Кокон для души (СИ) - Белецкая Наталья. Страница 37

— Так кокон Анотлии — это название по фамилии ученого? — удивилась я. — Ну, точно, как у нас таблица Менделеева. Кокон Анотлии.

— Да! История на самом деле вышла очень интересная. Элинтаэль полюбил девушку, в роду которой передавалась редкая болезнь. Звали девушку Иллира. Несмотря на сопротивление родни, он женился на ней, но через несколько лет болезнь проявилась и у его возлюбленной. Что только не делал Элинтаэль, чтобы вылечить жену, но все впустую. Чем больше проходило времени, тем больше увядала Иллира. Анотлия использовал, все, что только можно, но лекарства в лучшем случае приносили лишь временное облегчение.

«Да уж, жалко мужика, наследственные болезни и у нас не лечатся» — подумала я. Между тем, Амран рассказывал дальше:

— Элинтаэль не отчаивался, раз старое тело нельзя было вылечить, он решил создать новое. Говорят, во сне Орния явилась к нему и подсказала решение. Несколько лет исследований, экспериментов, множество неудач, но, все же, Анотлия вырастил тело. Одно тело, без души. Кокон. Теперь осталось только вселить душу. К тому времени, Иллира была очень слаба и уже не вставала с кровати. Элинтаэль перенес жену в храм Орнии, и на следующий день к вечеру Иллира умерла. Ночью Анотлия провел ритуал. Тогда никто не верил в то, что у него получится, скорее, Элинтаэля считали сумасшедшим. Но обряд прошел успешно.

— Невероятно! Это же возможность жить вечно! — прервала я Амрана. — Можно выращивать себе тело, переселяться в него, а когда оно состарится, выращивать новое!

Очень интересная штука. Хотя тело мне досталось зеленое и несколько страшное, но это гораздо лучше, чем ничего. Получается, что в этом мире все потенциально бессмертные? Здоровяк широко улыбнулся.

— Все не так просто, — заявил он, — тело создать сложно, нужно много редких ингредиентов, но это возможно, а вот переселить душу — не во власти человека. Все такие обряды проводятся в храмах Орнии, и не просто так. Только богиня властна над душами и может заполнить кокон. Кроме того, есть только одна ночь раз в пять лет, когда можно проводить ритуал. Но это еще не все недостатки. Тело, созданное искусственно, не обладает собственной магией. Магам даже с небольшим резервом сложно привыкнуть к тому, что от их силы ничего не останется.

Ну, правильно, у меня магии никогда не было, поэтому я не знаю, что значит жить без нее. А вот, маги после переселения могли чувствовать себя неполноценными.

— Погоди, — в мою голову пришла интересная мысль. — Это мое тело вы не доделали, и поэтому оно такое страшное и зеленое, или Анотлия имел странные понятия о красоте? И ты говорил мужа или жену. Души мужчин в таких обрядах тоже призывали?

— Да, души мужчин тоже. Не просто так, кокон Анотлии называется коконом. Это всего лишь заготовка, которая видоизменяется, когда в нее попадает душа. У кокона нет никаких особенностей. Душа, попадая внутрь, начинает менять его под себя, — пояснил Амран.

— Нет никаких особенностей? — переспросила я. — То есть, мужской кокон не отличается от женского?

— Не отличается.

— Какой кошмар! Я — гермафродит! — вот это поворот.

— Кто ты? — не понял Амран.

— Гермафродит — организм, имеющий и мужские и женские половые признаки.

— Нет, ты — женщина! — убежденно заявил келрит. — Просто изначально кокон бесполый.

— То есть, если бы в кокон попала мужская душа, то у меня бы там вырос… выросло… — я, определенно, покраснела.

— Если в кокон попала мужская душа, выросло бы, но не у тебя, — развеселился Амран.

— Погоди, вместо моей души могла призваться мужская?

— Нет, кокон один для женской и для мужской души, но обряд призыва видоизменяется, — келрит хитро улыбнулся. — На счет зеленой и страшной… ты в зеркало давно смотрелась?

— А что у вас есть зеркало?! — удивлению моему не было предела.

— Есть, конечно! И не одно, — кивнул мужчина. — Ты разве не знала?

— Нет! Я даже шкафчики в ванной открыть не могла, пока мне Уорн не показал. Откуда мне было знать, что у вас есть зеркала?

