Жена из прошлого (СИ) - Янова Екатерина. Страница 27

— Все! Успокойся! Он тебя не обидел? — отстраняется и обеспокоено оглядывает меня. Я отрицательно мотаю головой. Он прижимает к себе снова. Зарывается носом в мои волосы.

— Спасибо тебе, — вздыхаю я, — что бы я делала без тебя, страшно подумать, — это правда. Если бы не Егор, никто не защитил бы меня, и ничего бы я Виктору не смогла сделать. Трепал бы он мне нервы, как хотел.

— А что это за запах? У тебя что-то горит?

— Чёрт! Картошка!

Бегу на кухню. Гадство! Все сгорело! Я с отчаяньем смотрю на то, что осталось от нашего ужина.

— Я люблю позажаристей! — говорит Егор.

— Я тоже. Только позажаристей — это не угли, которые тут остались. Черт! Я так старалась! Теперь ты будешь думать, что я всегда все палю!

— Не буду. Сейчас закажем пиццу. Пока повесим твою штору, как раз привезут. А еще у меня в машине есть бутылка вина. Сейчас принесу. Тебе явно нужно успокоительное.

— Но я же хотела машину забрать. Я не собиралась пить.

— Я тоже. Но что делать. Давай переночуем здесь. Завтра я на работу поеду, а ты ко мне домой.

— Хорошо. Я с утра хотела по магазинам прошвырнуться. Как раз вместе поедем.

— Вот и решили!

Егор прижимается губами к моим, и мы сливаемся в долгом поцелуе.

Проснулись рано. Мы так уже привыкли. Вылезать из постели и объятий Егора совсем не хотелось. Но время бежит неумолимо. Утренний секс меня не взбодрил, наоборот. Теперь мне хотелось, как кошке, тереться о бок любимого мужчины и мурлыкать, расслаблено потягиваться и зевать.

— Что ты со мной делаешь? Я превратился в ленивого тюленя, — говорит Егор. — Раньше я начинал день с пробежки.

— А теперь с секса, — улыбаюсь я, — согласись, это лучше любых пробежек.

— Это да. И калорий уходит не меньше. Только вставать совсем не хочется.

— Согласна. Мне тоже скоро на работу возвращаться, если, конечно, меня не уволят после такого наглого больничного.

— Пусть только попробуют. Я с ними контракт расторгну! А вообще подумай, нужна ли тебе эта работа?

— А ты что, хочешь превратить меня в домохозяйку? Нет уж. Я не согласна.

— Дело твоё. Я настаивать не буду. Кстати, я тебе уже предлагал пожениться? — У меня пропадает дар речи. Ничего себе переход.

Не дожидаясь ответа, Егор продолжает.

— По твоему лицу вижу, что не предлагал. Ну ладно. Я сделаю это в соответствующей обстановке, с кольцом и цветами. Попозже. Но тогда я хочу слышать ответ сразу. Никакие "я подумаю" не прокатят!

Я отвожу глаза. На них наворачиваются слезы. Это то, о чем я тайно мечтала и боялась. Это сейчас все хорошо и легко. Пока мы встречаемся. А когда начнутся будни, бытовые проблемы?

— Вижу, ты уже задумалась. Рано. До вечера у тебя полно времени!

— До вечера? Ты что?

— У тебя есть сомнения? Я тебя люблю безумно, люблю и твоего сына тоже. Ты знаешь, я тебе скажу сейчас одну вещь. Не знаю, как ты к ней отнесешься, но все же, — взгляд Егора становится грустным, глубоким. Я уже знаю, о ком пойдет речь. — Это касается моей жены. Мы не сразу узнали, что у Алены рак. Сначала узнали о том, что она беременна, — я замираю. О боже! Егор продолжает:

— Мы много лет мечтали о ребенке, я мечтал о мальчике, но у нас не получалось. А тут такое, — он тяжело вздыхает, потом продолжает. — Беременность пришлось прервать. Алене предстояло слишком тяжелое лечение, — он делает паузу. Потом поднимает глаза на меня и смотрит так пронзительно, — я знаю, ты переживаешь из-за того, что напоминаешь мне жену. Мне и самому так вначале показалось. Но сейчас я думаю по-другому. Мне кажется, что это Алена так подсказала мне, указала на мою судьбу. Потому что она хотела, чтобы я отпустил ее, чтобы был счастлив снова. Я больше не вижу вашего сходства, я вообще давно не вспоминал о ней. Все мои мысли теперь занимаешь ты. И Антон. Знаешь, если бы тогда мой ребенок выжил, он сейчас был бы примерно такого же возраста. Поэтому я хочу, чтобы Антон был моим. Я понимаю, что у него есть родной отец, какой бы он ни был. Но я уже люблю твоего сына тоже. Поэтому хочу стать ему родным человеком! Слышишь? Я люблю вас обоих.

