Культ Вуйтара (СИ) - Баранников Сергей. Страница 3

Окончательно выбившись из сил и так и не найдя ответы на свои вопросы, воин сам не заметил, как веки сомкнулись. Ни пустынники, ни дикие животные, которые могли почувствовать запах человека, сейчас не волновали Рейнарда. Случись что — лошадь обязательно заржет, а он услышит опасность. Сейчас ему нужен был крепкий сон, чтобы прийти в себя и успокоиться. Но даже сны были тревожными.

Снилась девушка, идущая впереди. Ее лицо нельзя было рассмотреть из–за низко опущенного капюшона, а фигура была скрыта за плащом. Время от времени она поворачивалась, чтобы поманить его за собой.

— Рей–на–а-рд! — знакомый голос звал, и десятник не мог не откликнуться. Этот голос был ему хорошо знаком.

— Вилда? Это ты?

— Рей–на–а-рд… — девушка играла с ним и словно не слышала. — Рейнард!

Интонация сменилась. Теперь голос стал требовательным. Девушка как будто обижалась, что на нее не обращают внимания.

— Я здесь! Здесь! — Рейнард закричал, несмотря на охрипший голос. — Я выжил и возвращаюсь домой. Жди меня, я скоро вернусь!

— Хорошо, — голос девушки снова стал мягким. — Иди за мной!

Десятник спешил следом за Вилдой, но ему казалось, будто что–то удерживает и не дает догнать ее. Он пытался идти быстрее, но не успевал.

— Подожди… подожди меня!

— Иди за мной, — голос был игривым и манящим. Это была Вилда. Рейнард не мог ошибаться. Он узнал ее голос и лицо, когда она поворачивалась. — Где же ты? Я тебя не вижу!

— Куда ты меня ведешь?

Девушка резко остановилась и повернулась к Рейнарду, чтобы он мог ее рассмотреть. Это была она. Теперь Вилда не убегала, а стояла напротив и смотрела на него, сверля черными глазами.

— Куда ты меня ведешь?

Рейнард повторил свой вопрос, и девушка ответила.

— Во тьму!

Глава 2. Заброшенное святилище

«Когда Рианор погибал в горниле войн, боги решили вмешаться, чтобы остановить это безумие. В страшной катастрофе, вызванной гневом богов, гибли армии, города и правители. Увы, знания древних были утрачены, и теперь только жрецы остаются связующим звеном между богами и существами, населяющими этот мир».

Записи жреца Инофия. Тарвинг. 107 год

Рейнард открыл глаза и осмотрелся. Еще было темно, но светлое зарево уже загоралось на горизонте, предвещая скорый рассвет. Он тяжело дышал, будто после пробежки. Песок скрипел на зубах. Казалось, он был повсюду — во рту, в носу и даже за пазухой. Вокруг было темно, а сам он весь продрог от холода. Дурацкие пески. Днем здесь нестерпимо палит солнце, а ночью промерзаешь до костей. Жар окончательно спал, и сейчас десятник чувствовал себя лучше.

Что это был за сон? Неужели Вилда желает ему зла? Воин мотнул головой, отгоняя прочь воспоминания ночного кошмара. Он поднялся и попытался сделать пару шагов. Получилось! Рана покрылась коркой и больше не загнивала. Значит он полностью исцелился от болезни. Знать бы только как. Реденские лекари многое отдали бы, лишь бы только узнать каким образом можно так быстро поднять на ноги человека, балансирующего на грани жизни и смерти.

— Вот Гилард удивится, когда я расскажу ему что со мной случилось, — пробормотал воин, тут же вспомнив, что жреца вообще сложно чем–то удивить.

Забравшись на холм, Рейнард осмотрелся и присвистнул. Вокруг не было никаких признаков жизни. Только голая пустыня, раскинувшаяся под светом луны и звезд. Что же, значит, судьба полна иронии. Она подарила ему шанс выжить, но не дала ни капли воды. Он умрет. Совершенно точно умрет от жажды, если не найдет источник воды в ближайшие несколько часов.

Рейнард спустился с холма и отвязал лошадь. Нужно преодолеть как можно большее расстояние, пока не взошло солнце. Когда палящее светило снова поднимется над горизонтом, идти будет куда сложнее, но сперва нужно вернуться на дорогу. Путешествовать по барханам верхом — занятие не самое удачное. Воин направил лошадь туда, где должна быть дорога, и она не подвела его, показавшись вдалеке уже через несколько минут.

