Иллюзия бессмертия (СИ) - Снежная Александра. Страница 35

— Согласись, задок у него славный, — расплылась в неприличной улыбке Моргана, разглядывая крепкую фигуру одарина.

Ири осуждающе посмотрела на мать, но та лишь кисло изогнула губы.

— Ты такая же правильная, как твой отец. С каждым днем становишься все больше похожа на Сармина, — почти выплюнула из себя Моргана.

Ириэйя замерла, затаив дыхание, потому что впервые услышала имя того, кто дал ей жизнь. Сколько раз она пыталась узнать, кем был этот мужчина и почему именно от него мать решила родить ребенка?

— Если он думал так же, как я, то начинаю жалеть, что у меня никогда не было права выбирать, с кем жить — с тобой или с ним.

Моргана перестала ухмыляться и, приподняв указательным пальцем подбородок дочери, прищурилась, заглянув ей в глаза:

— Намекаешь на то, что я плохая мать?

— Обвиняю в том, что ты не дала мне шанса узнать, как это — иметь отца. У тебя, в отличие от меня, он был.

Из горла темной волшебницы вырвался хриплый смешок, а затем она начала истерично хохотать.

— О, да. У меня он был. Скажи спасибо, что он сдох и не насилует тебя каждый день, как делал это со мной, — перестав смеяться, заявила Моргана. — Сангус любил баб… Красивых. Ты бы ему, несомненно, понравилась.

От омерзения Ириэйю едва не стошнило. Она в ужасе смотрела на улыбающуюся мать, с трудом переваривая сказанное.

— Радуйся тому, что у тебя нет ни деда, ни отца, Ири, — высокомерно изогнув бровь, снова заговорила Моргана. — А если тебя раздражает моя новая постельная игрушка — советую не заходить в мою спальню. Потому что этот идиот будет находиться там, пока я не получу от него то, что мне нужно.

— Кто он? — нарочито безразлично поинтересовалась Ириэйя. Справившись с чувством брезгливости, она вновь обрела способность рассудительно думать и говорить, и теперь заподозрила, что новый любовник матери имеет какое-то отношение к Айту.

— Не суй свой нос, куда не нужно, — хищно улыбнулась Моргана.

— Ступай, займись делом. Найди Хайдо и прикажи явиться ко мне.

Молча кивнув, Ири направилась к выходу, попутно размышляя о том, кого из служанок можно будет заставить проследить за новым обитателем дворца.

Дождавшись, когда за дочерью закроются двери, Моргана танцующей походкой двинулась по залу, взмахивая широкими рукавами, как крыльями.

— Когда я стану Сумеречной Богиней, я обязательно отыщу в чертоге мертвых твою душу, Сангус, — зловещим шепотом обратилась она к давно погибшему отцу, словно точно знала — где бы ни был сейчас бывший император Тэнэйбры, он обязательно ее услышит. — И буду мучить тебя вечно, — предвкушающе пообещала колдунья, а затем с демоническим хохотом пустилась в пляс.

Небо после обеда затянуло непроглядной армадой серых облаков. Тревожно поглядывая вверх, Вайолет молила небесных покровителей лишь о том, чтобы не пошел снег. Спрятаться в горах было совершенно негде, и если до начала снегопада они не успеют добраться до того места, куда их вел Айт, то шансов уцелеть всем из группы нет никаких. Это понимали и рохры, беспрекословно выполняя приказы одарина. Доммэ с самого утра даже не стал спорить с Айтом, словно что-то предчувствовал. В этот раз оборотни шли за одарином след в след, не смея сделать и шага в сторону и не требуя передышки.

Такая дисциплина не могла не радовать и Айта. Склоки с рохрами выводили его из равновесия, а ледник был не тем местом, где можно было позволить себе подобную расхлябанность.

Несколько раз на их пути попадались ледяные скульптуры тех, кому не посчастливилось благополучно перейти через горы, и Айт, помня, какие ощущения они вызвали у него впервые, невольно оглядывался на юную хранительницу.

Мрак знает почему, но ему был небезразличен ее страх. Наверное, потому, что после ночного откровения Фиалки Айт вдруг понял, что значит для нежной домашней девочки внезапно очутиться в суровых условиях гор, где ломались даже сильные мужчины.

