Иллюзия бессмертия (СИ) - Снежная Александра. Страница 104

Затаив дыхание, старик ждал ответа, сжимая в кулаке свой альньир до белеющих костяшек.

Тишину нарушил длинный вздох и тихое:

— Хорошо. Если наш план удастся, я заберу тебя.

Медальон в руках Месаи перестал мерцать, и одарин улыбнулся, ласково шепнув уже покинувшей его Тьме:

— Спасибо, любовь моя.

ГЛАВА 32

Из угла комнаты Ириэйи бесшумно выплыла сфирья, растянув жуткую беззубую пасть в подобии улыбки.

Девушка стремительно спрятала еще не успевший сработать исонхендрон в складках пышного платья под столом и надменно подняла голову, с тревогой наблюдая за тем, как из возникшего посреди комнаты черного облака появляется фигура разгневанной матери, волочащей за собой шлейф из шевелящихся теней.

Злая улыбка расчертила прекрасное лицо Морганы, и в темных глазах появился опасный и хищный блеск, не предвещающий дочери повелительницы Тэнэйбры ничего хорошего.

— Матушка, — пытаясь сохранять видимое спокойствие, ласково пролепетала Ириэйя.

— Я просила тебя не называть меня этим идиотским прозвищем, — рявкнула колдунья. — Из меня такая же матушка, как из тебя милая доченька.

— Не понимаю, — округлила глаза Ири. — Что-то случилось?

— Не надо прикидываться дурочкой, детка, тебе это не идет. А еще опаснее выставлять дурой меня и полагать, что тебе это сойдет с рук.

— Мама, о чем ты говоришь? — дрогнувшим голосом поинтересовалась девушка, косясь на ползущую под стол сфирью, явно учуявшую спрятанный там родовой артефакт Эйдов.

— Я говорю о Пэйдже, — громыхнула Моргана. — Это ведь твоих рук дело, мерзавка? Твоих. Можешь не отпираться. Ты ненавидела его с самого первого дня, как он появился во дворце.

— Бродячий пес укусил руку хозяйки? — колко рассмеялась Ири, с вызовом глядя в темнеющие глаза матери. — Или он тебя бросил?

— Дура, — хлестко ударила дочь по лицу Моргана. — Таких как я не бросают. Он просто сдох.

— Собаке — собачья смерть, — ядовито выцедила из себя Ириэйя, слизывая кровь с разбитой губы. — Надеюсь, в следующий раз ты будешь разборчивее в мужчинах.

— Ты рано радуешься, детка, думая, что обвела меня со своим любовником вокруг пальца.

Ириэйя недоуменно повела головой, и мать расплылась в гадкой ухмылке:

— Думаешь, я не знаю, кто донес на Пэйджа этому темному ублюдку Логгару? Ты посмела пойти против меня?

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, — продолжая играть роль непричастной, изобразила смертельную обиду Ири. — Но кем бы ни был тот, кто прикончил эту зарвавшуюся мразь, которая только и делала, что без конца жрала, пила и запускала руку в государственную казну, он оказал тебе добрую услугу.

— Он испортил мне игру, лишил меня вторых глаз и ушей, — наклонилась к дочери Моргана, подцепив пальцем ее подбородок. — А ты ему помогла… Знаешь, что я делаю с теми, кто помогает моим врагам?

Ириэйя с силой сжала в руке исонхедрон, незаметно вспарывая острыми гранями артефакта кожу на пальцах, и немигающим взглядом уставилась на закручивающиеся в глазах матери темные вихри.

— Я их стираю в пыль, — зловеще прошептала та. — Радуйся, что ты мне еще нужна, детка, иначе я давно отправила бы тебя составить компанию твоему гнусному деду.

Тьма взвилась вокруг Морганы бешеным смерчем, а удар, который нанесла темная колдунья по своей дочери, должен был отбросить ее на несколько метров и швырнуть об стену. Но сколь сильна ни была бы инглия темной Хранительницы, перед магией родового артефакта она оставалась бессильна.

Алый непроницаемый купол накрыл фигуру Ириэйи, словно щит, и упрямо поджимающая губы девушка в мрачной решимости смотрела на то, как разбиваются о его стены черные волны мощнейших заклинаний, сотворенных матерью.

— Мне тебя жаль, — тихо уронила Ири. — Тобой движет и правит лишь злоба да ненависть. Ты кроме себя никогда никого не любила. И боюсь, что ни одна живая душа в Тэнэйбре не будет скорбеть, когда тебя не станет.

