Иллюзия бессмертия (СИ) - Снежная Александра. Страница 42

Ухнув, баловник рванул куда-то в сторону, не забыв игриво дернуть кудри Вайолет, на сей раз лишь бессильно покачавшей головой в ответ на его выходку.

— Зачем тебе мотылек? — поинтересовалась она у волшебницы, на что та загадочно усмехнулась:

— Увидишь.

Вайолет и представить себе не могла, что магия Урсулы способна превратить обычное насекомое в послание. Стоило белоснежному летуну опуститься на левую ладонь ведьмы, как она тут же накрыла его сложенной лодочкой правой, превратив в узкую полоску бумаги. Выписав указательным пальцем в воздухе витиеватые символы, волшебница перенесла их на листочек, а после вновь обратила его в бабочку.

— Донеси куда нужно, — строго погрозила она пальцем ветерку. — И тут же возвращайся.

Ветер ласково лизнул щеку Урсулы и, подхватив воздушным потоком несчастного мотылька, помчал с ним в небесную высь.

— Кого ты предупредить хочешь? — насторожилась Вайолет, провожая их взглядом.

— Своих, — туманно ответила Урсула и, закрыв глаза, завалилась на траву.

Кого Урсула считала своими, Вайолет понятия не имела, но догадывалась, что все ее манипуляции связаны с недоверием к Айту. Умом девушка понимала, что у битой жизнью одэйи есть на это все основания, но в глубине души почему-то оставался горький осадок. В том месте, куда они шли, похоже, все слишком категорично делилось на светлое и темное, а значит, для нее с Айтом там не было будущего, и принимать это как данность сердце напрочь отказывалось.

Одарин вернулся через несколько минут с двумя похожими на огромные, раздувшиеся шары грибами и тушкой горной индейки, на которую мгновенно положила глаз вечно голодная Урсула. И пока она обмазывала птицу глиной, чтобы запечь, Айт присел на корточки рядом, очищая грибы и кромсая их в котелок.

— Это последний привал перед границей с Тэнэйброй, — вроде бы небрежно напомнил волшебнице Айт. — Спустимся с горы у Серебряной реки, пройдем вниз по течению порядка трех верст и сможем перейти через мост на другую сторону. У реки есть небольшой хутор, там и переночуем. А через Ульброг днем пойдем. В толпе легче затеряться…

— А что это ты раскомандовался? — глаза Урсулы сузились, и она посмотрела на одарина с холодком и высокомерием. — Ледник прошли — и ладно. А каким путем я с рохрами дальше пойду — не тебе решать.

Айт промолчал, взгляд его на мгновение стал неуютно-колючим, а затем и вовсе перестал выражать что-либо.

— Я предложил самый короткий и безопасный вариант, — заметил одарин.

— А мне, может, твой короткий путь совершенно за ненадобностью, — ехидно осклабилась ведьма. — По кряжу пойдем до Лоуленда, а из него уже в Тэнэйбру направимся. А тебе ежели далеко — так никто подле себя более не держит. Ступай в свою башню, да жди передачи искры новой Хранительницы.

— Ты не дойдешь без моей помощи до дворца одэй, — мрачно возразил Айт.

— Ой ли? — изогнула бровь Урсула. — Сто раз ходила, а тут не дойду? Что тебе нужно от меня на самом деле, темный? За дуру только меня не держи, отродясь дурой не была.

Айт усмехнулся. Прямолинейность и резкость светлой ему даже нравилась. Да и избегать откровенного разговора дальше не было смысла.

— Однажды маги темной башни помогли белому братству избавиться от Сангуса Эйда. Теперь мы хотим просить у вас вернуть долг и помочь нам уничтожить Моргану.

— И кого вы планируете сейчас усадить на трон Тэнэйбры? — уточнила Урсула, вцепившись в одарина пристальным взглядом своих синих глаз.

— Ее дочь, Ириэйю, — спокойно выдержал его Айт.

— А тебе не кажется, что история повторяется? — сыронизировала одэйя.

— Нет, не кажется, — отрезал Айт. — Ириэйя другая.

— Когда Моргана предложила нам план убийства своего отца, мы тоже думали, что она другая, — безжалостно напомнила Урсула.

— Ириэйя не хочет убивать свою мать. Решать, что делать с Морганой, в случае успеха нашей кампании, будет ллайд темных и светлое братство.

