Академия (СИ) - Бутырская Наталья. Страница 20

Затем мы отложили палки, выстроились в плотный квадрат и согласно приказам Командующего поворачивались налево, направо, делали шаг назад или вперед, ускорялись или останавливались. Тут уже и я начал путаться.

Во время этих учений меня не оставляла одна и та же мысль: «Зачем мы все это делаем?» Если армии на самом деле требуются лишь выдрессированные и послушные солдаты, тогда, пожалуй, мне там не место. Я готов подчиняться приказам, но только когда понимаю их смысл. В этом уроке я смысла не видел.

Когда Командующий сказал: «Отбой!», я уже не чувствовал ни рук, ни ног, голова словно была набита ватой, в которой не осталось ни мыслей, ни приятной пустоты. Лишь эхом отдавались приказы: «Направо! Налево! Кругом! Десять шагов вперед! Разворот! Сесть!»

Девчонки, что так восхищались новым учителем в начале урока, не могли даже смотреть на него. Командующий даже спустя несколько часов выглядел свежим и полным энергии, его голос не захрипел и не потускнел. Я охотно мог поверить в то, что он целыми днями муштрует тысячи солдат одновременно.

Любимчиков он тоже выделять не стал. Я подумал, что он не видел в нас людей, только очередной человеческий материал, из которого нужно выковать подобие солдата.

На следующий день первое занятие по философии и литературе прошло мимо меня. Я дремал, оперевшись на руку, и лишь изредка до моего утомленного мозга доходили фразы:

— …народные песни и придворное творчество развивались отдельно друг от друга…

— …главенствующей темой помимо войн и страданий была любовь…

— …отражены мечты об идеальном государстве без войн, голода и болезней…

— …нельзя смотреть только на форму, но и смысл без формы теряет свою красоту…

После вчерашнего выматывающего занятия по военному делу я до полуночи засиделся у учителя начертания. Он выбрал троих личных учеников из трех групп, но двое других были на уровне Яна из клана Цянь, то есть знали пару массивов, не более.

Мастер печатей дал им изучать книгу, написанную на языке страны Божественной Черепахи, впрочем, парни были из знатных семей, поэтому проблем с чтением у них не было. А меня учитель отвел в отдельную комнату и целый час выспрашивал знания, в конце хлопнул меня по плечу и сказал на ломаном языке:

— У каждого ученого есть своя мечта! Иначе он не ученый, а подмастерье, ремесленник. У меня тоже такая мечта.

Забавно, но Мастер печатей оказался прав. Я не смог вспомнить его настоящее имя, хоть и знал, что оно короткое и простое. А вот придуманный титул всплыл сразу.

— Почему-то настоящей магией считается магия заклинаний, а начертание держат за второй сорт. Начертатели — это ремесленники, которые лишь ляпают амулеты да разрисовывают доспехи. «Талант для начертания не нужен, — говорят они, — любой может научиться печатям, только слишком долго это и дорого. Проще выучить сто заклинаний.»

Акцент учителя проступал всё сильнее, и я скорее угадывал его слова.

— Но это не так. Для начертания тоже нужен талант, хоть и не магический. И начертатель может победить мага. Я хочу вырастить такого ученика, чтобы он доказал всему миру силу нашего искусства! Ты молод, но знаешь уже немало. Я обучу тебя особому способу начертания.

Мастер печатей всучил мне три полных кристалла на сто Ки каждый и начал рассказывать.

Все начертатели используют руки для создания воздушных печатей либо инструменты и материалы для нанесения массивов на предметы. Для каждого материала подбирается особые кисти и состав смеси. Но, по словам Мастера, был и другой способ. Если мысленно представить печать со всеми ее завитками, линиями и креплениями, а потом влить в нее Ки, то она возникнет сама собой. И не нужно будет тратить время на ее прорисовку.

В чем основные минусы начертания? В скорости создания печатей и приличных затратах Ки. В чем плюсы? В надежности, устойчивости, возможности поддержки и вариантах. Начертание подчиняется определенной логике, и путем комбинирования разных элементов можно создать что-то новое и необычное.

