Возьми меня на поруки (СИ) - Трифоненко Елена. Страница 29

— Очень мило с твоей стороны. Но все же мне полезно пофлиртовать — даже с неподходящим кандидатом.

Он вдруг так на меня посмотрел, что внутри ухнуло:

— Не хочу, чтобы тебя лапали всякие уроды.

— Зачем тогда привел меня сюда?

— Да я и сам уже не знаю. Здесь явно нет никого, кто бы тебе подошел.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Мимо нас прошел официант с напитками. Глеб остановил его и с плохо скрываемой досадой сгреб с подноса два бокала шампанского. Один он протянул мне, другой почти залпом осушил сам. Я сделала пару глотков колючего, как искры, напитка и покосилась на парня. На лице его проступила странная непривычная растерянность.

К нам подошел милый усач с добрым, как у матери Терезы, взглядом:

— Глеб, а можно пригласить твою сестру на та…

— Нет! — «братец» даже не дослушал. — Она устала и не танцует.

Усач разочарованно вздохнул и растворился в толпе. Я покачала головой:

— Ну а этот тебе чем не угодил?

Глеб что-то буркнул, а потом приобнял меня за талию:

— Может, сбежим отсюда?

Я была совершенно не против, и через минуту мы уже разыскали мой плащ и вышли на улицу.

У берега стелилась ночь и густая, тягучая влажность.

— Может, прогуляемся? — предложила я, беря Глеба под руку.

— Давай.

Мы медленно пошли по набережной, на которой в это время почти никого не было. Накрапывал мелкий дождик, и, видимо, все разбежались кто куда. Меня же морось с неба совершенно не смущала. Было очень тепло, а еще здесь — на набережной — потрясающе пахло: травой, водой и подступающим летом.

— Обожаю запахи реки, — призналась я, когда мы уже довольно прилично удалились от кафе. — Они напоминают о детстве, о тех моментах, когда папа возил нас с мамой на турбазу с ночевкой.

Глеб промолчал. Я поддалась порыву, отпустила его руку и шагнула к периллам. Посмотрела вниз. На глади воды подрагивали и переливались огоньки фонарей и синее отражение подсвеченного, как елка, моста поцелуев.

Алини брат подошел ко мне и обнял за талию. От его близости ноги моментально подкосились, но я и не подумала отстраниться. Лишь за перилла ухватилась обеими руками, чтобы не дай бог не упасть.

Горячее мужское дыхание обожгло шею. А потом Глеб осторожно погладил пальцами кожу под кромкой моих волос. Я тихо вздохнула. Секунда — и намеченной пальцами тропинкой пробежались губы Глеба, и эти легкие, как золотая пыль, касания вызвали в позвоночнике настоящие фейерверки.

— Что ты делаешь? — спросила я, едва дыша.

— Работаю над твоим раскрепощением, — Глеб на мгновение зарылся лицом в мои волосы, с нескрываемым удовольствием вдохнул их запах. — Разве непонятно?

«Еще как непонятно!» — мысленно ответила я, но вслух не проронила ни слова. И уже через мгновение губы Глеба снова заскользили по моей шее, а руки парня уверенно нырнули под плащ и легонько огладили мои бедра. Боже, до чего же приятно! Я даже зажмурилась от удовольствия, а горячие ладони Глеба тут же скользнули дальше, пробежались по талии и нарочно замешкались на груди.

— Мне кажется, кто-то злоупотребляет служебным положением, — от нахлынувших эмоций мой голос слегка дрожал.

Все, что происходило между нами сейчас, было странно, горячо и немножко пугающе.

— Скажи, чтобы я прекратил, — насмешливо прошептал Глеб и даже не подумал разомкнуть объятие.

Его тон показался мне обидным. Парень как будто не сомневался в отсутствии у меня желания сопротивляться.

Я хмыкнула и решительно отпихнула его руки.

— Прекрати.

Он тут же отодвинулся. О нет! Только не это! По моему телу прокатилась дрожь разочарования. И спине, и груди, и шее стало холодно и мерзко без объятья Глеба. Я даже губу закусила, чтобы не выдать себя, чтобы не начать умолять о новых ласках.

