Но в производстве оружия этого допускать нельзя. Надо выделить деньги и испытывать в армии разного рода новинки, пусть самые странные, с точки зрения сегодняшнего дня.

Мы какое-то время шли молча. Александр не тот человек, который будет принимать решение сразу. Пусть хорошо всё обдумает, я только за.

— Ты действительно сильно изменился. Я уже устал удивляться твоим идеям. Но одно дело игрушки и совсем другое армия. Откуда у тебя такие мысли? Не думаю, что несколько молодых офицеров вашего полка, с которым ты общаешься, могли натолкнуть тебя на такие мысли.

То, что за мной есть какое-то наблюдение и информация идёт в столицу, я не сомневался. Странно, если-бы было по-другому.

— Не важно, откуда такие мысли. Мне важно понять, ты со мной согласен? — спрашиваю Александра напрямую.

— Я согласен. И постараюсь оказать поддержку нашим генералам и адмиралам, чтобы отец не менял резко состав, который утвердила бабушка. Она перед смертью, итак, отправила в отставку и заменила многих заслуженных людей. Что касается вооружений, то у меня нет достаточного количества знаний в этом деле. Если ты сможешь, то сделай развёрнутый доклад, как ты видишь работу комитета по вооружениям. Если твои идеи осуществимы, то не вижу повода не поддержать тебя и в этом.