Проклятие зверя: 3 дочь, 13 невеста (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas". Страница 20

ВОЛКОЛАКИ!!!

Как так? Раньше времени? Неужто на загон и меня заберут?

А потом на Рагнара глазами наткнулась. Он окатил меня холодом, и я быстро голову склонила, да в строй встала.

Стояла, чуть дыша, и не от вида гостей важных, не от стыда за своей глаз подбитый, а от того, что на мне взгляд мой лесной друг удерживал. И ежели б в облике Зверя — всё было бы ничего, а он… мужчиной необычайной красоты на меня смотрел.

Раньше бы я топила глаза в земле, но теперь нет-нет, да и вскидывала их, убедиться, верны ли ощущения. И каждый раз натыкалась на его обжигающее равнодушие. И от того аль под землю провалиться хотелось, аль шкуру с себя содрать.

Так и стояла как на иголках, дышала урывками.

А Альфа по площади прохаживался, рядом Зварич семенил, что-то ему бубнил, руками махал рьяно и богато, кивал часто.

Главный волколак, будто его не слушал, в своих мыслях был. Он всех бегло изучал, и казалось, от его глаз не ускользнула: ни челядь, ни местные, ни невесты, кто тиши воды, ниже травы были. Ни на ком не заострив внимания, ни на чём не остановил взгляда, но знала наверняка — все видел, и даже слышал, ежели кто смел шушукаться вдали.

И это до мурашек настораживало. Дагр спокойствием пугал. Матерый, опасный, очень мрачный. От него так и веяло властью и силой. Он подавлял: огромный, молчаливый, грозный.

И тут душу затопило странное чувство. Слово просветление.

Я опять метнула взгляд на Рагнара, да так и застыла — вот кого мне напомнил Альфа. Рагнар не был настолько массивен, но был крупней многих из стаи сопровождения Дагра. И ежели бы не глаза чёрные, волосы тёмные, я бы решила, что они родственники.

Это с толку и сбивало.

Мысли испарились, когда я оказалась лицом к лицу с Альфой. Вернее его грозная масса надо мной высилась, а я от ужаса, глазищи сильно распахнула, осознав, как слажала. Запоздало сморгнула, глаза вниз… Но уже оплошала. Дагр рывком за подбородок голову мою поднял, заставлял на него глянуть.

Ничего не сказал, не спросил, только чётко его недовольство прочитала в безмолвии. Грубовато отпустил, и я тотчас виновато голову склонила. Больше не поднимала, только раз моё сердечко с ритма сбилось, когда мимо Рагнар прошёл. Хоть и видала его в этом облик второй раз, а уж сразу отличила от всех. Поступью чёткой, крепостью ног и жаром, что меня тотчас окутывал.

— Значит так, — Зварич недовольно обвёл взглядом всех невест, только гости уехали, а нас вновь согнали на площади, — Альфа велел вас учить лучше. — На этих словах меня на прицел глаз поймал.

Божечки! Неужто я выделилась?! Ежели так, стало быть, от всех ждать «любви». Никогда невесты выделяться не должны, а я разукрашена.

— Так что, с завтрашнего дня будут у вас занятия усиленные по бою кулачному.

— А с оружием? — подала я робко голос, ведь о том давно просила.

Как спросила — так умолкла. Зварич в несколько шагом ко мне подступил. Грозно голубыми глазами сверкнул:

— А тебе, — отчеканил вкрадчиво, чтобы теперь знали все, кто виновен в нововведении, — мы все благодарны! С этого дня в резервацию будет приставлен волколак. Он будет следить за ходом обучения.

Ропот по площади полетел, негодование, испуг. И все меня возненавидели сильней.

— Ежели дашь ещё раз маху с мордой разукрашенной, нас ничто не спасёт! — шикнул на ухо Зварич так многообещающе, что по мне волна страха прокатилась. До сего на меня мало обращали внимания такие значимые люди резервации, поэтому и разволновалась сейчас, тряслась сильно. А ведь умение хладнокровно с другими говорить, страху не выказывать — было главным наставлением Рагнара.

А я все его уроки прахом пустила, только столкнулась с первыми трудностями. Вот же дура!

Тяжко выдохнула, больше не приставая с вопросами и ожидая окончания сборища. Теперь и говорить не надобно, я стала изгоем совсем.

