Проиграй со мной (СИ) - Тесса Тиана. Страница 47

— Злишься, — теперь констатировал факт Макс, ухмыляясь. — Зная, насколько ты упряма, я и не рассчитывал на твой ответ прямо сейчас. Но всё по-настоящему.

— А на какой ответ ты ещё рассчитываешь? Что я не злюсь? Мне как нужно реагировать: спасибо, Макс, было очень весело. Я чуть не умерла со смеху от твоих шуток, но больше не надо.

Макс прищурился:

— Уверена?

— Более чем.

Он так серьезно задавал вопросы, как будто в них был какой-то иной контекст. Только я ведь не обязана загадки разгадывать, верно?

Но Фараон сам мне помог:

— Не доверяешь мне?

— Макс, после всего, что ты вытворил, доверять в принципе проблематично.

— Значит, это «нет»?

— Видимо, — добавила немного растеряно.

— И даже не хочешь снова попробовать?

— Пока что, Макс, я хочу просто побыть одна, — ответила вполне искренне.

Такое странное чувство. И вроде бы всё правильно делала, а где-то внутри отчаянно кричал внутренний голос простое, но ёмкое: «Дура!»

Внешне же я оставалась невозмутима. Только пальцы сцепила в замок, чтобы не дрожали.

Фараон теперь выглядел озадаченным, хмуро кивнул:

— Что ж, я тебя понял. Насильно мил не будешь.

И бросил на меня пристальный взгляд.

Хорошо ему. Хоть один из нас во всём разобрался.

Сказать по правде, даже сейчас он был мне мил, чёрт бы его побрал. Даже со всеми этими дурацкими розыгрышами. Однако всё так свежо в памяти, что и злость не успела испариться.

Твердила себе, что поступаю правильно, показывая гордость, но в груди всё-равно что-то кольнуло: быть может, вот тот, который внутренний, прав? Гордость, конечно, украшает, но оставляет «голодной».

Тем временем Фараон поднялся и, прижимая к себе Максимилиана, направился к выходу. Хотелось сказать вслед что-нибудь правильное или хотя бы остроумное, но всё портил снова тот же внутренний голос, формулировку свою не изменив. Поэтому я просто плелась следом и молчала.

На пороге Макс обернулся, посмотрел в упор, перевёл взгляд на губы, и глупое сердце пропустило пару ударов. Фараон же снова вернулся к глазам:

— Вадим рассказал, что ничего между вами не было. Очередной розыгрыш.

— А если бы было? — с вызовом подняла брови, опуская подробности проверок Вадима. Допустим, он мог меня разыграть. Но вряд ли бы Максу понравилось, что Морозов не отступал и целовал меня вполне по-настоящему.

— А если бы было… — повторил за мной Фараон, мрачно взглянув, да так, что у меня по телу дрожь пробежала. В такие моменты, когда в его глазах не видится печали, очень четко осознается, кто передо мной. Не сводя с меня взгляда, он выдержал паузу и продолжил: — С большой вероятностью, одним бы аниматором в мире стало меньше. И это был бы уже не розыгрыш.

Понятненько. Тогда, пожалуй, обойдёмся без подробностей.

Фараон некоторое время просто меня разглядывал. А потом вдруг прищурился, енот встрепенулся, я замерла.

— Жалеешь? — прозвучал в тишине его низкий голос, как угроза, которая будоражила, но вовсе не пугала.

Не сводила глаз с Макса и не сразу поняла, что он слишком близко. Дыхание сбилось, тело словно парализовало. А в следующее мгновение он одной рукой прижал пушистого тезку, убирая его вбок, а другой притянул меня к себе. Крепко, властно, в ноздри тут же ударил аромат терпкого парфюма. Как же держать оборону, когда Макс так близко? Когда мысли путаются, когда они исчезают…

Мгновение, потемневший взгляд, и Фараон поцеловал меня, жадно, настойчиво, но всё равно невольно пробилась мысль — будто в последний раз, отчего внутри всё тревожно сжалось.

Енот чихнул, и Фараон вдруг отстранился, так же внезапно как и прильнул. А я, тяжело дыша, распахнула глаза. Сердце отчаянно билось в груди, Макс, уже с трудом удерживая извивающегося енота, сделал шаг назад, но взявшись за ручку двери, обернулся и как-то особенно мрачно добавил:

— Спасибо за игру. Ты одержала достойную победу.

Сказал и тут же вышел, оставив шлейф странных чувств. А я лишь прошептала ему вслед:

— Макс…

И отчего-то разревелась.

Запаса силы воли мне определенно не хватило.