Оказавшись на дороге, он пустил лошадь галопом, но вскоре наткнулся на повозку, брошенную на обочине дороги, и остановился. Не было сомнений, что ее оставили те, кто отступал. Рядом лежали тела двоих воинов, которым повезло меньше, чем ему. Интересно, есть ли что полезное в повозке?

— Зараза! — выругался десятник, обшаривая повозку. — Хоть бы каплю воды оставили.

Он уже смирился с тем, что забрали его оружие и сняли доспехи. Все думали, что ему придет конец, а мертвому это ни к чему. Но каждый раз уходить от встречи со смертью и вновь сталкиваться с ней лицом к лицу было тяжело даже для десятника. Всерьез рассчитывать, что умирающая от голода и жажды армия бросит в повозке хоть что–то необходимое, было глупо. Но у Рейнарда при виде повозки появилась слабая надежда. Должен же быть хоть какой–то выход!

— Хорошо хоть ткань не стянули. Пойдет на перевязки и защиту от солнца, — пробормотал он, доставая из–за голенища верный кинжал. Про себя он отметил, что разговаривает вслух с самим собой. Плохой признак, но сейчас была масса других проблем, о которых следовало волноваться.

По всей видимости, возиться с повозкой не стали из–за спешки. Ось треснула, и повозку просто оставили на обочине, как и безнадежных больных. Можно было бы остаться здесь ненадолго, чтобы восстановить силы, но Рейнард понимал, что жажда гонит его вперед. Десятник собирался снять ткань, когда его внимание привлекла надвигающаяся туча. Нет, в пустыне не будет дождя, и это была не грозовая туча. Надвигалась пылевая буря.

— Да чтоб тебя! — выругался Рейнард и поторопился спрятаться в повозке. Самому забраться туда было делом пару секунд, а вот затащить упертую лошадь — целая проблема. Животное было взволновано из–за надвигающейся бури и никак не желало повиноваться воле своего нового хозяина. Непокорная кобыла взбрыкнула копытами и вырвалась, устремившись в противоположную сторону от надвигавшейся бури.

— Что же, будем надеяться, что ты выживешь, глупое животное, — произнес Рейнард, глядя вслед мчавшейся по пустыне лошади.

Когда кобыла исчезла за холмом, он вернулся к работе. Воин прекрасно понимал, что у него осталась всего пара минут, чтобы закрыть все щели и как следует укрыться от непогоды. В ближайшие минуты здесь все занесет песком, и будет очень здорово, если буря пройдет до того, как у него закончится воздух. Часть повозки все же пришлось оставить без ткани, чтобы хватило на полог, закрывающий выход. У десятника получилась небольшая комнатка размером два на три метра, где он развалился и замотал голову платком. Неистовый ветер может сорвать покрывало с повозки, но главное, чтобы песок не мешал дышать.

Воин лежал на дощатом полу повозки и думал обо всем, что случилось.

«Такое впечатление, будто боги намеренно играют со мной, не давая мне умереть. Дарят надежду, и снова отбирают ее. Пусть так! Если им угодно забавляться со мной, как с игрушкой, я смешаю их планы и вырву право на жизнь!» — Рейнард так сильно ударил по доскам, что едва не содрал кожу с костяшек пальцев.

Буря ударила неожиданно. Сначала сильный ветер перевернул повозку набок, а сам Рейнард перевернулся внутри, ребрами приложившись о длинные жерди, на которых держалось полотно. Затем о поверхность небольшого укрытия забарабанил песок. Старые доски отчаянно заскрипели, грозя в любой момент сорваться и слиться с неистовым потоком ветра, но конструкция выдержала.

«Зато у меня будет пара часов, пока здесь не появятся пустынники. Эти псы точно и носа своего не высунут, пока буря не уляжется», — успокоил себя Рейнард, прикрывая глаза и нос от вездесущего песка, который пробивался даже сквозь доски.

Прошло несколько часов, прежде чем буря затихла. Все это время Рейнард пролежал в одной позе. Ему даже удалось немного вздремнуть. И только когда ветер стих, а песок перестал колотить по полотнищу, десятник отважился выбраться наружу. Повозку засыпало тонким слоем песка, который осыпался, когда воин отбросил в сторону полог повозки. Снова палило солнце, но Рейнард уже привык к нему, хоть и щурился из–за ярких лучей.