Игрушка подводного Принца. Часть 2 (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas". Страница 48

Городской смог душил. Солнце безжалостно палило, а тень и вода… были как спасение.

— Всё, больше не могу! — простонала, утягивая Тая в ближайшую кафешку на улице. Место жуткое, но мне было уже всё равно. Я дико хотела есть и пить. И даже близость с дорогой меня не пугали. Потом буду страдать и умирать, а пока бы притупить голод!

Тайфун не противился, он и сам порядком устал.

Несмотря на подступивший вечер, город не утопал во тьме — он пестрил цветными огнями, слепящими глаза. И кажется с приходом темноты, народ стал ещё шумнее и оголтелей. И даже в самом зоопарке толпа всё никак не рассасывалась.

Молодёжь, мамы с колясками, семьи с детьми, группы взрослых… По просторной площади возле входа в зоопарк было особенно шумно. Подростки смеялись, запуская светящиеся вертолётики. На досках и великах каталась малышня. Несколько деток мелками на асфальте рисовало картинки. Мамы беспечно болтали о своём, редко поглядывая на детвору.

А мы с Таем сидели и неспешно поглощали что-то сомнительно-съедобное и даже не общались. За день уже было столько сказано, что от усталости едва челюстями работали.

Мне нравилось смотреть, как амфибия пробует нашу пищу. Не на всё согласился, но мужественно жевал то, что заказали.

Что-то проглатывал быстро, чем-то давился, а было и такое, что доесть так и не смог. И искренне недоумевал, как мы это едим!

Кофе оценил не сразу. Мы перепробовали уйму вкусов. А вот чай зашёл проще, хоть и опалил нёбо с непривычки. И только чёрный ему понравился, и то заваренный по этикету и традициям чайной церемонии. Неожиданно, но Тай оказался гурманом. Он и сыр пробовал, а оценил лишь дорогие сорта. И содовую… но её даже не глотнул — запаха и газиков хватило.

Когда на мобильном зазвучал рингтон, установленный на Радмински, нехотя приняла вызов:

— Да, — выдавила приветствие, мельком убедившись, что номер Стэфана.

— Ты где?

— В кафешке зоопарка, — вяло отозвалась, запив кусок, вставший поперёк горло.

— Кафе… что? — поперхнулся изумлением муж.

— Не спрашивай, — мотнула головой. — Это во спасение…

— Ты что реально его водишь по туристическому маршруту? — мрачно брякнул Радмински. — А дальше что? Музей, памятники архитектуры…

— Не смешно, — отрезала спокойно. У меня не было сил даже огрызнуться, разозлиться, послать.

— Мило, «гостеприимство в стиле помереть от скуки».

— Если тебе это не интересно, не значит, что не интересно другим, — парировала сухо.

— Лучше бы в клуб со стриптизёршами отвезла парня.

— Да я знаю твои пристрастья…

На этом мысль оборвалась. Я краем уха слушала болтовню Стэфана, а глазами бездумно следила за щенком. Мохнатый, неуклюжий песик выбежал на проезжую часть, перебирая асфальт толстыми лапками и беспечно устремляясь на противоположную сторону дороги. А в это время здесь движение — сплошной поток, но к удивлению… сейчас секунда затишья. Светофоры…

Радмински фоном продолжал вещать, я на щенка на дороге смотрела, ещё не успев отреагировать ни мозгами, ни словами, ни жестами на опасность. Тайфун, как и я, просто следил за живностью, а щенок тем временем посередине дороги остановился. В нерешительности, потому что первые машины с гулом пронеслись, спугнув с цели…

Пушистик метнул растерянный взгляд на гудящую, смеющуюся толпу на площади возле зоопарка и опять на другую сторону дороги.

— Глупое существо, — озадаченно пробормотал Тай.

Глава 35

Глава 35

Мирэя

— Маленький… Боже!!! — только и успел выдохнуть, мобильный роняя, когда на трассу мальчик лет семи следом за псом выбежал.

У меня от ужаса чуть сердце не выскочило.

Мальчишка невообразимым образом умудрился до щенка добраться без приключений. Подхватил, ручонками обвив и к груди прижимая, да так и застыл глядя на огромную машину, приближающуюся со скоростью, а на всех полосах, как назло, движение обострилось.

Сквозь шум и гул прорезался женский визг, волнение молодёжи.

