EndGame (СИ) - Текшин Антон. Страница 41

А самое удивительное, что никого вокруг это не удивляло – люди спокойно шли по своим делам, обедали в маленьких уютных кафешках, и никто не задирал голову к небу. Я же чуть шею себе не свернул, пытаясь проследить за носителем. Что же он там будет делать, в замусоренном донельзя ближнем космосе?

Орбита Земли сейчас представляла собой одну сплошную свалку, дарящую небесное шоу едва ли не каждую безоблачную ночь. Какое-то время даже существовал запрет на новые старты, чтобы обломков там не становилось ещё больше. Однако, со временем на меры безопасности забили болт, когда квантовые технологии одним махом разрешили множество проблем обленившегося человечества. Вычислительные мощности подскочили сразу же на несколько порядков, а отсутствие спутниковой связи заменила сеть ретрансляторов по всему миру. Они-то и убили последнюю надобность что-то запускать для решения насущных нужд.

Теперь люди могли запросто моделировать любые галактики, вместо того, чтобы самостоятельно исследовать свою собственную. С другой стороны, лететь к ближайшим звёздам — десятки, а то и сотни лет, а все хотят получать ответы прямо здесь и сейчас. Да и вопросов с каждым годом задают всё меньше, увлёкшись своей мелкой и никчёмной возней в социальных сетях...

Современное общество куда больше интересует, сколько на самом деле существует гендеров и какой фенотип человека предпочтительней остальных, а не то, какие загадки скрываются за порогом нашей космической колыбели. Всем недовольным с таким порядком вещей указывают на виртуальные симуляции, мол, отрывайтесь там, в полной безопасности. А у человечества есть дела поважней – новый сезон на носу, нужно срочно определиться, что нынче плывёт по мейнстриму. Хотя это допотопное слово никто уже не употребляет, заменив его более коротким «трендом».

А ракета, между тем, взлетала всё выше и выше. Вопреки безжалостной гравитации, а так же всем устаревшим запретам.

По всему выходило, что ехал я сюда не зря.

Вокруг космодрома работало тройное кольцо охраны, но мой путь лежал мимо него — в старенькое поместье, отреставрированное с большой любовью и знанием инженерного дела. Даже близкие старты ракет не могли потревожить монументальное здание, построенное ещё в позапрошлом веке. Глядя на раскинувшийся вокруг старомодный парк как-то особо не верилось, что совсем неподалёку кипит современная жизнь, со всеми её наворотами. Время здесь будто остановилось, не в силах потревожить покой местных обитателей. Точнее, обитателя.

Хозяин усадьбы, а так же всех прилегающих к нему земель и населённых пунктов, встречал меня у самых ворот, выкованных вручную мастерами прошлого. Несмотря на высокий социальный статус одет он был в удобную простую одежду – джинсы, куртка-штормовка и вязаная шапочка. Так и не скажешь, что это долларовый миллиардер, совладелец нескольких крутых инновационных компаний. Хотя, как говорил один мой знакомый, когда твой доход преодолевает определённый порог, надобность в деловом костюме отпадает, как старая отслужившая свой век штукатурка.

Потому что люди в костюмах от Версаче в конце концов работают на таких вот дядек в потёртых джинсах.

— Ну, как тебе? – вместо приветствия спросил местный барин, раскинув руки в стороны.

– Очень крутое у тебя графство, братишка, – ответил я. – Твои предки могли бы тобой гордиться.

– На самом деле их владения были ещё больше, — вкрадчиво поделился со мной Любомир. – Но я потихоньку расту и выкупаю небольшими частями, по кусочкам.

Граф Огурцофф в реальной жизни оказался поразительно похож на своего неказистого прототипа. Высокий покатый лоб, тонкий крючковатый нос и мелкие зубы. Круглые глаза навыкате скрывались за старинными очками в роговой оправе. Толщина линз внушала уважение, будто он их с какого-то телескопа скрутил. Даже рост был примерно такой же, как у невысоких даторийцев. Разве что не хватало заострённых ушей и зеленоватой кожи.

-- Пойдём?

– Ведите, господин граф.

