Иллюзия бессмертия (СИ) - Снежная Александра. Страница 10

— Ты вроде взрослый уже. И хороший боец, — остановился Доммэ, — а сказкам бабьим, как дитя малое веришь. Нет никаких ледников с мертвецами, и Черных Земель тоже нет.

Сердито оттолкнув друга в сторону, Доммэ дошел до охраняемого стражами помещения, но едва они распахнули перед ним двери, по затылку холодком проползло дурное предчувствие, а потому дико захотелось обернуться, выпустив когти и злобно оскалив пасть.

Перед восседающим на возвышении отцом стоял тот самый незнакомец, которого Доммэ застал рядом с сестрой в лесу. И не заступись за него Вайолет, вряд ли бы чужак сейчас так надменно глядел на притихших у стен вожаков.

— Вы приказали моим зорчим привести вас ко мне, — спокойное лицо короля Одра не выражало никаких отрицательных эмоций, и голос звучал уверенно и властно, но от этого Доммэ нахмурился еще сильней, а рука непроизвольно потянулась к рукояти кинжала.

С какой радости чужак смел приказывать зорчим, словно был здесь хозяином?

— Верно, — низкий, рокочущий голос мужчины тягучей вибрацией поплыл по воздуху.

— Может, объясните, зачем я вам понадобился, и кто вы такой? — король рохров высоко приподнял правую бровь, глядя на чужестранца практически в упор.

Мужчина вместо ответа потянулся к вороту своей одежды, и окружившие его вожаки мигом похватались за мечи.

Все с тем же насмешливым превосходством пришлый стянул с себя куртку, и Доммэ впервые за всю свою жизнь увидел, как бледнеет отцовское лицо, а в глазах мелькает что-то очень похожее на страх.

Поверх черной, как ночь, рубахи незнакомца был надет странный оберег, затягивающий взгляд, словно омут. Смотришь в него — и себя забываешь, будто во тьму проваливаешься, а там разом глохнешь и слепнешь.

Медленно поднявшись с места, король Одр вдруг склонил перед чужаком голову и тихо спросил:

— Что привело вас в наши края, темный одарин*?

— Я ищу Первую одэйю*, — невозмутимо заявил мужчина, неожиданно устремив взор на королеву, чьи внезапно побелевшие пальцы судорожно сжали подлокотники кресла.

— С тех пор, как великие ледники отгородили Ривердол от Тэнэйбры, ни один волшебник не ступал на эти земли, — глухо проронила она.

Никогда ничего подобного Доммэ не слышал от матери. Потрясенно переведя взгляд с нее на отца, парень вдруг понял — родители всю свою жизнь скрывали какую-то жуткую тайну, что теперь выплыла наружу и грозила погубить такой уютный и привычный рохрам мир.

— И тем не менее, Первая одэйя находится именно здесь, — упрямо заявил чужак, пристально всматриваясь в лица короля и королевы, словно надеялся уличить их во лжи.

— Фойры не ошибаются. Они указали мне на это место.

В детстве мать рассказывала Доммэ сказку о четырех вещих фойрах — девах, сросшихся спинами. Лица их всегда смотрят на юг, север, запад и восток. У каждой из них по три глаза, и видят они ими все, что было, что есть и что будет. Ничто не может укрыться от их зоркого взгляда, и тот, кто найдет в себе силы пройти гибельный лес, а затем войти в золотую гору, тому откроется место дивное, безвременное, где обитают могущественные провидицы.

Лишь один вопрос может задать им счастливчик, и только ему решать, что для него всего важнее — укажут ли фойры, где найти богатство несметное или… подскажут, как обрести счастливую судьбу.

Доммэ стоял и не дышал. Просто поверить не мог, что материнские истории — вовсе не детские сказки, и странный чужак тому прямое подтверждение.

— Моя жена говорит правду, — король Одр тихо вздохнул, плечи его согнулись, будто под невидимой тяжестью. — С тех пор, как сошел ледник, на эти земли не ступал ни один одаренный. В памяти жителей трех долин они остались легендой, красивой сказкой.

Темный одарин равнодушно огляделся по сторонам, кажется, даже не заметив с каким откровенным страхом смотрят на него теперь все рохры.