Перед глазами аж помутнело, грудь сдавило невидимыми тисками. Я уже в кровавых красках видела исход, несмотря на визг тормозов, истошный ор клаксонов и попытку грузовика остановиться. Ярды неумолимо сокращались. Сердце в отчаянье отколачивало секунды до жуткого столкновения.

И в тот самый жуткий миг, аккурат когда от нестерпимости созерцания зажмурилась, а сердце ухнуло в ожидании смертоносного звука, его не последовало.

Толпа дружно ахнула. Машины со скрипом колёс/тормозов останавливались. Грузовик, оставляя чёрный след от шин, скользил по асфальту, а остановился так резко, словно в стену невидимую, но мягкую с амортизировал.

Голоса нарастали, вопли становились различимей:

— Жив!

— Живы…

— Ура!

— Живы!!!

Оживился народ и только тогда заметила, что по другую сторону дороги… Тайфун! Мальчишку на руках держал. А мелкий до сих пор с щенком. К себе прижимал крепко, видимо до конца, не осознавая, что случилось.

Водитель грузовика орал что-то нечленораздельное, большей частью матерное с переходами на личность, а когда получил должное внимание от непрошибаемого Тайфуна, чертыхнулся, забрался в кабинку. Мотор взревел…

Не помня себя, бросилась к Таю. Сиганула через дорожное ограждение и, пока машины стояли, между ними пробежала, а следом за мной ещё несколько человек и истерично причитающая женщина:

— Жив… жив… жив…

— Тай, ты… — выпалила, не зная, что ещё сказать. Но тут тётка подоспела:

— Эдди, — за несколько ярдов до Тайфуна и мальчика ускорилась. — Эд… — Едва не впечаталась в Тая, жадно трясущееся руки протягивая: — Эд… ну что же ты… — всхлипывала, по лицу градом лились крупные слёзы. — Какая же я родителям… — рыдала, а мальчик… с невозмутимым, я бы сказала, отстранённым лицом продолжал к себе прижимать щенка и невероятно длинными ресницами хлопать. Ни капли испуга или раскаянья — какое-то умиротворение в карих глазах.

Я тоже топталась рядом.

Не знала, что говорить в такой ситуации. Как себя повести.

Страшно.

Да, я испугалась.

И пусть не мой ребёнок, но когда видишь мощь машин, неизбежность катастрофы, понимаешь, неотвратимость последствия, а на кону стоит жизнь… щенка… мальчика… близкого тебе человека, это… жутко страшно!

— Ты зачем это сделал? — Тай спустил мальчишку с рук. Присел на корточки и, пока мы с педагогом ждали мужицких разборок, глядя парнишке в глаза, поинтересовался: — Ты разве не испугался?

— Друг, — мальчишка странно закивал, отводя взгляд. Поудобней перехватил щенка, которому явно надоели объятия и он стремился к свободе.

— Он твой друг? — уточнил с непроницаемым лицом Тайфун. Покосился на щенка, опять на мальчика.

— Друг, — он продолжал кивать.

— Нет, — тётка вмешалась. Встала со спины парня: — Эд… очень добрый мальчик, но у него лёгкая форма аутизма, и он не всегда правильно понимает происходящее.

Теперь мне стало понятно, почему он себя так странно вёл.

— Не знаю, как вас благодарить! — смахнула слезу женщина.

— Что значит…

Я руку положила на плечо амфибии:

— Мальчик непростой, Тай, — не дала договорить, уже предугадывая, что его заинтересовало. — Аутизм — это не телесный недуг. Скорее специфика поведения, зачастую сопровождающаяся какими-нибудь способностями. Например, одарённостью в области вычисления или уникальная память. Поэтому понять таких людей бывает крайне сложно.

— Друг, — опять покивал мальчик, словно подтверждая мои слова.

— Но его чуть было не размозжило, — нахмурился Тай, встав в полный рост. — Значит, у него отсутствует инстинкт самосохранения…

— Зато у него есть другой, — на полном серьёзе заверила я. — Огромное сердце.

Амфибия смотрел на парнишку сверху вниз, как-то задумчиво губы поджав, а потом взъерошил тёмные волосы мальчишки:

— Ты храбрец?

— Нет, — замотал головой малыш, — Эдди. Меня Эдди зовут.