Чувства в клетке (СИ) - Янова Екатерина. Страница 57

Эпилог

Медовый месяц, это слишком хорошо! Наверное, поэтому мы выдержали только две недели на жарком Кипре. Замечательно и то, что в отеле отдыхали Зульфия с Мадиной. Поэтому частенько мы оставляли нашу крошку под надежным присмотром, а сами садились на байки и как в день свадьбы ехали кататься, потом уединялись в волшебном месте, которое стало особенным. Пещера. Она пропитана нашими откровениями, слезами, болью, там мы снова открыли друг другу души. Это место обладает непередаваемой силой и энергетикой. Первую брачную ночь мы тоже провели здесь. Именно сюда Амин увез меня после того, как мы вдоволь накатились по пыльным дорогам. Он все продумал, все подготовил. Мягкое покрывало заменило нам постель. Нас ждали цветы и свечи, шампанское и легкие закуски. Но не это было главным достоинством. Здесь мы ощущали особую атмосферу. Здесь восставали воспоминания, отдающие старой болью, но напоминающие о пути, который мы преодолели, чтобы быть вместе. Здесь наши эмоции особым образом настраивались друг на друга, здесь мы наполнялись общей силой, любовью, счастьем.

Но это не единственное место силы. Было еще одно. Самое первое, самое чистое, где все началось, где зародились наши чувства. И теперь мы отправились именно туда в день, когда встретились впервые — День Ивана Купала.

На мне простой сарафан, на голове венок. Амин сам сплел его из полевых цветов, как и мечтал когда-то. Мы поселились в нашем лесном сказочном домике. Там действительно ничего не изменилось. Та же мебель, то же озеро среди вековых деревьев. Только мы уже другие, более опытные, побитые жизнью, но такие же влюбленные. Здесь я окончательно поверила, что Амин помнил меня все эти годы, тут все кричало об этом, особенно восемь сухих венков, висящих на одной из стен. Мы их сожгли вместе, свято веря в то, что с сухой травой сгорят и остатки нашей боли, недоверия, печали.

Праздник в самом разгаре, молодежь веселится, смеется, поет песни. Все как тогда, как будто и не было этих лет. Я снова тону в его взгляде, только теперь мне тепло и хорошо в этом черном омуте, вижу там всполохи костра, а еще дремлющую страсть и пылающую любовь, мне снова жарко:

— Моя колдунья! — шепчет Амин. — Снова манишь своими зелеными глазами? Зовешь? Не надо. Я итак всегда с тобой!

— Я знаю. А я с тобой.

Наши руки вместе, дыхание рядом, горячий поцелуй. А потом мы, как будто сговорившись, бежим к костру, молодые пары прыгают, взявшись за руки, мы не отстаем. Бежим к столбу пламени, в душе разливается азарт, радость, счастье, прыгаем над огнем, не размыкая рук, проносимся через пламя, приземляемся тоже вместе. А потом начинаются танцы, я кружусь в его руках, как будто мне 19. Снова чувствую себя драгоценной жемчужиной, которую любят и лелеют. Страх в этот вечер забирается в душу лишь раз — когда я отпускаю в воду венок. Теперь я внимательно смотрю за ним, искренне веря, что он покажет мою судьбу. Это очень важно. Пристально всматриваюсь в темную даль реки, Амин стоит сзади, обняв меня. Неосознанно он держит руки на моем животе, я прижимаю его горячие ладони крепче. Он еще не знает, а вот я уже уверена, что во мне зародилась и растет новая жизнь. И я безумно хочу счастья и этой новой жизни. Чтобы в этот раз по-другому, чтобы не так, как тогда. Хочу в полной мере ощутить радость материнства. Зоряну я безумно люблю, счастлива, что она со мной, но упущенные годы нам уже никто не вернет. Я никогда не увижу ее первый шаг, не услышу первое слово. Этого не исправить. Жалеть поздно, но можно прожить эти эмоции еще раз. Я верю, что все будет. Отпуская венок в воду, я загадываю именно это. В душе тревога, она утихает только, когда теряю из вида мой венок. Он точно уплыл вдаль. И теперь я уверена, что счастливую!

Бонус

Как Марго и Соня все же сбежали в караоке.

