Мой жаркий Марокканский роман (СИ) - Волкова Ольга. Страница 52

Казалось, что вокруг нас стены стали сужаться, и пространство намеренно вытесняло нас двоих из зоны комфорта.

— Потому что это разобьёт твое сердце на части, — Шамиль был немногословен, заключив все в одну коротенькую фразу. Я опешил, отшатнувшись от брата на пару шагов. Я не понимал, что должно было мне разбить сердце, и как сильно это знание могло погубить меня. — Идем, — Шамиль кивнул на дверь, — женщины ждут. Нас долго не было. И, давай не будем пока говорить об отце и его уходе. Лучше наедине все скажем.

Я согласился с предложением брата, и мы оба вошли в гостиную залу. Увидев Полину, прячущую свою улыбку, на душе стало светлее, и будто все страхи отходили сами собой на второй план. Я заметил, что Стасина была чем-то смущена, но не стал допытывать. Мне просто нужно было ее обнять, чтобы этот день, наконец, закончился. В объятиях любимой, душа словно исцелялась, и я снова мог спокойно думать только о нас.

Поужинав в кругу семьи… да, именно так оно и было. Мы говорили ни о чем, но нам всем было комфортно. Девушки нашли общий язык, и то, как Полина интересовалась беременностью Лидии, вызывало у меня теплые чувства.

— Пора расходиться, — посмеиваясь, Лидия начала подниматься. Шамиль мигом оказался возле своей жены, помогая ей. — Вечер выдался очень насыщенным, и что-то малыш сегодня буйный, — пожаловалась она, параллельно наглаживая свой живот.

— Да, я бы тоже не отказалась от сна, — Полина приникла ко мне, опустив голову на мое плечо. Я ласково погладил ее по нежной щеке, затем притянул к себе.

— Спасибо, Полина, — Лидия подошла к Стасиной и крепко сжала руку девушки. — Что бы не происходило, всегда держи лицо прямо, — она дала наставления, которые были понятны только моей любимой.

Нахмурившись, Полина закивала, смущенно поглядывая в мою сторону. Брат и его жена оставили нас наедине. Я заметил, как Стасина немного отсела от меня, и мне не понравилась эта невидимая черта, которую она так легко провела между нами. Девушка взяла в руки чашку с виноградом, занимая свои ладони хоть чем-то.

— Что-то случилось? — разорвав тишину своим вопросом, я еще больше растопил в себе любопытство. Щеки Полины раскраснелись, они буквально пылали от жара, хотя в помещении было довольно-таки прохладно. Налив в стакан гранатового сока, я в несколько глотков осушил его, вытирая губы от влаги. Полина неотрывно следила за мной, и в ее глазах горел огонек, который воспламенял мой собственный. Но я сначала желал поговорить с ней, мне нужно сказать о ситуации, в которую меня втянули.

— Как твой отец? Вы ни словом не обмолвились с Шамилем, — Стасина проницательно взглянула на меня, прекрасно понимая, что ничего хорошего не случилось. Я молчал. Как ком в горле засел и препятствовал моему общению с любимой девушкой. Полина стушевалась, не дождавшись от меня ответа. Она начала подниматься, и я резко схватил ее за руку. Испугал Стасину, на что она рванула на себя свою кисть. Девушка разозлилась, но больше всего меня поразила ее стойкость. Полина пристально посмотрела мне в глаза, а на ее собственных проступили слезы, они заволокли дымкой ее синий бездонный взгляд, который навсегда украл мою душу. — Я знаю, — с горечью проговорила она, поправляя на себе подол платья. — Знаю, что ты все равно должен жениться на Алике.

— Это она тебе сказала? — во мне все вскипало жгучей лавой. Я тоже поднялся на ноги и подошел вплотную к Полине. Глаза в глаза, только так я мог разглядеть все, что могла скрыть от меня Стасина. Она была чистым листом, который суждено наполнить только мной. Все было взаимно, но, если моя душа отчасти прогнившая, то… я просто тянулся к ней, чтобы чувствовать себя нужным.

— Не только. Амир, об этом все говорят, — Полина не уступала мне. Под ее глазами залегли темные круги, от усталости, девушка едва стояла на своих ногах. Я насильно притянул ее к себе, даже ее шлепки по моей груди не спасли от моей крепкой хватки.

