Три дня до любви (СИ) - БрусниГина Ольга. Страница 21

— Смотрите за спину. Чувствуйте третьим глазом, что за вами наблюдают. Если в тачке — чаще в зеркало заднего вида, если пешком, петляйте по закоулкам.

— Да кому мы нужны? — не выдержал Ник.

— Тайное сообщество охотится за вами с самого начала операции.

— Это, что шутка?

— Нет. — Командир по-прежнему серьезен и строг, — краткий курс «стряхивания хвоста» — всегда последними входить в вагон метро, в автобус. Если в лифт — то на подскоке, такси — под запретом!

— Каждый сам за себя! — буркнул Ник.

— Вы, прежде всего, команда, — напомнил Михаил, — все в одной обойме. Джон назначен главным и будет руководить всем процессом в целом. Вы — его подчиненные.

Карина представила, что впереди увлекательная игра с возможностью вырваться на волю. Она, как и прежде, питала надежду смотаться прочь из этой дыры.

— Тин, завтра сбежим! — прошептала она на ухо подруге.

— Зачем? — не поняла Тина, не отрывая взгляда от фигуры Михаила.

— Разве не этого мы хотели?

— Не придумывай! Впереди приключение всей жизни, да, и бежать-то мне некуда!

Командир объявил построение.

— А теперь о кодовых именах: Джон, Тина, Карина, Виктория и Виктор, Ром, Ник, Дина. Называйте друг друга только этими именами.

— Зачем, если телефонов не выдали? — спросил Ник.

— Чтобы обезличить ваше и так тайное существование. Забудьте про отчества, фамилии, место рождения и прочие недоразумения, случившиеся с вами. Только имя, и ничего больше.

— Небольшой презент от фирмы, — сообщила вернувшаяся обратно Алевтина, — познакомьтесь ваш тату-мастер.

Она привела странного субъекта с ног до головы украшенного наколками.

— Думаю это лишнее, — возмутилась Карина, — это же больно.

— Потерпите, не маленькие. Это необходимость. Он выбьет на спинах, между лопаток, первую букву имени, совсем маленькую.

— Почему там?

— Так легче опознавать тела, — «успокоила» Алевтина.

Утром начальник на всю округу прокричал:

— Подъем! Стройся!

Все же солдафонская натура неискоренима. То и дело переходил на армейские команды.

«Рядовые», всклокоченные после сна, наспех одетые, выстроились в шеренгу, как и полагалось в этом случае.

— Прощайтесь! — внезапно объявила подоспевшая ко времени Алевтина.

— Как это? — расстроилась Карина, привыкшая быть постоянно рядом с верной подружкой.

— Прощайтесь, — повторила надзирательница без тени сочувствия, — первые три задания будете выполнять в одиночку. По-прежнему, телефоны под запретом!

— Как же мы будем …

— По старинке, — отозвался Михаил, передавая каждому по запечатанному конверту.

— Потом откроете, — предупредила Алевтина, — все в одинаковом положении, можно сказать — лотерея. Я сама не знаю, что наши креативщики там «наколдовали». Информацию выучите наизусть и сразу же уничтожьте!

— А что дальше?

— Второе испытание, третье, после которого станет ясно, чего вы стоите.

— Как связь поддерживать будем? — не выдержала Карина, ненавидящая загадки. Надоело играть в кошки-мышки.

— Не забегай вперед, Кара, — лукаво улыбнулась Алевтина, — вы ни в коем случае не должны пересечься друг с другом.

— Еще небольшое отступление, — вмешался Михаил, — о прошлой жизни придется забыть. За непослушание — карцер на месяц.

Тина обняла единственную подругу, крепко прижала ее к себе и прошептала в самое ухо:

— Завтра в семь на площади у Ленина.

— Я буду!

— Помни нашу клятву…

Шестой отряд, воодушевленный предстоящими приключениями проследовал к месту выдачи обмундирования. Новые документы, деньги на карманные расходы они получили вместе с ключами от их будущих мест проживания.

А в завершение — напутственные слова: «Ведите себя тихо, с вами свяжутся!»

Все тот же белый фургон выбросил Карину на автобусной остановке, выпустил клубы густого дыма из выхлопной трубы и умчался в общем потоке автомобилей в неизвестном направлении.