– Титул это всё, что мне досталось от родителей, – махнул рукой приятель, шаркая по вымощенной камнем тропинке. – Даже это родовое гнездо было давным-давно заброшено. После развала Союза тут устроили диспансер для туберкулёзных, а потом и его закрыли. Это была моя первая серьёзная покупка…

– Я читал про твои изобретения и компании, которую ты основал, – признался я. – В целом, история понятная. При должном упорстве талант всегда наверх пробьётся. Но ответь мне, какого чёрта тебя в игры понесло?

– Так интересно же! – искренне улыбнулся конструктор. – Там довольно неплохо физика сделана, есть, что почерпнуть.

– Ещё скажи, что ты подпространственный скачок открыл.

– К сожалению, нет. Даже ионные двиглы не выдают сколько мне нужно. Но у меня есть один перспективный проект…

– Так ты реально собираешь его, прямо там?! – я перевёл взгляд в бездонное синее небо, разбавленное редкими облачками.

– Да, – с гордостью кивнул инженер. – Уже приступили ко второму этапу. Думаю, к концу года всё будет готово.

– А мусор?

– Чистим потихоньку. На самом деле, братиш, там не так уж и много осталось. Другое дело, что выводить носители сейчас невыгодно. В минус уходишь сильно.

– И зачем ты тогда идёшь на такие траты?

– Мечта! – Любомир закатил глаза, пока не споткнулся о какой-то едва выступающий камушек. – А, вот мы и пришли.

Здание вблизи казалось не таким уж и большим – всего три этажа. Но в роскоши оно могло посоперничать со многими загородными особняками современности. Резные балкончики, лепнина везде, где только можно, и огромные мраморные колонны у парадного входа. Неудивительно, что до туб-диспансера здесь долгое время размещался областной музей.

Хозяин повёл меня на небольшую экскурсию, пока домашняя прислуга накрывала на стол. Огурцофф и здесь не стал изменять себе, поэтому все его помощники были сплошь электронными – от мобильных роботов, до умных кухонных комбайнов. Со своей работой они справлялись не хуже живых аналогов, но уюта здесь не чувствовалось совершенно, и от этого здание никак не воспринималось жилым.

Даже стол сервировали пусть и красиво, но всё равно – как-то без души…

Немного прогулявшись, мы устроились в одной из гостиных на верхнем этаже, с видом на цветущий яблоневый сад. Его посадили уже при Любомире на месте стихийно образовавшегося пустыря, и деревья там были сплошь молодыми. Старые же исполины, которых осталось не так уж и много, темнели хвоей чуть дальше, размывая границы графской усадьбы.

– Ты извини, братиш, что я теперь редко там появляюсь, – виновато произнёс инженер. – Работы много подвалило. Даже на Турнир забить пришлось.

– Понимаю, – кивнул я. – Твоя мечта…

– Уж близко, да.

– А скажи мне тогда, куда ты так торопишься? Насколько я понимаю, железный занавес вокруг планеты когда-нибудь рассыпается сам собой, спасибо родному притяжению. С каждым годом обломков всё меньше, а за технологиями уже не угнаться. Ведь все эти твои старты сейчас – огромный риск.

– Да нет, у нас всего одна авария случилась. Плюс, всё на автоматике, без участия живых операторов. Но дело не в том, братиш. Я тоже когда-то думал, что пусть не подпространство, но хоть что-то лучше ионных двиглов мы успеем изобрести, но…

Он надолго замолчал, уставившись в одну точку.

– И в чём проблема? – нарушил я затянувшееся молчание.

– Время. У нас его практически не осталось.

– А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее…

– Да тут особо и нечего рассказывать. Ещё годик-другой, и все космические программы свернут. Оставят только наблюдение, метеорологию и прочую ерунду. Потом примутся за нас, частников. Это ведь не только мой проект, мы с ребятами вместе в него вложились, иначе попросту бы не успели даже начать.

– Ага, я и про твоих единомышленников успел в самолёте почитать. Все сплошь миллиардеры, плейбои и филантропы. Но зачем кому-то закрывать от вас космос?

– Всех и так устраивает текущий порядок, а там, – Любомир ткнул пальцем в потолок. – Не будет никакого контроля. Их это пугает.