— И правда, — смутился Амран. — Просто ты так уверенно себя ведешь, отказываешься от нашей помощи и помощи Лины, что мы как-то не подумали, что ты можешь не знать.

Говоря все это, мужчина подошел к стене рядом со шкафом и отодвинул скрытую панель. За ней открылось зеркало в полный рост.

— Странные вы люди, зачем закрывать? — спросила я, слезая с кровати и пытаясь влезть в тапки.

— У нас есть переговорные зеркала. Как только они появились, то многие боялись, что маги начнут через них подглядывать за обывателями. Раньше такое действительно было возможно, поэтому зеркала закрывали. Сейчас — это скорее традиция, чем необходимость.

Амран посторонился, а я подошла к зеркалу и уставилась на отражение. Да… я-то думала, что морда у меня страшная, а оказывается, табло находилось в стадии настройки! И неплохо так настроилось, надо сказать. Скулы стали выше, глаза увеличились, выросли идеальные брови и длинные, пушистые ресницы. Кожа сгладилась, губы стали полнее и выразительнее, подбородок скруглился. Оказывается, я очень симпатичная. Ничего общего нет с той страховидлой, что лежала на алтарном камне. Разве что, кожа у меня слегка зеленоватая. Это точно я? Подняла пальцы к лицу и потрогала щеку. Девушка в отражении повторила мои движения.

— Ничего себе, — совсем не верилось в то, что красавица в зеркале действительно я.

Амран внимательно следил за моими манипуляциями.

— Ты похожа на себя? Ну, на ту, которой была в другом мире? — спросил он.

— Не очень. Цвет глаз такой же — карий, нос тоже, но остальное — нет. Я всегда хотела глаза побольше, ресницы подлиннее, чистую, шелковистую кожу, а тут как будто мои недостатки убрали. Все, как я хотела. Вот только волосы мне нравились каштановые, а теперь у меня светло-русые.

Мы помолчали. Очень сложно принять то, что теперь я не страшная. Как-то смирилась, решила довольствоваться малым, потому что ничего поделать нельзя. Да, мне говорили, что происходят изменения, я и сама отметила увеличивающую грудь, бедра, но даже представить не могла, насколько стала другой.

— Беру свои слова про страшную и зеленую обратно, — сказала я, возвращаясь на кровать. — Что там с коконом дальше?

— Душа должна сплотиться с коконом, а для этого нужны привязки. Например, для души Иллиры привязкой была любовь ее мужа. Бывало, что на алтаре возвращали сестер и братьев, — продолжил Амран.

— Но вы-то мне не братья и не мужья.

— Верно! Вот поэтому, для того, чтобы душа не отторглась телом, нужна более сложная система. Сначала кровь с водой, чтобы образовались метки, а потом уже связь.

— То есть если бы я не попила водички, то через какое-то время моя душа вышла из тела?

— Возможно, — Амран помолчал, — точно не знаю. У нас с тобой вообще все не так. Во-первых, ритуал прошел с нарушениями, и душа в кокон не должна была попасть. Во-вторых, я читал, что девушки, которые просыпаются на алтаре после такого обряда, чрезвычайно слабы. И эта слабость отчасти оттого, что привязки с кровью и водой недостаточно. Но ты — сильная, не растерялась…

— Ты же говорил, что это все, потому что богиня вмешалась и дала мне веревку, крюки и все остальное, — хитро прищурилась я.

— Да, богиня дала, но ведь ты ведь тоже потрудилась! Не стала ждать помощи, действовала сама, не испугалась! — похоже Амран в восторге от моих действий.

— Да что ты! Я очень испугалась! Тело действительно плохо слушалось, но крайне не хотелось, чтобы меня убили. А ждать помощь… Я вообще не понимала, что происходит! Какая помощь? Когда вы вернулись в долину, то очень меня удивили. Я думала о том, как выбраться, как распределить оставшуюся еду, чтобы не умереть от голода. Ни на кого, кроме себя, не рассчитывала.

— Все заметили, что ты самостоятельная, ни от кого помощь не принимаешь. В вашем мире так принято?

— Почему не принимаю? Принимаю, просто не очень привыкла рассчитывать на кого-то, кроме себя.

— Но ведь у тебя был жених, — допытывался Амран, — и вы жили вместе. Он не заботился о тебе?