— Послушай, — попросил ее немного успокоиться, — посмотри на меня, Полина, — мой голос надломился. Девушка замерла в моих объятиях, а потом сама заключила в кольцо своих хрупких и нежных рук. Я поцеловал ее в висок, затем приподнял ладонями ее лицо. Нежно прикасаясь к губам Полины, я осознал, что нет ничего дороже, чем обычный поцелуй, подаренный любимой женщиной. — Я люблю только тебя, — прошептал у самых губ. Она немного их раскрыла, но неотрывно смотрела в глаза.

— Я тоже тебя люблю, Амир. Но, — Полина шумно сглотнула, попытавшись увернуться от меня.

— Но «что»? — я настаивал.

— Я не хочу делить тебя ни с кем. Или, между нами все будет кончено, — сказала, как отрезала. Ее фраза больно кольнула в мое сердце, потому что я почувствовал ее силу над собой. Полина могла запросто сделать меня слабым. Или… навсегда превратить в черствого, каким был мой отец.

— Я ни за что не отпущу тебя, — властно заявил, повысив тон своего голоса.

— Знаю, — согласилась Полина, хотя я видел ее сомнения на этот счет. Она прильнула к моей груди, словно в последний раз обнимала так, как хотела больше всего. Ее настрой меня дико пугал. — Я очень устала, — приглушенный голос девушки отрезвил меня. Полине и вправду нужен отдых. После потрясений, которые случились накануне, не так просто отойдут на задний план. Я повел ее в спальню. А потом Стасина меня ошеломила, заставив занервничать еще больше.

Открыв двери в комнату, я пропустил девушку вперед, но затем она обернулась ко мне, и остановила своим прозрачным тоном голоса. Я стоял практически в дверях.

— Сегодня я хотела бы остаться наедине с собой, — Полина опустила глаза в пол, но слова ее имели силу. Она настаивала.

— Поговори со мной, — предпринял попытку, ступив на шаг. Стасина оставалась на месте, словно вросла в пол.

— Амир, — взмолилась она, положив свою руку мне на грудь, прямо напротив сердца. Оно билось в ускоренном темпе, а тут, казалось, замерло, ожидая худшего. Я сжал свои ладони в кулаки, но не упорствовал. — Пожалуйста.

— Хорошо, — прорычал я, отступая. Нервно зачесав свои волосы назад, я не мог понять, что происходило с Полиной. Она уже давно что-то для себя решила. — Ты хочешь уйти от меня? — вопрос сам собой сорвался с губ. Полина резко вскинула голову, а в глазах промелькнул страх.

— Нет, — замотала головой, — что ты.

— Тогда в чем дело?

— Я уже тебе сказала в чем, Амир, — Полина была на своей волне. — Алика фактически твоя невеста. Как ты будешь решать этот вопрос с ней? Почему, выгоняя ее, она снова так легко вошла в твою жизнь?! — Полина уже не скрывала своих эмоций, и плотину прорвало. Она закричала, ударив кулаком по двери. Отчасти, я очень разделял ее порыв.

— Хватит, — схватив ее, я закрыл за собой двери, толкнув створку ногой. Мы оказались в комнате, в которой оба чувствовали себя, словно в особенном коконе. Стасина не унималась, она обрушила на меня свои легкие удары, затем сама притянула за лицо и впилась в губы. Поцелуй, пропитанный ее слезами отчаяния… он длился настолько долго, насколько нам двоим хватало воздуха. Поглощая друг друга, не заметили, как оказались на кровати и уже раздевались. С жадностью срывали одежду, мешающую нам насладиться телами друг друга. Раненая ладонь Полины пропитала кровью бинт, и я остановился, схватив девушку за запястье. — Нужно аккуратнее, идем в ванную, следует повязку поменять, — уже потянул Стасину, но она отчаянно замотала головой.

— Нет, Амир. Ты нужен мне прямо сейчас, — Полина лежала обнаженная передо мной, готовая для меня. Я встал между ее ног, намеренно раскрывая для себя, затем навис. Мы делили одно дыхание на двоих, и, ощутив ее влажность, я уже не контролировал себя. Войдя в Полину, я почувствовал бархатистость ее естества, от пульсации ее мышцы сокращались и тем самым доставляли мне незримое удовольствие. Двигаясь неторопливыми толчками, мы оба наслаждались занятием любовью. — А-а-а, — простонала она, когда я немного укорил темп. Обвив своими ножками мой торс, угол проникновения изменился, и теперь все ощущалось еще больше проникновенно. Полина закрыла глаза и запрокинула голову назад, открывая для меня свою шею. Целуя нежную кожу, я покусывал ее, оставляя следы от зубов. Я хотел, чтобы по утру, Полина увидела в отражении зеркала последствия страстной ночи. Хотел, чтобы она поняла, что без нее я лишусь самого себя.