Королевское зерцало - Хенриксен Вера. Страница 4

Харальд умолк, взгляд его был прикован к горизонту.

— Ну и как, подал он тебе знак? — с нетерпением спросила Эллисив.

— Знак? — Харальд горько рассмеялся. — В раке я обнаружил останки обыкновенного трупа, похороненного тридцать пять лет назад.

— Ты собираешься рассказать об этом кому-нибудь? — не сразу спросила Эллисив.

— Нет. Более того, теперь уже истину никто не узнает, если только не разобьет раку. Я бросил ключ в море у Агданеса.

— Что же ты обо всем этом думаешь? — спросила она.

— О святости Олава это, во всяком случае, еще ничего не говорит, — сказал Харальд, подумав. — Если бы святые спали в своих раках, как живые, в мире не было бы столько мощей. Но это говорит о том, что ханжа Магнус лукавил. От Олава мало что осталось, и трудно поверить, будто при Магнусе он лежал в раке свежий и румяный. Только Господь Бог и Пресвятая Богородица знают, сколько тут лжи и хитрости.

— В Писании сказано…— начала Эллисив.

— Про сучок в чужом глазу? Знаю, знаю… Я тоже поддерживал в людях веру в святость Олава, мне тоже случалось плести о нем небылицы. Но по сравнению с другими я просто праведник. По крайней мере я не корчу из себя покорного и богобоязненного христианина.

Меня другое мучит: теперь я так и не узнаю, святой ли Олав на самом деле и благоволит ли он ко мне.

— Значит, пускаясь в поход на Англию, ты полагаешься только на Бога? — заключила Эллисив. — Рассчитывать на помощь святого брата тебе уже не приходится. Или, может, ты боишься Бога? — спросила она. — Может, ты и раку открыл только потому, что конунг Олав предупредил тебя во сне, будто твой поход не угоден Богу?

Харальд искоса посмотрел на нее.

— Все равно будет по-моему, — отрезал он. — Я отправлюсь в Англию, даже если Михаил Архангел станет на моем пути со всем своим воинством.

Эллисив помертвела.

— Харальд! Это вызов Господу!

Он не ответил. Но немного погодя сказал:

— Елизавета, я хочу тебя.

— Прямо здесь? — Больше она не нашлась что сказать.

— А чем здесь плохо? — Со смехом он взял ее за руки и притянул к себе на траву. Она знала, что ей следует думать о его кощунстве, о спасении его души. Она не должна была уступать ему.

Но его ласки, смех и ее собственное желание заглушили голос разума.

Корабли конунга Харальда покинули Солундир на исходе августа 1066 года; им пришлось несколько дней ждать попутного ветра.

Наконец ветер задул, и задул на совесть. Береговой ветер, крепкий и надежный. Корабль конунга шел впереди, воины сидели на веслах, пока не миновали пролив. Потом отложили весла, подняли парус, и он наполнился ветром, огромный корабль легко заскользил по воде.

Парус, развернутый над кораблем конунга, послужил сигналом для других кораблей. Один за другим поднимали они свои паруса.

Вскоре весь фьорд заполнился тугими парусами в яркую клетку или полоску: около двухсот пятидесяти боевых кораблей да еще грузовые и мелкие суда.

Королева Эллисив и ее двадцатидвухлетняя дочь Мария стояли на корме корабля. Эллисив держала на руках трехлетнюю Ингигерд, названную так в честь матери Эллисив Ингигерд — дочери Олава Шведского, жены князя Ярослава.

Эллисив смотрела на пестрый караван судов. Потом перевела взгляд на конунга Харальда, который стоял рядом с кормчим.

Даже если сам Михаил Архангел со своим небесным воинством станет у него на пути, он все равно отправится в Англию — так сказал Харальд.

Вот он — непреклонный и уверенный в себе.

Именно эта непоколебимая уверенность Харальда в себе заставляет всех следовать за ним — уверенность и страх, который он умеет внушить людям. Кто сейчас в Норвегии сумеет собрать войско против Харальда? Все, кто не соглашался беспрекословно подчиняться ему, поплатились жизнью или отправились в изгнание. Эллисив знала лишь одного человека, посмевшего отказаться от похода в Англию. Это был Торир сын Торда из Стейга и Исрид, тетки Харальда, которую Харальд когда-то любил. Торир послал сказать Харальду, что не присоединится к нему. Ему приснился недобрый сон, и он считает, что Харальду тоже следует остаться дома.

Харальда это разгневало.

— Хоть он и первый провозгласил меня конунгом, когда я вернулся в Норвегию, это не спасет его от кары за неповиновение, — пригрозил он.

Но отомстить Ториру сейчас он не мог.

Эллисив вспомнила вису, которую сочинил лучший скальд конунга, исландец Тьодольв сын Арнора:

Лишь один человек не покорился воле конунга, интересно, сколько же людей отправилось в Англию только из страха перед Харальдом. Взгляд Эллисив переход л с одного судна на другое.

Само собой разумелось, что с конунгом идут в поход его родичи.

Семнадцатилетний Олав, младший из двух сыновей Харальда и его наложницы Торы, которую Харальд на время даже провозгласил королевой, был хёвдингом на одном из кораблей отца.

В поход отправились многие лендрманны со своими людьми, здесь собрались почти все лендрманны Норвегии, и первым среди них был Эйстейн Тетерев с острова Гицки. Эйстейн был братом Торы, наложницы конунга, он был готов стерпеть от конунга все что угодно — ведь Харальд обещал ему в жены свою дочь Марию.

Кроме того, конунг собрал ополчение. Тем утром под парусами держали путь в Англию пятнадцать, а то и двадцать тысяч человек.

Задумывался ли Харальд, охваченный жаждой власти, над тем, что, быть может, всех этих людей вместе с ним ждет беда и смерть?

II. ОЖИДАНИЕ

Такого прибоя, как здесь, на Борге, Эллисив еще не видывала. Волны вздымались и с ревом обрушивались на отвесную скалу, выступавшую в море.

Этот гул не давал ей покоя. Она спросила священника, бывает ли здесь когда-нибудь тихо. Тот, усмехнувшись, ответил, что сейчас здесь еще тихо — вот когда налетит буря…

Эллисив задумалась, что же с нею будет, если теперь ее донимает такая мелочь. Всего несколько дней, как Харальд поручил ее с дочерьми заботам Оркнейского епископа Торольва. Епископ Торольв жил на маленьком, открытом всем ветрам острове Борг, лежащем к северо-западу от острова Россей.

Название Борг [10] подходило острову. Он вздымался из моря, скошенный, с высоким западным берегом, и напоминал крепкий пень. Низкой была только та часть острова, что смотрела на Россей, во время отлива с Борга на Россей можно было перейти посуху. Правда, это было не так просто — на дне торчало множество острых скал и каменных глыб. Тем, кто не знал этих мест, плавать здесь во время прилива было опасно.

Эллисив томилась на острове.

Но выхода не было, ей оставалось только терпеть. Уходя на юг, Харальд предупредил, чтобы от него не ждали скорых вестей. С тех пор прошла только неделя и три недели, как они покинули Солундир.

Путь от Солундира до Оркнейских островов преодолели быстро: ветер все время был попутный. Правда, ненадолго они задержались на Хьяльтланде, там подошло еще несколько кораблей.

На Оркнейских островах к Харальду присоединились корабли с Южных островов и из Ирландии. В Англию Харальд отправился уже с тремя сотнями кораблей. С ним поплыли также молодые оркнейские ярлы Паль и Эрленд сыновья Торфинна.