Вне рамок приличия: Друг моего сына (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas". Страница 16

— Мне плевать на наследство, но и с очередной… — ругательство не озвучил, но и «с очередной» прозвучало неуважительным плевком гораздо громче, чем если бы договорил, — не хотелось бы породниться. А я таких повидал много-о-о-о, — покивал для убедительности. — Я тоже воюю давно… С рождения! Каждый день сражаюсь за своё место под солнцем. Жить пытаюсь своими мозгами. И делать выводы исходя из того, что вижу и слышу…

— Надеюсь, ты не так слеп и глух, как твой отец, — чуть смягчила тон, потому что место для разборок было не самым удачным, да и времени, увы, в обрез. Не шутила, у меня аврал по работе. Некогда «разговоры по душам» вести. Хотя, признаться, нам повезло, что в этот поздний час в клинике толпы не бегало, и наша рычащая война осталась между нами.

— А теперь, будь добр, если тебе реально нужна моя помощь, молча прими и свали с миром! — отодвинула бугая с дороги, и с гордым видом вошла в кабинет МРТ. Благо Геннадий Петрович был на месте.

Поворчал, что аппаратуре отдыха нет. Но мне не отказывают… поэтому и он принял Руслана. Парень попытался что-то ещё в мою сторону смешливого кинуть, да я холодно отрезала:

— Опять сияешь, не вынуждай грязью затирать! — и пока он хмуро переваривал услышанное, оставила его со специалистом.

Вернулась до приёмки.

Дала задание Насте — сопроводить парня до травматолога, а с Галиной Анатольевной договорилась по ходу… к своему отделению.

Вроде отлично решила дело — от Руси избавилась, при этом не бросив на произвол судьбы важного для клиники пациента. Выслушала лестности о себе. Немного высказала своё мнение о нём и его отце. Может, погорячилась, но зато расставила точки над «и».

Теперь чувствовала облегчение и свободу, словно уже порвала с обоими и плевать, что ни с кем из них ничего не крутила!

Всё в ажуре.

Даже гордилась собой, но дойти до кабинета не успела, на полпути до цели меня перехватила Марго. С ней поспорила на «тему» нужды и реальность, и в злом расположении духа, наконец, добралась до своего отделения:

— Ко мне никого! — отчеканила яростно, но фраза выветрилась, когда я встретилась взглядом с Русланом.

От бессилия чуть не взвыла.

Да что ж такое?! Он уже в приёмной на мягком диванчике в уголке ожидания сидел. Скучающе журнал листал.

— Надеюсь, всё отлично? — нарочито сладко уточнила, хотя в этом не сомневалась и до начала его «театральной деятельности».

— Сказали к тебе… то есть к вам, — исправился Руслан, бегло покосившись на секретаршу, — результаты направили.

— С какого перепугу? — насторожилась, не поняв шутки. — Я не твой лечащий врач… — но спорить уже было бессмысленно, поэтому кивнула: — Ладно, пойдём, — а проходя мимо Натальи, обронила: — Меня нет! Только если клиника горит, началась эпидемия, взяли заложников, все вымерли… — отдала распоряжение и уверенным шагом устремилась в кабинет.

— Ты такая суровая, — за спиной хмыкнул Рус, аккурат с хлопком двери.

— Ко мне не приближайся, — с угрозой бросила, строгим жестом стопоря его у дверей. — Это всего пару минут. И садиться не обязательно, — отрезала любую мысль, что он может располагаться в ожидании заключения. Даже не обернулась, проверить, понял ли он мою фразу.

Не садясь, крутанула экран к себе, мышкой крякнула по входящим сообщениям от травматолога и специалиста по МРТ.

Читала по диагонали.

— Лёгкое сотрясение, ничего страшного, но пару дней отлежаться нужно.

— С тобой?

— Что? — опешила от наглости, но зря обернулась в злом желании, высказать негодование. Парень так пристально на меня смотрел, что я застыла с открытым ртом.

— Я говорю… а с ногой?.. — с усмешкой перековеркал фразу нахал.

— Не смеши, — прищурилась, ясно осознавая, что в первый раз он сказал совсем другое. — Уверена, у тебя травмы и посерьёзней были… — Руслан демонстративно замком клацнул, вышибая из моей головы разумные мысли. — А ну открой, — сердце припадочно заполошило.

— Не паникуй, — коварней улыбнулся Руслан, шагнув ближе.

