Самец (ЛП) - Сандерс Арен. Страница 46

Она начинает дрожать, и я двигаюсь быстрее, толкая пальцы и касаясь большим пальцем ее клитора. Она должна скоро кончить, потому что я не уйду отсюда сегодня утром, пока она не кончит, по крайней мере, три раза.

Ее дыхание участилось, когда она уткнулась лицом в подушку. Я переплетаю пальцы, обводя их внутри нее, а затем барабаня ими по ее внутренним стенкам. Она начинает задыхаться, ее бедра дрожат рядом с моими. Я знаю, что она рядом, когда снова стонет.

– Кончи для меня, – требую я в ее ухо и двигаю большим пальцем, чтобы еще раз щелкнуть ее клитор.

Она начинает биться в конвульсиях, сжимая мой член так сильно, что я стону в ответ. Она кончает, урча себе под нос и впиваясь ногтями в мою руку, все еще лежащую у нее на груди.

Я не даю ей возможности успокоиться, так как двигаюсь быстро, скользя вниз по ее телу. Она вынуждена отпустить меня и пошевелить ногой, когда я приземляюсь между ее ног и просовываю в нее язык. Ее колени лежат на моих плечах, и она кланяется с кровати, когда я жестко посасываю, пробуя ее оргазм. Я не могу насытиться ею, и она извивается у моего лица, когда я трахаю ее языком.

Это то, что мне нужно, чтобы она была везде со мной. Мои губы, мое лицо, мои пальцы, моя рука... весь день она будет со мной. Напоминание о сегодняшнем утре. Она должна знать, что я тоже думаю о ней. Потому что каждый раз, когда я облизываю губы, это будет напоминание.

Она прижимается ко мне, ее руки в моих волосах, громко крича, когда я преобразовываю ее один оргазм в другой. Вся нижняя часть моего тела начинает дрожать, колени едва поддерживают меня, когда я двигаюсь вверх по ее телу и целую каждый дюйм ее безупречной кожи. Мой рот подходит к заброшенному соску, сильно кусает, а затем слизывает. Она вскрикивает, закидывая ноги мне на бедра и потирая влагу о мой пульсирующий член.

Он принимает приглашение, проскальзывает внутрь, пока она не берет инициативу в свои руки. Наши бедра сталкиваются, и мне конец. Она меня побила. Я больше не главный. Мой разум пытается восстановить контроль, но это бесполезно. Биззи держит меня в своих руках. Свернувшийся клубок в моем животе превращается в ад, желая взорваться, но я мысленно прошу несколько минут внутри нее, прежде чем взорвусь.

Наши губы соприкасаются, и когда она слегка прикусывает мою нижнюю губу, это сводит меня с ума. Мое тело прижимается к ней, мои яйца раздуваются с каждым толчком. Я отрываюсь от ее рта как раз вовремя, чтобы увидеть, как ее губы изгибаются, когда она смотрит мне в глаза.

Ее глаза меняют оттенок ледяной голубизны, который я так люблю, когда она облизывает один палец и двигает его между нами, кружа там, где мой член входит в нее.

О, черт, если она дотронется до себя, мне конец.

В ее глазах мерцает огонек – это игра.

Она испытывает меня, и я потерплю неудачу…

Я приподнимаюсь на локте и хватаю ее запястье, подношу его ко рту, посасываю ее палец и держу его между зубами. Ее глаза закатываются, когда я толкаюсь в нее, молясь, чтобы она снова была рядом.

Маленькая вена на ее горле начинает пульсировать, и я знаю, что она почти все. Я вырываюсь и врезаюсь в нее, она отлетает в сторону, и я отпускаю ее, вливаясь в нее. Искры летят по моему телу, когда она трясется внизу, и я едва замечаю свои крики удовольствия.

Она выдергивает палец изо рта и обнимает меня за плечи. Ее шея, руки и спина выгибаются мне навстречу, пока я пытаюсь удержаться на ногах. Я продолжаю входить в нее, прижимаясь головой к ее шее и надеясь, что не раздавлю ее, когда мой локоть сломается.

Несколько минут мы сидим как приклеенные. Наши груди выбиваются из ритма, пока, наконец, они не находят его вместе, и я целую случайный узор вокруг ее губ.

– Ты опять запачкался, – шепчет она.

– Нарочно. Я хочу, чтобы ты была со мной весь день.

– Это довольно горячо.

– Я люблю тебя, – заявляю я с каждым поцелуем на ее губах.

Она кивает мне в лицо, и я чувствую, как между нами начинает нарастать напряжение.

– Скажи, что ты от меня скрываешь.

Она легко проводит ногтями по моей челюсти, царапая светлые волосы на лице, которые она любит.