Вот она — вожделенная свобода! И сбегать не нужно, решилось без напряга. Плохо, что Карина разучилась воспринимать звуки большого города, как должное и вздрагивала при каждом шуме тормозов, сирене спецтранспорта. Два года в замкнутом пространстве, среди глухомани, сделали из нее тревожно-осторожную дикарку.

«Черт, возьми, как громко!» — сердилась она, следуя в более тихое место.

Карина повзрослела на два года, но в душе осталась все тем же обиженным ребенком, желающим мстить миру.

Наплевала она на запреты — первым делом, отправилась в общагу, где оставила вещи, милые памяти безделушки, купленные по случаю на крошечное пособие по сиротству.

Каково же было ее удивление, когда ее не узнала вечно дремлющая на вахте баба Валя.

— Куда? — заорала она, едва Карина попыталась прошмыгнуть мимо.

— Баб, Валь, это я!

— Много вас тут ходит! — заворчала старушка, поправляя очки.

— Карина Ульянова из сто пятой.

Тут вахтерша, будто прозрела:

— Так тебя ж прошлым годом еще выписали.

— Почему?

— Как же, абитуриенты заселились — первокурсницы.

— А мои вещи?

— На мусорку свезли.

Карина едва сдержалась, чтоб не расплакаться. Не по поводу заношенных маек и пары джинсов, которые самой впору было вышвырнуть, а того самого плюшевого медведя, которого прижимала к груди в самые тяжелые минуты.

После от той же всезнающей бабы Вали, Карина узнала, что квартира по расселению передана другой сиротке. Значит, по сути, она является лицом без определенного места жительства. А особое негодование вызвал факт, что с того времени, как она пропала, никто не беспокоился о ее судьбе. В местном отделении полиции не имелось личного дела о поиске, никто ж не писал заявление. Вот, уж, правда — задворки общества. Нормальное, благополучное общество, не для таких, как она. Был человек и нет — пустое место!

— Где пропадала? — поинтересовалась вахтерша.

— Там меня больше нет! — отозвалась Карина, поворачиваясь к ней спиной.

Оказавшись в центре города, она бесцельно мерила шагами мостовую. Обида до боли стиснула грудь, следовало расплакаться, закричать, чтобы освободится от тяжкого гнета. Только по-прежнему, озлобляясь с новой силой, дерзкая девчонка крепче стиснула зубы. Она четко определилась со своим будущим.

Небрежно вскрыв конверт, она обнаружила внутри маленькую записку. Такую крохотную, что буквы едва были различимы.

«Фитнес Драйв», Кот, телефон, адрес».

— Мура какая-то! — проговорила вслух.

Перечитала, выучила наизусть, почему-то чувствуя себя полной дурой. Вот, если бы Тинка была рядом, у нее мигом возникло без числа вариантов, и она уже двигалась бы в направлении, строго по курсу. Вместо того, чтобы изорвать клочок бумаги, как «завещалось» ранее, Карина сунула его в карман куртки. Авось слова забудутся!

Квартирка в спальном районе, к замку которой подошел ключ, имела аскетический вид: стол, стул, односпалка. Окно наглухо зашторено портьерами кирпичного цвета, почти такого же, как и все вокруг от потолка до пола. Дизайнер интерьера, по всей видимости, огромный оригинал или практичный скряга, не желающий потратиться на пару рулонов обоев. Впрочем, окинув взглядом новое пристанище, Карина осталась довольна. Прежде приходилось довольствоваться и меньшим, а тут — чистенько, непривычно тихо, что и требовалось любительнице одиночества.

Карина хорошенько выспалась, позавтракала загодя купленными бутербродами. Готовила она отвратительно, поэтому почти всегда перебивалась перекусами всухомятку. Она целый день провалялась в постели, наслаждаясь покоем до вечера, до поры встречи с Тинкой.

На площади была ровно в семь. Грозная фигура бывшего вождя, возле которой собирались парочки на свидание, показывала ей направление, куда двигаться в случае чего. Минул час, другой, а взбалмошной подружки не было видно ни с одной стороны. «Обманула? — мелькнуло в голове, — или…» Ох, уж это «или»! По спине холодком спустился неприятный озноб, хотя на улице стояла вполне себе теплая погодка.