Баба Люба, давай! (СИ) - Белецкая Наталья. Страница 70

— Нет, не проверка. Прости, — опустил голову менталист, — я вчера понял, что в действительности не нужен никому. Именно я — Шариан Рейден — никому не нужен. Никем нелюбим.

— А ты что-нибудь сделал, чтобы тебя любили? Не внушил кому-то любовь, а так, чтобы человек сам почувствовал к тебе признательность, доверие?

Обычно, когда Люба начинала подобные разговоры, он злился и переводил тему, но тут вдруг надолго задумался.

— Послушай, Шариан, — девушка решила, что раз менталист в хорошем настроении, то она может попросить у него за Даина.

— Ты хотела клятву? — услышал её мысли менталист, — хорошо.

Он произнес слова клятвы, не потребовав ничего взамен. Мало того, даже не оговорил сроки. Люба не знала, что и сказать.

— Чувствую себя последней сволочью. Даже ты — та, кто знает меня больше всех в этом дворце — искренне удивляешься, когда я делаю что-то хорошее просто так, — он поднял голову и посмотрел ей в глаза. — Я не сказал регенту о том, что Даинор — настоящий принц, а память советника по безопасности немного подкорректировал. В тюрьме приказал Даина не допрашивать и не пытать, просто подержать какое-то время.

— То есть ты его держишь там…

— Только для того, чтобы повлиять на тебя, но сегодня я вдруг осознал, что это не правильный путь, — Шариан слегка улыбнулся, прочитав её мысли, — нет, он может, конечно, сбежать. Только это сложно. Я походил по тюрьме. Сделал вывод, что там работали в связке маг-менталист и ведьма. Ты ведь видела, куда мы спускались, чтобы наведаться к Даину и Вальдемару?

— Да, куда-то совсем глубоко, там еще дверь такая. Просто так не выбить.

— Дело там не только в двери. Камни заряжены особенно интересным образом. За этой дверью в подвалах не действуют никакие умения ведьм или артефакты сделанные ведьмами, — объяснил Шариан, — то есть внушение или отвод глаз там не будут действовать, прослушка тоже, фамильяры проникнуть не смогут. А вот артефакт принца с заклинанием личины действует, то ли потому что сделан магами и ведьмами, как и камни-артефакты в этой тюрьме, то ли потому что зашит в тело Даина.

— Погоди, то есть, как зашит?

— Помещен внутрь тела, иначе его бы давно нашли и сняли.

— Ничего себе.

Шариан какое-то время смотрел в окно комнаты на покрытые снегом деревья, а потом вдруг сказал:

— Сегодня вечером я не приду к тебе, буду занят, но если тебе что-то понадобится — зови.

Весь день прошел сумбурно. Люба совершенно не знала, чего ожидать от менталиста. Она общалась будто бы с разными людьми. Особенно последний разговор настораживал. У Любы проснулась надежда на то, что Шариана удастся уговорить перейти на их с Даином сторону. Однако это мог быть хитроумный план самозванца.

Рано утром на следующий день её разбудила служанка. Алида передала приказ принца быть готовой через полчаса. Кроме платья, служанка принесла теплое пальто, шапочку и сапоги.

— Куда мы едем? — спросила она лжепринца, когда тот вел её через парк.

— К Даинору. Есть разговор, — отрывисто бросил Шариан, — в карете подробней поговорим.

Как только они отъехали от дворца, менталист заговорил.

— Я ухожу.

— Погоди, как ухожу? Куда?

— Не знаю пока куда. Сначала поброжу по стране, а потом, может, в Халифат, — пожал плечами Шариан, — я устал от дворца. Там много грязных, вонючих эмоций, они отравляют меня. Хочется одиночества.

Люба в замешательстве слушала откровения лжепринца.

— Ты думаешь, что это какой-то мой хитроумный план? Проверка, игра, так?

— Твое поведение подозрительно. Несколько дней назад ты говорил, что жизнь во дворце тебя устраивает, и вдруг: «Я устал, я ухожу»

Шариан хмыкнул и неожиданно выдал:

— Клянусь силой, что все, что я сейчас скажу — правда, — а потом, сделав паузу, продолжил, — знаешь, у меня сейчас такое чувство, что я много лет ходил в тумане, а теперь четко вижу дорогу. Я не знаю, куда она приведет, но счастлив, что, наконец, увидел её. Вчера днем я подправил воспоминания всех значимых фигур во дворце. Теперь вместо меня они помнят лицо Даинора. Такое, какое оно есть, без морока.