— Погодите, — Вайолет, за все это время не проронившая ни слова, потрясенно перевела взгляд с Айта на Урсулу, с трудом переосмысливая услышанное. — Так значит, Сангуса уничтожило не белое братство? Против него объединились и темные, и светлые? Темные пошли против своего Хранителя? Почему?

Одэйя недовольно поморщилась, будто вопросы Вайолет были кислыми, как перебродившее вино.

— Сангус был не просто темным Хранителем, а еще и императором Тэнэйбры. То, что он творил, пользуясь своей безграничной силой и властью, не нравилось никому. Да и не жаловал проклятый Эйд ни темных, ни светлых, ни простой люд. Мучил и убивал всех без разбора, если это нужно было для каких-то его темных опытов. А вот подступиться к нему никак не получалось. Умен был и изворотлив, сволочь. Любой заговор вычислял на раз, и казни потом устраивал показательные, да такие жестокие, что кровь в жилах стыла.

В те времена одаринами и темной башней командовал Сармин. Уж как ему удалось выйти на дочь Сангуса, Моргану, и убедить ее вступить с нами в сговор — не знаю, но только план по его уничтожению предложила именно она. Узнай об этом Эйд Темный — казнил бы собственную дочь, не задумываясь. Да она ему, по большому счету, и нужна была только для ритуала, чтобы выпустить Сумрак…

Историю, рассказанную Урсулой, Айт много раз слышал от темного ллайда одаринов, вот только никто из них почему-то не называл ему имя Сармина, в то время как Первая одэйя упоминала о нем уже дважды. Это настораживало и наводило на определенные размышления. Что-то не так было с этим Первым Стражем, раз в цитадели стерли все воспоминания о нем.

— Так значит, одэйи действовали по плану темных? — широко распахнула глаза Вайолет, начиная догадываться, кому в голову пришла идея массового убийства светлых волшебниц.

— Не совсем, — вздохнула Урсула. — Сангусу нужны были снежные рохры, а Моргана предложила устроить им побег, а потом сообщить об этом ее отцу, чтобы выманить его в удобное для засады место, откуда и темные, и светлые ударят по нему со всех сторон. Я изменила план в самый последний момент. Темные остались ждать нас в другом месте, а мы с одэйями повели рохров через Мареновы хребты. Дальше ты знаешь. И про гибель моих учениц, и про барьер, и про рохров…

— Ты не поверила темным? — понимающе посмотрела на свою наставницу Вайолет.

— Я верю только себе, детка, — повинно пожала плечами Урсула. — Привычка. К тому же мои расчеты оказались верными. Сангус сразу предположил засаду, а потому отправил туда все свои войска, а когда понял, что рохров там нет, помчался за нами в сопровождении лишь нескольких конных ригул*. Это и было его ошибкой: он недооценил силу всего лишь нескольких десятков готовых пожертвовать собой одэй.

Старая волшебница выдохнула, величественно-медленно повернула голову, и взгляд ее пронзительно-синих глаз выстрелил в одарина ледяным спокойствием и скрытой неприязнью.

— Так что выбирай, темный: или идешь с нами дальше, или на этом месте и расстанемся.

— Ты не ответила на мое предложение, — не уступая одэйе в хладнокровии, напомнил Айт.

— А я еще думаю, темный, — ехидно хмыкнула Урсула. — Такие вопросы с кондачка не решаются.

— И долго думать будешь? — насмешливо уточнил одарин.

— Сколько понадобится.

— Ну, тогда я, пока ты думать будешь, рядом побуду. Не возражаешь?

— Так дорога не купленная. Иди себе, куда хочешь, темный.

Вайолет угрюмо следила за тем, как Айт и Урсула завуалированно обмениваются шпильками, и думала о том, что у этих двоих всегда были четкие планы, цели, и сейчас свою роль в дальнейших событиях они очень хорошо осознавали. А вот ей, Вайолет, никто до сих пор не объяснил, в чем ее предназначение, кроме размытого и абстрактного долга светлой Хранительницы, обязанной стоять на страже равновесия.

Чем больше слушала и наблюдала девушка, тем меньше видела разницу между светлыми и темными магами. Заговоры, интриги и обман были нормой и у тех, и у других. Все, что их отличало — так это хозяева, которым они служили. И все чаще в голове Вайолет возникал крамольный вопрос: а нужно ли делать выбор между светом и тьмой, разделяя мир на черное и белое?