Девушка медленно подняла руку, прочертив в воздухе наливающийся чернильной тьмой знак, и, прежде чем пространство втянуло ее вместе с артефактом в разверзшуюся воронку, шепнула матери:

— Прощай…

Резкий хлопок отбросил назад змеящихся по кругу сфирей и вызвал у Морганы кривую улыбку.

— До скорой встречи, Ириэйя, — небрежно передернула плечом колдунья. — Думаешь, что отрастила себе зубы? Моя глупая, наивная девочка, нет такого места, где ты могла бы от меня скрыться. И ты сама еще не знаешь, что уже играешь на моей стороне.

Взмахнув длинным рукавом своего платья, Моргана укуталась в туманный кокон, за секунды переместивший ее в зал с волшебным шаром.

Белые руки колдуньи ласково заскользили по его поверхности, словно по телу горячего любовника, и в сверкающем глянце стекла, как в зеркале, отразилась жестокая красота темной Хранительницы, тихо нашептывающей слова древних заклинаний.

Непроглядная мгла внутри Ока клубилась, свивалась в жгуты и косы, ластилась к женским ладоням домашней кошкой, а хороводом кружащие вокруг Морганы сфирьи бесшумно впитывались в шар, вызывая на лице своей хозяйки улыбку блаженства и счастья.

— Летите… летите, мои верные слуги, — бормотала она. — Смотрите, слушайте, запоминайте… Каждое слово, каждую мелочь.

Чуть отстранившись от шара, волшебница выудила из глубокого рукава тонкую черную иглу, которой хладнокровно проколола свой указательный палец.

Алая кровь волшебницы быстро растеклась по прозрачной поверхности шара, полностью оплетая его красной ажурной вязью.

— Глупая… глупая девочка, — раскачиваясь маятником, нараспев повторяла Моргана, кривясь зловещей улыбкой. — Кровь от крови моей, плоть от плоти… Я верну тебя в любой момент, когда посчитаю нужным…

Защитная сфера, окружающая Ириэйю, оглушительно лопнула, как рыбий пузырь, по которому с силой ударили каблуком, и девушка, отброшенная ударной волной, спланировала на размытую дождем землю, погрузившись в чавкающую жижу руками по самые запястья.

Испуганно вытащив из грязи ладони, Ири суетливо нарисовала в воздухе знак, которому ее научил Айт, запирая разрыв в пространстве и заметая следы.

Бессильно опустив хрупкие плечи, она попыталась отвести тыльной стороной руки упавшие на глаза волосы, испачкавшись при этом еще больше.

Кажется, сейчас, сидя в пахнущей дерном и прелой листвой грязи, она больше походила на чумазого поросенка, чем на наследную принцессу огромной империи, но это совершенно не огорчало девушку.

Жадно глотая губами воздух свободы, Ири, запрокинув голову, смотрела в весеннее небо и улыбалась, словно маленькая девочка, впервые в жизни увидевшая радугу.

Оглядевшись по сторонам, она поднялась на ноги, тщетно пытаясь почистить безнадежно испорченное платье, но только испачкала его окончательно, пока вытаскивала из грязи исонхедрон и вытирала его юбкой.

С трудом выбравшись из болотистого участка леса, девушка остановилась посреди узкой дороги, петляющей между деревьев, плохо понимая, в какую сторону ей следует идти.

Артефакт должен был вынести ее к Айту, но ни его, ни вообще кого-то живого поблизости не было видно.

Немного помедлив, Ириэйя подхватила намокшие и путающиеся в ногах юбки и двинулась вперед, ориентируясь на солнце.

Спустя несколько метров ей показалось, что она слышит шум воды, и, ускорив шаг, девушка действительно вышла к берегу речушки, спрятавшейся между деревьев и возвышающихся серыми глыбами валунов.

Недолго думая, Ири спустилась к воде, первым делом стянув с себя платье, чтобы отстирать его от грязи.

Разложив уже чистую мокрую одежду на большом камне, девушка, тихо пискнув, скользнула в реку и быстро принялась отмывать волосы и лицо, рассчитывая, что когда появится Айт, она уже успеет высохнуть под теплым полуденным солнцем.

Нырнув напоследок с головой под воду, Ириэйя с фырканьем выпрыгнула над ее поверхностью по грудь, собираясь быстренько выбраться на берег, да так и замерла с раскрытым ртом, обнаружив в нескольких шагах от себя полураздетого парня лет двадцати пяти.