Успокоиться всё же удалось, но остаток дня я не находила себе места. На следующий день даже побродила по торговому центру: оставалось несколько дней до нового года, а я всё больше грустила. Скидки не радовали, пушистый снег отчаянно срывался хлопьями, но настроения не добавлял. Макс больше не беспокоил, и я была уверена, не побеспокоит. А всё равно время от времени искала глазами подозрительных личностей, выходя на улицу.

Но ни джипов без опознавательных знаков, ни людей в надвинутых до лба темных шарфах — никого подозрительного не обнаруживала. Странная паранойя какая-то, ей-богу. Отчаянно желать, чтобы за тобой следили. Хотелось отыскать хоть какую-то ниточку к возможному вниманию Макса. Но, видимо, я сделала всё, чтобы он свой интерес потерял.

Возвращаясь домой после работы, я вдруг поняла, что казавшаяся мне грандиозной месть неактуальна и отныне будет неуместна.

Поднялась на первый этаж и позвонила в дверь, один раз, второй, третий. Наконец Шурик открыл, смотрел сейчас непонимающе сквозь меня, но вскоре сфокусировался и даже растянул губы в улыбке:

— Здравствуйте, теть Кать.

— Просто Катя, — вздохнула я и без приглашения вошла в прихожую. Не в подъезде же обсуждать такое.

— Принял. Так вот, дела идут, но пока не удалось обойти защиту, тем более нужно сделать это незаметно. Но я на верном пути, осталось вычислить нужный сервер, и запустить программу-шпиона, поверьте, на меня не подумают, я намерено оставлю следы, будто действовал из другого города…

— Тормози, Шур, — подняла я руку вверх. — Во-первых, я ничего не поняла из того, что ты сказал. А во-вторых, это даже хорошо, что не получилось. Значит и не надо. Отбой.

— Но я почти подобрал код, — расстроено выдохнул юный хакер. — Вы не переживайте, я всё смогу.

— Ты.

— Я.

— Мы на «ты», — пояснила я свою поправку. — Спасибо, Шур.

— Но почему? Я же почти нашёл все точки по городу, чтобы в целом по буквам вышло: «С новым годом!»

Шурик поймал мой взгляд, я покачала головой. Тогда он добавил:

— И на электронные витрины фото выводить не надо?

— Ничего не надо.

— Вы просто не верите в успех, — обижено произнёс, так и продолжая обращаться ко мне «на вы», я же лишь кивнула:

— Именно.

Какой тут может быть успех.

Так и ушла, оставив Шурика в изумлении.

А оказавшись в квартире, прижалась спиной к двери и зажмурилась.

Приходилось признавать — такая победа меня совершенно не радовала. И не нужна мне никакая месть.

Эпилог

Улицы засыпало снегом, хотя ещё вчера казалось, до нового года всё растает. Но белые сугробы стремительно накрывали вчерашние следы, и приходилось протаптывать новую дорожку, пробираясь к парковке. Я скорее из упрямства ехала сегодня в офис, просто невыносимо дома, а так хоть какая-то суета, пусть Янка и уверяла, что сегодня они справятся без меня. А я вот прямо чувствовала — нужна им в канун нового года. Пока что правда не придумала для чего. Зарплату-то я народу уже выдала.

Всё это время упорно хандрила. Пыталась даже грустить по всем правилам, но каждый раз что-то мешало. Сначала подоконник оказался мал для моей пятой точки, поэтому план взобраться на него с книгой и пледом с треском провалился, по этой же причине шоколад отправился в мусорную корзину — ещё не хватало менять гардероб. Я даже всерьез выбирала домашнее животное, но милые мордахи хоть и вызывали симпатию, но в своей квартире я их не видела — не чувствовала, что нам по пути. Приходилось признавать, в сердце уже поселился другой питомец. Мне нужен конкретный енот: шкодный, но успевший за небольшой период запасть в самую душу. Как и его владелец.

Лёшка как-то пытался вытянуть меня из дома, но наш единственный поход в клуб закончился так и не начавшись — прямо у подъезда я поскользнулась на подмерзшей луже, под которой оказался лёд. Вот такой хреновый декабрь: то снег, то ливень. И как итог — я распласталась звездой у подъезда в красивом платье. Мокрая, расстроенная, но уже не такая нарядная, позвонила другу и всё отменила, предложив ему взять с собой Янку — она тоже в последнее время грустила. Не знаю подробностей, но подруга после сообщила, что Лёшка, оказывается, ничего такой. А это из её уст уже комплимент из комплиментов, между прочим.