— Кому сказала, — испуганно ахнула. — Рус… — Голос надломился, когда сын Громова ко мне впритык подступил, а я уже задом стол подпирала, не имея возможности сбежать. — Не смей, — шепнула в отчаянье. Руслан, меня пленяя, по обе стороны ладонями в стол упёрся:

— Постельный режим может заменить тренировочный процесс… на время.

— До чего же ты мерзкий, — толкнула его в грудь. Да он ни на шаг не отстранился — хапнул меня за талию, вынуждая быть к нему всё так же близко:

— Зато честнее. В отличие от тебя я не боюсь признаться, что хочу…

— Психолог доморощенный, — шикнула гневно. — Не тебе говорить мне, чего я хочу! Я…

— Борешься со своим желанием, — кивнул Руслан. — И поверь, я тоже с собой сражаюсь, потому что прекрасно понимаю в какой мы ситуации.

— Нет ситуации! — зло рычу, но тихо, чтобы не дай бог, Наталья нашу ссору не услышала. — Нет тебя для меня! И нет меня для тебя! Я вообще хочу, чтобы тебя в моей жизни НИКОГДА не было!

— Но я есть, — просто обронил Руслан, шумно дыша и гипнотизируя потемневшим от желания взглядом. — И мы случились…

Дёрнулась прочь, но лишь смогла прокрутиться на месте, оказавшись к нему спиной, зато избегая его губ, дыхания, жара.

Руками в стол упёрлась, удушливо хватая ртом воздух и остро понимая, что на грани шлепнуться в обморок от его близости и нашего сумасшествия. От нашего ненормального химического столкновения.

И запоздало осознала, что поза по сути ничем не лучше первой — это доказал Руслан в уборной особняка отца. Но я хотя бы мимолётно спаслась от слабости, которая накатила, когда его губы оказались в опасной близости от моих.

— Ничего не могу с собой поделать, — шуршал его голос. Рус говорил тихо с надрывом, словно каждое слово давалось с трудом и болью. — Я пытаюсь держать на расстоянии, но тянет меня к тебе. Сама видишь… чувствуешь… Я ненавижу себя за то, что происходит. За то, как повёл с тобой вначале, а теперь… не могу остановиться. Хер знает, что в тебе такого, но я… с ума схожу. Ты меня сводишь… Хочу тебя дико. Так хочу, что тупею… — продолжал меня удерживать в плену своего тела и рук, своего желания. Подпирал к столу, нагло прижимаясь возбуждённым хозяйством в мой зад, и жадно дышал в затылок. Его руки касались меня едва ли… но почти обжигали. — Помоги… Скажи, как излечиться?.. Как перестать думать о тебе… — я зажмурилась, ненавидя себя за слабость перед ним. За то, что мои разумные мысли выветривал быстро и безапелляционно — так, что рядом с ним не могла вообще здраво думать. Обнажалась до неприличия, и становилась маленькой, слабой, хрупкой женщиной.

А он него энергетика разрядами в меня ударяла… потому меня и лихорадило.

— Лиза, ну же… — носом по затылку чертил зигзаги, вышибая из моих лёгких последний воздух, — признайся, что горишь, как и я. Скажи, что хочешь… Лиза, прошу… поговори со мной…

— Не о чём говорить! — сдавленно шикнула. Злилась. На себя и его! За то, что он с нами делал. СО МНОЙ! — Не смей на меня свои извращённые фантазии обливать, утверждая, что и я ими заражена. Я не ты! И я ни разу не говорила, что ты мне симпатичен! Или не дай бог, ты меня привлекаешь! — уж не знаю, откуда сила, откуда язвительность, но была рада, что не промолчала. Лучше укусить больнее, может, разозлится, обидится, и больше не приблизится! — Мне плевать на тебя. Я даже почти смогла тебя забыть! Так что радуйся, что насилие осталось между нами… и я тебя не засудила!

Боднула сильно задом в его напряжённый пах. Рус сдавленно охнул, отступив и явно перетерпливая боль. А я воспользовалась моментом, вырвалась из плена и с гордо вскинутой головой отчеканила:

— И прежде чем в следующий раз подобную чушь озвучивать, подумай, кому говоришь, и стоило ли тратить на это время! Я тебе не очередная девочка на разок! И если тебя не останавливает интерес твоего отца ко мне, то, может, протрезвеешь, вспомнив, что я мать Жеки. Ты ведь его друг! Или нет?