Несколько секунд мы стояли неподвижно. Дождь чуть усилился, но мы его будто не замечали.

— Ночью все такое непривычное и странное, — прошептала я еле слышно, и в тот же момент Глеб решительно развернул меня к себе и припал к моим губам с настоящим отчаянием.

Все закружилось и затуманилось. Против собственной воли, повинуясь странному наваждению, я обняла Глеба за шею, а он буквально вдавил меня в свое горячее, натянутое как струна, тело. В моих легких закончился воздух, а поцелуй все длился и длился, и длился…

— Ты не боишься, что нас увидят твои знакомые? — спросила я, когда парень таки отодвинулся, чтобы дать нам перевести дыхание. — Ты всем говоришь, что я — твоя сестра, но то, что ты делаешь сейчас, попахивает кровосмесительством.

Он еще раз поцеловал меня и лишь потом ответил:

— Черт! Я, кажется, слишком пьян, чтобы беспокоиться о своей репутации.

— Когда ты успел напиться?

— Не знаю. У нас сегодня еще и на работе было небольшое мероприятие…

— Понятно.

Он снова приник к моим губам. Его руки скользнули под плащ и нежно погладили мою спину — кожа на ней моментально покрылась мурашками. А потом Глеб стал целовать мои ключицы…

— И все же нас могут увидеть. Может, лучше поедем к тебе?

Блин! Зачем я это предложила? Ничему меня жизнь не учит.

Глеб почти сразу отодвинулся и запахнул на мне плащ:

— Детка, не искушай меня. У меня и так из-за тебя уже серьезные проблемы с самоконтролем.

Я нервно сглотнула:

— Но почему ты отказываешься? Ведь ты тоже этого хочешь.

Он покачал головой:

— Ты такая нежная и романтичная девочка! Ты заслуживаешь всего самого лучшего. И, конечно, твой первый раз должен быть с тем, кто относится к тебе серьезно.

Его ухмылка ужалила в самое сердце.

— Наверное, ты прав, — пробормотала я, отворачиваясь. Всю меня, до кончиков ногтей, заполнила горечь.

А еще надо было срочно спасать чувство собственного достоинства. Я поправила волосы и приняла безучастный вид:

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Даже не знаю, что на меня нашло. Должно быть, шампанское в голову ударило.

— Наверное, нам обоим не стоит злоупотреблять алкоголем.

Наваждение, только что крепко держащее нас на крючке, отступило. Алинин брат достал телефон и вызвал такси. Наверное, он просто тащился от своего благородства, а меня почти мутило.

До моего дома мы с Глебом ехали молча, отодвинувшись друг от друга чуть ли не на метр. Я изображала бурную переписку с подругами, а парень смотрел в окно. На улице начался настоящий ливень. Водяные змеи хлестали по стеклу, как сумасшедшие. Где-то даже сверкало и грохотало, в том числе и у меня на душе. Мне было ужасно тяжело делать вид, будто ничего не случилось, будто меня не отвергли уже во второй раз в этом году.

Наконец автомобиль остановился у моего дома.

— Спасибо за приятный вечер, — сказала я Глебу, выскочившему из машины, чтобы помочь мне выбраться. Парень улыбнулся:

— Тебе спасибо.

Капли воды струились по его лицу блестящими дорожками. Я не удержалась и коснулась пальцами его губ. Легонько. На одно мгновение. А потом развернулась и побежала к дому.

В среду Сергей прислал мне очередной букет. Необычный! Розы в нем чередовались с клубникой в шоколаде.

«Ксюша, ну пожалуйста! Давай встретимся».

Я смяла записку и горько улыбнулась. Почему мы, люди, такие странные? Вечно западаем на тех, кому до нас нет никакого дела.

И все же, признаюсь, букет выглядел таким аппетитным, что мне стало жалко его кому-то передаривать. Я повернулась к Римме Федоровне:

— А давайте попьем чай? У меня в букете что-то вроде конфет.

Начальница встрепенулась:

— Подождите. Можно я ваши цветы сначала сфотографирую? Я впервые вижу букеты с шоколадом.

Мои губы тронула вежливая улыбка.