– Давай переживем сегодняшний день, и я обещаю рассказать тебе. Но я хочу, чтобы ты знал, я тоже тебя люблю. Всем моим сердцем.

– Это все, о чем я могу просить.

Я положил голову ей на грудь, чтобы почувствовать, как колотится ее сердце. Ее любовь – это все, что должно иметь значение, но мне нужно больше. Гораздо больше.

Я отодвигаюсь в сторону и сажаю ее поближе.

– Мне бы хотелось, чтобы ты передумала. Пойдем со мной сегодня.

– Я не могу, Шоу. Это не моя битва. Она, скорее всего, сойдет с ума, и я хочу, чтобы это было между вами.

– Она может взбеситься, но это ничего не меняет. Ее пора узнать.

– Почему ты так долго не рассказывал ей о нас?

Вопрос Биззи наполняет меня чувством вины, она, очевидно, думает, что я ее прячу.

Я перекатываюсь набок и приподнимаю ее подбородок. Ее невинность убивает меня.

– Потому что я идиот! Это было чисто для защиты, но это было глупо. После сегодняшнего дня она узнает. Я никогда не хотел прятать тебя, но все это дерьмо встало на пути.

– Я понимаю, – ее глаза находят мои, полные сочувствия.

– Сегодня мы обсудим, что у тебя на уме и что ты скрываешь.

Она зарывается мне в грудь и кивает. Раздается звук, похожий на слово «встреча».

– Ты сказала «встреча»?

Она снова кивает.

– С моими братьями?

Еще один кивок.

– Какого хрена? – я сползаю назад и вниз одновременно, видя ее бледное лицо.

– Мне нужно рассказать вам всем. Это касается моей работы, и мне понадобится поддержка.

Мой разум в бешенстве, зол, что она хочет группу поддержки, но взволнован, что она доверяет моей семье. Затем мой разум приходит к выводу, что она покидает группу детской онкологии.

Наконец-то, бл*ть!

Я стараюсь скрыть свое возбуждение, целуя ее и вылезая из постели, но вырываюсь только тогда, когда мне приходится отступить. Она накрывается скомканной простыней и смотрит, как я исчезаю в шкафу.

Миссия выполнена. Я абсолютно точно разбираюсь в Биззи.

– Привет, – весело говорю я, входя в конференц-зал Колдуэлла.

Саша выпрямляется и устало смотрит на меня, а ее адвокат слегка машет мне рукой. Колдуэлл хихикает, зная, что я в легком настроении, потому что я позвонил ему по дороге сюда, объясняя, как я хочу провести эту встречу.

Я сажусь, наливаю стакан воды и отодвигаю папку в сторону.

– Как ты сегодня, Саша?

Она улыбается мне и садится, предлагая наполнить стакан.

– Прекрасно.

– Потрясающе. Я пригласил вас сюда, чтобы уладить некоторые детали и убедиться, что мы на одной волне с ребенком.

Она откидывается на спинку стула и ждет.

– Я знаю, что на прошлой неделе произошла неприятная ссора с моим братом и Биззи. Я не буду извиняться. Я понимаю, что ты застала их врасплох, и в их защиту, они только что узнали о смерти молодого пациента, с которым были близки. Он умер от лейкемии в маленьком возрасте.

Все в комнате замирают, и у Саши хватает порядочности выглядеть шокированной.

– Однако, как бы то ни было, мой брат поставил тебя в неловкое положение, и это больше не повторится.

– Думаю, в трудные времена я смогу не обращать внимания на его плохие манеры, Рен. Он большая футбольная звезда, и у него много забот. Я приму его извинения, – она откидывается на спинку стула и самодовольно смотрит на меня. – Это его племянница или племянник.

– Он не собирается приносить извинения, Саша. Ни тебе, ни мне. Он будет любить этого ребенка... но он никогда не примет тебя.

– Какого черта?

– Давайте двигаться дальше, – я игнорирую ее вопросительный взгляд, открываю папку и делаю вид, что читаю. Слова Биззи и Гейл, сказанные несколько недель назад, звенят у меня в ушах, и я закрываю папку, глядя Саше в глаза. – Несколько недель назад в своем кабинете я спросил тебя, чего ты от меня хочешь, но, по-моему, эмоции были слишком сильны, и разговор вышел из-под контроля. Итак, я готов слушать. Действительно слушать. Скажи мне, как ты смотришь на это. Что бы ты хотела видеть в течение следующих нескольких месяцев, и даже после рождения ребенка? Я полагаю, мы оба согласны, что этот ребенок – самый важный человек в наших отношениях, и мне бы хотелось, чтобы ты внесла свой вклад.