— Мне жаль, король Одр, — едва заметно поджал нижнюю губу мужчина. — Боюсь, ваш мир больше никогда не будет прежним. Равновесие нарушено. Темная лаитэ убила светлую Хранительницу, а затем нашла и открыла врата в Сумеречный Чертог. Алтарь Двуликого принял ее жертвенную кровь, и весы Вечности сдвинулись с мертвой точки. Одэйя должна назвать новую Хранительницу Света.

В мертвенной тишине приглушенный вскрик схватившейся за сердце королевы Арви прозвучал пугающе жутко. Сорвавшись с места, Доммэ успел подхватить оседающую мимо кресла мать и сжать в ладонях ее холодные, как лед, пальцы.

— И все же нам нечего вам сказать, одарин. Мы понятия не имеем, где искать Первую одэйю, — Одр отрешенным взглядом уставился в пол, а когда поднял голову, вид у него был как у приговоренного к смерти. — За столько лет в наших краях никто слыхом не слыхивал о великой волшебнице.

Нахмурившись, одарин несколько секунд задумчиво смотрел сквозь короля рохров, словно перед ним было не существо из плоти и крови, а прозрачная стена. Стремительно развернувшись на каблуках, он, не прощаясь, пошагал к выходу, а у самого порога вдруг так же резко остановился и низко пророкотал:

— Великие ледники, разделившие старый мир, тают. И когда они сойдут, сюда придут служители Морганы. Надеюсь, вы знаете, что станет со всеми вами, если дриммы найдут светлую Хранительницу раньше одэйи?

Мужчина вышел, кажется, забрав с собою все звуки и шорохи, так тихо стало в гридне.

— Все свободны, — нарушил неловкое молчание Одр. Его тяжелый взгляд прошелся по выжидающе замершим рохрам, и никто из них не посмел ни обратиться к королю, ни перечить его воле.

Бесшумно двигаясь, вожаки один за другим покидали комнату, и едва за последним рохром закрылись двери, королева, судорожно вцепившись в руки мужа, тихо завыла:

— Он заберет ее, Одр. Заберет нашу девочку…

— Тише, Арви. Тише, родная, — прижал к себе ее голову король. — Мы знали, что однажды это может случиться, когда прятали ее у себя.

— Не хочу… — глотая слезы, прошептала Арви. — Не отдам.

— Не плачь. Может, все обойдется. Хранительницу должна выбрать Первая одэйя. Если ее здесь нет, то, вероятно, она нашла другую девушку на эту роль.

— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — рявкнул Доммэ, устав слушать загадочный бред родителей, от которого у него волосы на затылке поднимались дыбом. — Кто этот чужак? Кого он ищет?

— Он пришел за нашей Вайолет, — всхлипнула Арви, пряча в ладонях мокрое от слез лицо.

Доммэ показалось, что у него из-под ног ускользает пол, а воздух в груди разогревается и невыносимо жжет.

— Что значит "пришел за Вайолет"? По какому праву? — с хрипом выдавил из себя он.

— Как может какой-то проходимец забрать дочь у короля рохров?

В глазах Одра мутным коловоротом закружилась безмерная тоска и горькое сожаление.

— Ты ведь знаешь, что она не родная дочь мне…

— Она тебя отцом считает, а ты готов отдать ее первому встречному? — ярясь, выкрикнул Доммэ.

— Не смей, — схватив сына за грудки, король притянул его к себе так близко, что едва-едва не касался носом его лица. — Я всегда любил своих детей одинаково.

— Никто, кроме нас, — Доммэ кивком указал на мать, — не знает, что мы нашли Вайоли в лесу. Поднимем кланы и не отдадим чужаку законную принцессу.

— Ты не понимаешь, — бессильно уронил руки Одр. — Если сюда придет одэйя, она сразу поймет, что мы с Вайолет не связаны кровью. Никто из вожаков трех долин не обнажит клыки ради чужой человеческой девушки. Никто не пойдет на верную смерть против одэйи и одарина.

— Да кто они вообще такие? — вспыхнул от негодования Доммэ.

— Маги старого мира — империи Тэнэйбры, — глухо отозвалась королева Арви. — Слуги Света и Тьмы. Стражи равновесия.

— Маги… — потерянно протянул Доммэ. — И зачем им наша Вайолет?

— Покажи ему, — коснулся плеча жены Одр.

Арви метнулась к его лицу затравленным взглядом и, будто под чарами, полезла рукой за ворот платья, достав оттуда белый медальон на цепочке.

— Это было надето на Вайолет, когда мы ее нашли. Это знак Хранительницы Света.