— Что? Но как…

— Это было несложно. Мы похожи с Даином ростом и телосложением, а лицо я его хорошо помню, потому что могу видеть сквозь морок. Ты, кстати, тоже иногда можешь видеть. Но для этого тебе надо всматриваться. Если морок наложен ведьмами послабее, то ты можешь его рассмотреть.

— Я не понимаю, зачем…

— Я это сделал? — закончил за неё менталист, — чтобы Даин заменил меня. Сейчас мы приедем в тюрьму и поменяемся с принцем. Вчера я приказал перевести заключенного в другую тюрьму. И сегодня мой приказ выполнят, но вместо Даина перевезут меня. По дороге я сбегу и немного подкорректирую память моим тюремщикам: они будут думать, что довезли меня до места и сдали с рук на руки. А мое место во дворце займет Даинор. Я ему оставил в кабинете в столе кое-что. Там кристалл с записями и некоторые документы. Вот ключ от ящика, передай ему.

С этими словами Шариан снял с шеи тонкую цепочку, на которой висел ключ. Люба засунула цепочку с ключом в карман.

— Он разберется, что с этим делать, — сказал менталист.

Несмотря на клятву, которую принес самозванец, Люба не доверяла его словам. Как-то подозрительно быстро он поменял свою позицию. Но расспросить подробней о том, что он задумал, Люба не успела: они быстро доехали до тюрьмы.

«М-да, тюрьма, как дом родной. Третий раз сюда попадаю», — с сарказмом подумала девушка, выходя из кареты.

В приемной их поприветствовал усатый дядька. Шариан только взглянул на него, и мужчина замер открыв рот.

— Вильена, возьми ключ от наручников Даинора. Он в столе, за которым сидит тюремщик, — тихо сказал менталист, пока усач изображал памятник самому себе, — нижний выдвижной ящик. Ключ номер один.

Люба быстро нашла то, о чем говорил лжепринц, а когда подняла взгляд на Шариана, то невольно вздрогнула: перед ней стоял Даионор. Именно такой, каким она его видела возле деревьев той ночью. Синие глаза, высокие скулы и надменное выражение лица.

— Что застыла? Идем, — поторопил её менталист.

В этот момент усатый дядька ожил:

— Сейчас я позову сопровождающего!

— Не стоит, — остановил тюремщика приказ Шариана, — мы сами знаем, куда идти.

— Иди, освободи Даинора, а я забегу на второй этаж — подчищу память у дознавателей, — кивнув на вход в подвал, сказал менталист, — дорогу помнишь?

— Конечно!

Не торопясь, Люба спустилась в подвал. Слишком быстро все происходило, неожиданное поведение Шариана настораживало. Что он задумал? Тем не менее, когда она открыла камеру Даина, то старалась излучать уверенность.

— Доброе утро! — улыбнулась она заспанному принцу, — скорее умывайся — мы сбегаем из тюрьмы.

— Я все еще сплю? — спросил он.

Люба засмеялась, Даин был такой забавный со сна: взъерошенный и насупившийся.

— Нет! Не спишь, — заявила она, открывая наручники.

Сила магии, хлынувшая в тело, убедила принца в том, что это реальность. Он сграбастал Любу и закружил по камере. Девушка сначала взвизгнула от неожиданности, а потом зашептала:

— Прекрати немедленно! Быстро приведи себя в порядок!

— Как скажешь, — покладисто согласился принц, — но пока умываюсь, расскажи, что произошло.

Кратко Люба поведала все, что произошло за прошедшие сутки.

— И все равно я не доверяю ему, — нахмурился Даин.

— И не надо, — заявил, входящий в камеру лжепринц. — Нет, клятву еще и тебе я приносить не буду.

— Любовь Василькова, зовущая себя в этом мире ВильенойЛиекой, я — ШарианРайвен— освобождаю тебя от данной мне клятвы. Теперь ты свободна от всех обязательств.

— ШарианРайвен, я — ВильенаЛиека — освобождаю тебя от данной мне клятвы, — повторила Люба.

— Теперь переодеваемся, — приказал менталист, достав кинжал. — Даин, тебе надо вырезать амулет.

— Знакомый инструмент, — хмыкнула Люба, вспомнив пьяный бред мага.

— Извини, не было времени отнести его в оружейную, — пожал плечами Шариан, — ну что? Я его вырежу, или ты мне не доверяешь?