Лондон — дождь. Россия — снег и ветер. Холодно, но мне хочется именно сюда. Здесь снег белее и ветер почти приятный. Потому что знаю — дома ждут они, мои любимые девочки. Везу им подарки: Марише зеленые изумруды под глаза, а Зорянке — мантию и волшебную палочку из Хогвартса, и даже метлу. Она посмотрела все серии Гарри Поттера и теперь мечтает быть похожей на Гермиону. А она и так похожа, только волосы не рыжие, чему наша крошка очень не рада. Смешная, такая непосредственная. Жалко поздно уже, наверняка, спят мои красавицы. Они не знают, что я прилетаю сегодня. Хочу сделать им сюрприз. Захожу тихонько в дом, везде темно. Скидываю верхнюю одежду, бросаю чемодан в гостиной и бегу наверх, в спальню. Уже представляю, как разбужу Маришу поцелуем. Только в спальне меня встречает заправленная холодная постель. Плохо. Значит, опять не спит, наверняка снова сидит около Зори. Никак не может привыкнуть к мысли, что девочка с нами, что теперь все хорошо. Прошло почти два месяца, как мы забрали дочь, но Марину не отпускает. Тяжело ей, как помочь, даже не знаю. Иду в спальню дочери, ожидая как обычно увидеть Марину на полу, сидящую около кровати. Но здесь я застаю только мирно сопящую Зоряну в обнимку с кошкой. На минуту замираю взглядом. Моя дочь. К этой мысли оказалось нелегко привыкнуть, однако полюбил я ее сразу, как увидел. Это так странно, получить сразу почти взрослую дочь. Наклоняюсь над малышкой, легко целую в макушку и выхожу на поиски ее мамы. Странно, где Марина? В душе поднимается тревога. Возвращаюсь в спальню, включаю свет. Достаю телефон, набираю ее номер. Внимательно прислушиваюсь, ожидая услышать знакомую мелодию где-то рядом, но нет. Ничего не слышно. Значит, она не дома. Тогда где? Трубку не берет. Звоню снова. Внутри поднимается тревога, гнев, злость. Раз на третий все же раздается желанный голос. Только разбираю что-то с трудом. Потому что орущую музыку слышу намного лучше, а на фоне ее пробивается голос Марины:

— Привет!

— Привет! Ииии? Стесняюсь спросить, ты где?

— Правильно, что стесняешься! Погулять пошла.

— Ты охренела? — гнев тут же бьет через край. — Какой погулять! Ты время видела?

— Нет. А что? Что не так?

— Тебя куда понесло, говори быстро?

— А чего это ты орешь? Я тебе говорила, что мы с Соней собираемся нажраться и песни попеть, — по голосу понимаю, что она и правда изрядно выпивши. Охренеть! Пьяной Марину я еще не видел.

— Я думал, вы прикалывались!

— Что ты, милый! Все серьезно, как никогда. Пока ты отдуваешься в своей чопорной Англии, с длинноногими сисястыми девками, я тоже хочу немного развеяться!

— Чего? Какими девками? Ты укурилась, что ли?

— Конечно, укурилась! И мне привиделась блондинистая шалава, которая висела на тебе вчера, и что-то мило шептала на ухо. Наверное, предлагала носки связать, чтобы ты ничего не отморозил в холодной России? — ничего не понимаю, но мне совершенно не нравится то, что слышу.

— Какая шалава, какие носки? Марина, ты где?

— Хотелось бы ответить в рифму, да не стану. У меня тут рядом приличное общество! Пока!

Отключает вызов. Слышу короткие гудки, в шоке смотрю на аппарат в руках. Вот тебе и сюрприз. Вот и вернулся к своим любимым девочкам.

Отойдя от первоначального шока, начинаю соображать. Блондинистая сисястая шалава. Вчера в нашем отеле состоялось грандиозное мероприятие. Выставка одного известного художника. Там собралась очень значимая компания: звезды, политики, известные деятели культуры и искусства. Конечно, я там был. И кого там только не было. Скорее всего, что-то просочилось в прессу. Иду в кабинет, включаю компьютер. А тут и искать ничего не нужно. В последних открытых страницах нахожу то, о чем говорила Марина. Бл*ть. Сучьи репортеры! Как они это делают? Я ж даже не помню, как зовут эту дуру. Она подошла ко мне на пять минут, несла какаю-то хрень про любовь к искусству. Конечно, намекала на большее, стреляла глазами, но мне она по боку. Когда эти суки успели сделать кадр, как эта курва что-то говорит мне на ухо и трется об меня своими силикошами? Хрен его знает. Я даже смутно помню, что она там несла. У меня все мысли были, как бы поскорее разгрести дела и вернуться. В итоге я закрыл самые срочные дыры и сорвался домой на три дня раньше. А тут такой сюрприз! И где теперь искать Марину? Даже думать не хочу, что она может учудить.