Учитель решил переучить меня на новый способ, чтобы убрать один из главных недостатков начертания.

— Пока ты не сможешь проявить все печати, которые ты знаешь, я не буду обучать тебя новым. Для начала — нарисуй круг из Ки. Представь его в своей голове, разгляди его перед собой. Ровный, круглый. Какого он размера? Как далеко от тебя? Какого цвета? А потом втолкни в него Ки.

Я старался изо всех сил. То представлял сразу круг, то мысленно рисовал его воображаемой рукой, но при попытке вливания Ки энергия просто не выходила из тела. Без точки приложения ее сложно было выпустить из себя.

Это как с теплом. Я могу повысить температуру предмета, если обхвачу его ладонями или прикоснусь к нему хотя бы частью тела. Но как нагреть его, не касаясь?

Спустя еще пару часов я смог вытолкнуть Ки из себя, но та лишь рассеялась в воздухе. Мастер печатей был в восторге, сказал, что это первый этап. Теперь я должен научиться выпускать ее сжатой в ту форму, что мне нужна. То есть в виде круга.

Я потратил двести Ки из кристаллов, взмок и измучился. Другие ученики уже ушли спать, а я все возился с попытками сделать то, что и не понимал толком. Но больше всего меня добило признание Мастера печатей, что он сам не умел так создавать массивы.

— Я слишком стар, мой ум привык работать по-старому. Труд великого мыслителя Мёнгсонг Хва попался мне слишком поздно.

— А ученый Хва умел так делать?

— Умел? О нет-нет. Он не был начертателем. Я же сказал: он — мыслитель. Он любил размышлять над разными вещами и представлять, как можно их улучшить. Кстати, именно в его книгах впервые появилась идея, как сделать дороги безопасными. Над ним много смеялись в то время, говорили, что это слишком большой труд, и никто никогда не возьмется за него. Но, как видишь, в стране Божественной Черепахи его мечта стала явью. А потом и другие его идеи начали обрастать плотью.

Но заметки насчет начертания долго оставались незамеченными. Кстати, именно Кун Веймин показал их мне. И пообещал, что в вашей стране я смогу найти того, кто сумеет создавать печати по методу Мёнгсонга, — учитель наклонил тощую шею и вытер лоб рукавом. — Иногда невежество побеждает знание. На моей родине начертание распространено широко, и каждый бродяжка знает, что печати рисуют пальцами или кистью. Я не смог бы сломить стену убеждения там.

Так что, ученик, попробуй еще раз. Нарисуй в уме круг, его размер, цвет, толщину линии и вдохни в него Ки.

Я так и не сумел это сделать. И всю ночь мне снились разноцветные круги, которые летали над головой, подчиняясь резкому голосу Командующего: «Налево! Направо! Представь круг! Разворот!»

Как только начало светать, я отправился в Ки-изолированную комнату: пришел мой час занятий. И там нельзя было дремать, как в баньяновой комнате, поэтому я опробовал некоторые сцепки из тех, что уже нашла Мэй. Наверное, это было бы интересней, если бы мне так не хотелось спать.

Поэтому занятие по литературе я проспал. А после него было боевое искусство с Идущим к истоку, где он снова поставил меня во главе копейщиков. Я не привык прекословить учителям, но сегодня я устал, не выспался и был в дурном настроении, поэтому сказал:

— Учитель, я пришел сюда учиться, а не учить других, — и сам удивился тому, что выпалил это вслух. Но сколько же уже можно? Начертанию — учи, копейному бою — учи! А это гораздо сложнее, чем перенимать знания у других! Я и в прошлый раз замучился следить за этими косорукими, чтобы они не поубивали друг друга простыми палками. Они умудрялись даже стоять неправильно, а копьями махали так, словно у них в руках — дубинка или мотыга. Нет, сегодня я не был готов к подобному испытанию.

Идущий к истоку посмотрел на меня и едва заметно улыбнулся:

— Хорошо. Теперь ты мой личный ученик.

— Нет! — сказали я и Ян из клана Цянь одновременно. И Ян продолжил: — Учитель, разве личного ученика выбирают не на весь срок обучения?