А ночью мне девки тёмную устроили. Попинали изрядно. Так, что я поутру едва ли встала. Кое-как до лекарки дохромать. И пока шла, меня слёзы беззвучные душили, обида давила. За что? Я ведь не жаловалась? Почто все такие злые и глупые?

Село наше близ границы с Северными волколаками стоит! Стало быть, на пограничье находимся. Народу с виду полно, да было бы больше, ежели б не частые войны: встречи кровавые с соседями — Северными волколаками, кому вздумывалось по нашим землям прохаживаться, невест воровать; аль из ничейных территорий одичалые Звери являлись — те вообще никого и ничего не жалели.

И? Кому защиту держать? Мужикам… и нам! Покуда волколаки Дагра не подоспеют…

И ведь не всегда ко сроку поспевали. А потом крови много бывало, вот народ и серчал — бежал южнее, дабы под защитой плотнее жить.

Потому и думала об умении защищаться и атаковать. Разве худо кому будет, ежели невесты отпор научатся давать? Нет! Не только мужикам нас охранять ценой своей жизни. Мы и сами можем! Какая разница от когтя и клыка чужого погибнуть, аль от натиска жениха?

Так что усиленные занятия нам на пользу. И ежели дуры не понимали, я проглочу обиду.

Мне выжить охота!

Рагнар

Приставлен к резервации был Дувор, бывалый вояка, но уже ногой одной в другой жизни. Своих детей так и не на жил, а вот опыта боевого у него хоть отбавляй.

Опосля того, как я отцу рассказал о том, что высмотрел и посоветовал пуще смотреть за местными, Альфа на слово не поверил, почему и нагрянул в резервацию нежданно. Много что увидел, многое понял.

Рубить под корень всё село не стал, но теперь хоть глаза открыл, что непростительно к невестам относились. Вот и порешил, что нужно своих в резервацию приставить, да только молодых и в силе никак — сорвутся, всё село попортят, а вот волколака, кто уже готовился уходить к праотцам, но кому есть чему поучить — самое то.

Дувора — первым отправили. Для пробы он был должен поселиться в резервации. На занятиях присутствовать. По территории хаживать, смотреть, а потом отчёт передавать с теми, кто охрану несёт.

Не то, чтобы волновался за Славку, но чуть спокойней стало.

Пусть не приходит больше, зато знать буду, что ей занимался хороший вояка, для кого бой — важная ступень развития, а не просто галочка для отчёта Альфе. Человечишек свояки гоняли, да немного, а стоило бы сильнее, чтобы тело окрепло, да прыти больше было.

А Дувр поблажек не даст, на слёзы не среагирует, а силу в руки нарастит. В крепком теле — крепкий дух, это любому ясно! Теперь и познают люди это, когда Зверь их подготовкой заниматься станет.

Но Славка прибежала. Через седмицу. Я таился за деревьями, но запах её услышал чётко, и шаги громкие. Эх, как лосиха на гоне топала, надобно её ещё и осторожности обучить.

Она покричала, просидела на камне до вечера, меня выжидала, а я следил, покуда не ушла. И так несколько дней… Она упрямая, но я тоже не лыком шит.

И только, когда она сама стала вспоминать все упражнения, что я с ней отрабатывал, через несколько дней к ней Зверем вышел. И то дождался когда она опосля бега в тенёчке упала, раскинув руки да смотря в небо… и так уснула.

Пахла она сладко. Опять призывность начинала разыгрываться, вот Зверь и потребовал немедля девку под себя замять. Потому разбудил я дуру:

— Пошла отсюда, ежели не желаешь под клык попасть любому, у кого кровь играет, — рыкнул грозно, ещё и лапой подтолкнув.

Славушка нехотя глаза открыла, сморгнула недоуменно, а потом распахнула шире. Сел на землице, воздух глотая волнительно:

— Рагнар, — тихая улыбка на губах заиграла.

Мой Зверь сильнее ощерился, уж больно приятно было слышать, как она моё имя тянула-рычала:

— Глухая, аль голову отшибли свояки? — сильнее разозлился.

— Ну, прости меня, — жалостливо промямлила Славка. Подалась вперёд, ресницами хлопая, да в глаза мои прямо смотря:

— Не знала, что делать и как себя вести, когда ты… — запнулась, губу закусив. Покраснела, взгляд спрятала. — Когда ты мужчина! — выдала секундой замявшись. — Привыкла к тебе, когда ты Зверь, вот и растерялась.