Опасения одарина были напрасными — "лесной цветок" действительно оказался крепче, чем выглядел. В глазах девчонки, молчаливо косящейся взглядом на превратившихся в глыбы льда живых людей, Айт видел не страх, а жалость. Ее желание слезть со спины рохра и попытаться помочь одаринам, замороженным ледяными призраками, просто читалось у нее на лбу. Айт ловил себя на мысли, что будь у их компании больше времени и не опасайся он за последствия эксперимента, то, пожалуй, позволил бы Фиалке попробовать коснуться пленников ледника своей уникальной магией, природу которой Айт, как ни старался, осмыслить не мог.

На нос одарина села мелкая снежинка. Запрокинув голову к темнеющему небу, мужчина с досадой выцедил сквозь зубы тихое ругательство, а потом остановился и обратился к Урсуле:

— Вы должны успеть до снегопада подняться наверх. Ты ведь помнишь дорогу?

Урсула кивнула, мрачно посмотрела на Айта и вдруг честно призналась:

— Я не уверена, что одна смогу провести их всех по тропе одэй.

— А в чем проблема? — встряла встревоженная Вайолет.

— Проблема в том, что без меня вы на рохрах подниметесь наверх в десять раз быстрее, — сообщил Айт. — Медлить нельзя. Если начнется метель, это место станет нашей могилой.

— Не вижу проблемы, — внезапно спрыгнув со спины оборотня, заявила Айту Вайолет. — Мы с Урсулой худые и легкие, поэтому поедем на Доммэ — он выносливее и крупнее Кина. А ты поедешь на нем, — указала взглядом на младшего брата девушка.

Рохры свирепо зарычали, оскалив пасти, но их сестра внезапно с ледяной холодностью отчеканила:

— В таком случае я пойду пешком вместе с одарином.

Фиалковые глаза глядели на Айта в упор — открыто, спокойно, и за маской ее видимой безмятежности угадывалась твердая решимость. Мужчина вдруг понял, что она не шутит, не угрожает, не пытается манипулировать братьями, а просто честно ставит их перед фактом.

Она действительно останется с ним.

Это было как удар под дых. Откровение. Хрупкая девчонка, рискуя жизнью, отказывалась бросать его, давно проклятого всеми одарина, одного. Не желала оставлять на растерзание духам барьера угрюмого чужака, который своим появлением разрушил ее жизнь.

Почему? Что ей за дело до него?

Айт безмолвно смотрел в исполненное категоричной непреклонности девичье лицо, впадая в какой-то бессознательный транс.

Громко фыркнув, у ног одарина послушно опустился Кин, и видя, что мужчина, хмуро на него пялясь, так и не сдвинулся с места, Вайолет высоко вскинула бровь, насмешливо уточнив:

— Великий и ужасный одарин не знает, с какой стороны сесть на рохра, или боится свалиться с него во время езды?

Урсула поджала губы, не решаясь открыто потешаться над темным, а вот вывалившие языки оборотни явно веселились вовсю.

Айт ушам своим не верил. Это было что-то новое — командующий темной цитадели, Первый страж Темных Врат служил предметом насмешки для тощей сопливой девчонки и ее блохастых братьев?

Перекинув ногу через спину рохра, мужчина сердито уселся на него верхом, и тот, словно издеваясь, рванул вперед с такой скоростью, что Айту удалось с него не свалиться только благодаря опыту и отменной реакции.

Надо было признаться, что двигайся они таким образом все время, то уже давно прошли бы ледник. Но Айт был слишком горд, чтобы опускаться до просьб и объяснений, а рохры слишком упрямы, поэтому все было так, как есть. И хорошо, что не хуже. Насчет одэйи мужчина тоже не заблуждался. Это сейчас великая волшебница, прикидываясь безобидной старухой, послушно тряслась верхом на рохре, сетуя на погоду и отсутствие удобств. А как только она попадет в Тэнэйбру — мигом из немощного одуванчика превратится в хитрую и могущественную магиню, способную в одиночку уничтожить целое войско. И только от нее будет зависеть, сумеет ли Айт заключить сделку со светлыми или им с Ири придется продумывать новый план.

Рохры за несколько минут поднялись на гору и остановились, повинуясь приказу Урсулы.

— Не стоит спешить, — старуха, кряхтя, спустилась на землю и упреждающе взглянула на Кина, который мгновенно стряхнул с себя Айта, уже собираясь обернуться человеком. — Боюсь, что в человеческом облике духи одэй вас просто так не пропустят. А вот рохров — вполне спокойно. Они погибли, защищая снежных псов, их магия это помнит и после смерти.