Игрушка подводного Принца. Часть 2 (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas". Страница 55

Во мне не только ревность, негодование, но и бешенство забурлило. Метнула на Радмински укоряющий взгляд и поспешила уйти от щекотливой темы:

— Устал от города. Я сейчас… носик припудрю, — последнее отчеканила. Двинулась в сторону уборной, но в коридоре свернула на выход.

На крыльце дома втянула свежего воздуха и закрыв глаза тотчас окунулась в воспоминания… Остров. Тишина. Одиночество… Только я и Тайфун.

На глаза опять набежали слёзы, и я, не помня себя, побрела, куда глаза глядят, и очнулась на берегу океана, утопая ногами в воде.

— Тай, — всхлипнула, взывая к амфибии. — Ненавидь меня, презирай, только живи, Тай, — перевела дух, меня душило от слёз и бессилия.

Он не ответил…

Я поскиталась по берегу и от безнадёги вернулась к веселью. Посидела немного за компанию, чуть погодя сказавшись усталой:

— Завтра ещё день, — мотнула головой на укоризненный взгляд Стэфана. — Успею ещё вас догнать, — сомневалась в этом, но лучше брякнуть глупость, чем насилу сидеть, изображая радость.

Наспех приняла душ, а выходя в одном полотенце, чуть не взвизгнула. За стеклом балконной двери Тайфун стоял. Смотрел в упор на меня, по обычаю обнажён, а главное… ЖИВ!

Красивый, мрачный, таинственный…

Ждал меня!..

Это прочитала в голодном взгляде.

Распахнула дверь и, потеряв стыд и совесть, бросилась к нему:

— Жив, — аж с ногами запрыгнула. Наши тела встретились с лёгким шлепком. Прильнула к Таю: обвила руками шею, ногами голый торс. И поцеловала с чувством, хоть и обрывочно: — Жив, — вторила, опять слезу пустив. Новый поцелуй. И ещё один. И ещё.

И если по началу, они были короткими и смачными, как бы кусал голодающий хлеб то, по мере насыщения, становились всё более долгими и глубокими, пока не застонала от истомы, беспощадно растекающейся по измученному телу.

— Мы не должны… — остатки рассудка шептали «нет», но тело… тело само жило — бесстыдно ёрзнула по твёрдому члену амфибии, уже от этого едва не кончая. Меня лихорадило, я горела…

— Никому и ничего, — Тай отвечал бархатным стоном, сгребая жадными и дрожащими ручищами. — И я возьму тебя! — точно стальными кольцами обхватил, к себе прижимая.

— Не должны… — твердила упрямо, но поцелуями упивалась. Губами ненасытными. Его языком, безжалостно и властно вторгающимся в мой рот. Тайфун словно дорвался до запретной зоны, и теперь утверждал свои права.

— Моя, — уже рычал. По спине скользнул ладонями, а когда они перекочевали на задницу, смял до приятной боли, в себя вдавливая. — Моя…

— Прошу… — голову вело нещадно, я задыхалась и ревела. Меня штормило от чувств, желаний… От голодухи зверела и от похоти сгорала. — Тай, прошу… — не то молила не останавливаться, не то немедля прекратить ласки. Всё же он на меня нереально остро и пьяняще действовал. И реакция была отнюдь не отвращение. Я текла… как сука недотраханная текла от его близости и жара тела.

Жуть! Я больная на голову извращенка!

Тащиться от амфибии… существа отчасти человек.

Я находка для любого психолога и сексолога. Прям защищай по мне диссертации и докторские!

Мода на вампиров прошла. Темы оборотней и драконов в романах ещё вылизывались. Наги и зомби более редкие экземпляры, как инопланетные существа. А я вот нашла себе героя Мира Воды и ненормально возбуждаюсь только от мысли, что ему тоже желанна!

— Тай, — надломился голос. Всё бесстыжей и откровенней ёрзала по крепкому торсу, мечтая чтобы твёрдый, пульсирующий член наконец вторгся в мою изнывающую от желания плоть. Без нежности и деликатности. Просто ворвался до упора и заполнил до предела.

Мне это было жизненно необходимо. И ему, видимо тоже!

Тай аж подрагивал от желания — уже не стонал, а порыкивал дико.

И ласки его становились грубее, поцелуи — вгрызанием, и объятия не нежными, а жадным исследованием, голодные щупаньем на грани синяков оставить на моём теле.