Я хочу сказать, что тоже безумно люблю его. Что жизни больше не представляю без него. Только горло перекрывает ком. Слезы поступают к глазам, кажется, я сейчас опять устрою истерику. Поэтому просто прижимаюсь к Егору. Делаю несколько судорожных вздохов, а потом целую его, пытаясь так передать все свои мысли.

После всех утренних признаний я все еще в растрепанных чувствах. Только Егор опаздывает на работу. Поэтому приходится быстро собираться. Мы успеваем выпить кофе и бежим по своим машинам. Выезжаем на дорогу. Мне нужно дотянуть до ближайшей заправки, ведь бак у меня по-прежнему почти пустой. Я живу в новом районе, который расположен на окраине города. Я расслаблено веду машину, скорость небольшая. В зеркале заднего вида вижу машину Егора. Мы проезжаем пустырь. Дорога идет на спуск. Я притормаживаю, но педаль тормоза вдруг проваливается, и машина под гору катится, набирая скорость. Впереди меня автомобиль, на встречке тоже машины, меня охватывает паника. Я пытаюсь выкрутить руль, чтобы объехать по обочине, машину заносит, я слышу свист, шум, уже не понимаю ничего, куда-то лечу, потом удар, еще один, и я проваливаюсь в темноту.

Чувствую боль. Не пойму где. Вообще ничего не пойму. Слышу голос. Он зовет меня. Отчаянно громко. Пытаюсь открыть глаза и не могу. Делаю усилие. С трудом разлепляю веки. Вижу лицо Егора. Он что-то говорит мне. Я не слышу. Мне трудно дышать. Закрываю глаза. В памяти всплывает наше утро. "Я тебя люблю безумно, люблю и твоего сына тоже". А ведь я ему так и не сказала, о своих чувствах. А теперь могу не успеть. Он должен знать. Эта мысль придает мне сил. Я открываю глаза. Егор гладит меня по щеке и целует. У него кровь на лице. Или это моя? Я вздыхаю. Пытаюсь сказать. Но получаются только булькающие звуки. У меня изо рта что-то течет.

— Тише, Ника, тише. Сейчас прибудет помощь. Все будет хорошо, — шепчет Егор. Мне надо сказать, как он не понимает!

Я чувствую слезы. Он вытирает их. По его щекам они тоже текут. Я собираю все силы и выдыхаю:

— Я люблю тебя…

А потом меня накрывает темнота и приходит покой. Я сказала. Пусть знает. Теперь не страшно.

Глава 25

Когда машина Вероники начала вилять по дороге, я даже испугаться не успел. Все произошло так быстро, ужас охватил меня, но я еще ничего не понял. Все происходило как будто не со мной. Вот только мы лежим в постели, я чувствую ее губы и податливое тело, а сейчас вижу, как ее машина летит в кювет, переворачивается и врезается в дерево. Не помню, как я остановился, как добежал до изувеченного автомобиля. Где-то мелькнула мысль, хорошо, что машина влетела в дерево правой стороной. Сейчас она стояла на колесах. Я подскочил к двери машины. Через разбитое окно увидел Веронику. Она была без сознания, по виску стекала кровь, кругом битое стекло. Дальше все было, как в тумане. Я не помню точно, как вытаскивал ее. Остались какие-то обрывки. Помню, что дверь заела. Не открывалась сначала. Пришлось залезть через разбитое лобовое стекло, открыть изнутри. Потом уже помню, что унес её от машины подальше. Положил на мокрую траву. Помню, как звал ее, целовал, прижимал к себе. Подошли какие-то люди. Что-то спрашивали. Говорили, что скорая помощь уже в пути. А я понимал и не понимал. Что это? Как это случилось? Мы же должны были сегодня в ресторан идти. У меня в кармане кольцо лежит. Почему опять у меня судьба пытается отнять самое дорогое? Зову Веронику. Она не может меня оставить. Ника открывает глаза. Она жива. Жива. Пытается что-то сказать. У нее изо рта течет кровь, она сглатывает тяжело. Я прижимаюсь губами к ее щеке. Не оставляй меня, пожалуйста. Второй раз этого я не переживу.