А когда ладони хлестко обрушились на ягодицы, меня острейшая молния удовольствия прошила. Всхлипнула я, дугой прогибаясь, подчиняясь и признавая, что подыхала от желания. Собой не владела насколько сильно…

— Нельзя нам, — даже не сразу поняла, что я звучала. — Стэф войти может…

Но секундами спустя, когда замок на двери щёлкнул, а меня по стенке спиной размазали, осознала, что Тай не остановится. И до того хорошо стало, что теперь умоляла ускориться:

— Возьми… — закивала, дрожа от похоти, ощутив его член, нацеленный в лоно. Но Тайфун поцелуями меня вылизывал, качался едва ли, нещадно тиская ягодицы и коротко дразняще тараня своей плотью мою. Играл, раззадоривал, провоцировал. И тогда не выдержала издевательства — сама его член в себя направила и нетерпеливо на него ёрзнула.

— Тай, прошу… — всхлипнула, поймав взгляд его замутнённый похотью. Тайфун был напряжён до невозможности, словно застыл. — Ну же, двигайся, — позорно скулила, уже презирая себя за такие тщедушные порывы.

— Ещё, — охрипло велел амфибия, ощутимо к стене затылком припечатав: глаза в глаза, и взглядом требуя. — Проси ещё!

Глава 40

Глава 40

Мирэя

Сглотнула от испуга:

— Возьми… меня, — окончательно капитулировала. — Возьми! — подалась на встречу, и раздражённо рыкнула: — Ну же!!! — от бесстыдства затрясло, от обиды и снедающего желания быть оттраханной этим отвратительно властным существом: — Молю, возьми… Аа-а-ах, — задохнулась экстазом, когда грубоватым толчком ворвался глубоко до приятной боли. Меня накрыло волной необычайного удовольствия. Она прокатывалась от ног до макушки, и обратно… И, чёрт возьми, как же хорошо, что не стояла… точно бы упала.

Судорожно втянула воздух, цепляясь в плечи Тая и страшась рухнуть. Ненасытно впитывала яркие и жаркие ощущения, с каждым новым душу вышибающим толчком. Чувства пронизывали и топили, наполняли и возвышали, подчиняли и подстёгивали.

Как же Тайфун убийственно целовал. Сладко и больно — на грани переживать мои разнесчастные губы.

Ускоряясь, вколачивался: плавно и резко, немного и до упора. Скользил туда-обратно, пока не утопил в блаженстве последними, мощными толчками. Я задохнулась от острого экстаза. Точно под воду ушла с головой, а потом вскрикнула, когда на свободе оказалась. Один… спасительный гребок на поверхность… и я задрожала, впитывая каждый толчок, пульсацию.

Тай сдавленно застенал в мою шею, совсем рядом… возле уха. Мелко дрожал, оставаясь во мне глубоко. Сопел надсадно, жадно, продолжая, кончать… и мною дышать. Носом чиркнул по коже, за мочку прикусил:

— Если он ещё раз так сделает, я его убью, — прошуршал внушительно.

— Сама его убью, — заверила так же тихо, но без капли лукавства. — И тебя, если с тобой опять что-то случится. Не пугай меня больше, — лишь выдавила непослушными истерзанными губами. — И отвечай по возможности…

Тай промолчал, уткнувшись лбом в мой. Пилил затуманенными удовольствием глазами, а потом опять поцеловал. Нежно, но уверенно, как целовал бы любимый после сногсшибательного секса. А оборвав, губами моих щекотливо касался… больше дыханием, будто страшился, что оттолкну и другого шанса на ласку не будет.

— Ты уйдёшь от него, — требовательно, хоть и тихо. — И это не обсуждается!

Я не особо горела сейчас о чём-то спорить, ни тем более повторяться, как жизненно важно — мой брак с Радмински. Это был разговор важный, но не к месту и времени.

— Давай потом, — примирительно пробормотала, с неохотой выбралась из его плена его рук и упала на постель. С блаженством потянулась: — Я жутко устала и хочу спать.

— Пожалуй, я погорячился, назвав вашу любовь к спариванию — слабостью, недостойным занятием и потаканием животным порывам, — задумчиво пробормотал Тайфун тоже уместившись на краю постели. Только лёг на бок, и подпер голову рукой.

— Отчего же, всё так, — согласилась, мурча как сытая кошка, — зато очень приятное.