И пришел Снарк (СИ) - Ростова Ирина. Страница 1

“Дети знают — на востоке

Есть старинный лесопарк,

Там гуляет одинокий

Зверь из сказки — страшный Снарк.

Он придет, когда заря

Встанет, солнышко даря,

И от нашего врага

Не оставит ни фига.”

Кристофер Сташеф,

“Маг при дворе Ее Величества”

В здании кто-то двигался. Андрей не мог бы точно объяснить, как он это понял, это было что-то вроде инстинкта загнанного зверя - само ощущение, отклик стен и воздуха были другими. Или, если совсем сойти с ума, это библиотечные книги нашептывали ему в тишине, что рядом чужой. Андрей сжался за стеллажом в углу хранилища фонда и беспомощно прикрылся огнетушителем, извлеченным из пожарного ящика в качестве единственного доступного оружия самообороны. Правда, пена повредила бы книги, поэтому Андрей не был уверен, что сможет пустить его в ход.

Кровь в ушах пульсировала громче возможных звуков, а уж беспорядочные мысли и вовсе заглушали весь остальной мир, по кругу прокручивая события последних месяцев с бесконечными и бесполезными вопросами “как” и “почему”, которые все равно оставались без ответа. Бесполезно - любые попытки натыкались на недостаток информации, недостаток контакта, недостаток всего, включая собственные мысли.

Однако, надсадный скрип двери туалета на первом этаже был достаточно знакомым: и вряд ли это ветер так разгулялся.

Все-таки, в здании администрации был еще кто-то, кроме него, это можно было считать доказанным, и, учитывая прошлый опыт, это присутствие вряд ли было дружественным. Оставалось надеяться только на то, что неведомый мародер посчитает книги слишком скучной и неудобной добычей, и только заглянет везде, нос сунет - и уйдет. А от входа в комнату логово Андрея видно не было, он проверял. Да и знал уже за столько лет работы в библиотеке, что и откуда видно, и в каких конкретно ракурсах.

Дверь скрипнула снова, и в фоновой звенящей тишине было хорошо слышно, как мародер почти не таясь поднимается по лестнице - значит, был уверен и в своей силе, и в отсутствии тут живых.

Либо он был очень беспечным мародером, что тоже не редкость, наверное, сейчас. Андрей не был уверен - ни в чем он не был уверен, кроме того, что встреча с неведомым исследователем не сулит лично ему ровным счетом ничего хорошего. В лучшем случае - допрос с пристрастием о наличии запасов еды и батареек (с конфискацией оных), в худшем …. об этом и думать, наверное, не стоило, хотя Андрей иногда думал, что лучше б уже все кончилось, любым способом. Никакого просвета впереди он не видел, даже не представлял, на какой счастливый конец может рассчитывать в текущей ситуации, а нынешнее угрюмое состояние затянувшегося дня сурка ему уже надоело, надоело быть затравленным зверьком, чернильной крысой в недрах затерянной в безвестности без связи библиотеки, но сделать он ничего не мог - или не мог придумать, что сделать, что было, в итоге, одним и тем же.

Мародер что-то уронил, и гулкий пустой коридор донес отголосок его матерка и раздраженного болезненного кашля, шорох и шелест, и смачный плевок, от которого Андрей поморщился, живо представив себе, как на когда-то чисто вымытой лестнице возникает новый след смачного харчка.

Зануда и чистюля на работе, Андрей драил все вокруг с маниакальным упорством, ожидая каждый день не то комиссии из дирекции, не то судного дня. Судного дня, он, впрочем, таки дождался, с чистой лестницей, с выдраенным полом и без пыли на полках, но что это изменило?

А ничего. Ничего, - одними губами сказал себе парень и скукожился за огнетушителем, пытаясь сложиться, как перочинный нож, втянув все свои длинные, тонкие конечности.

Мародер, видимо, постоял на лестничной площадке, изучая следы от сорванных объявлений, графики работы и расписания уборок, и шаги его стали удаляться: похоже, он свернул в сторону давно уже разграбленной администрации. Там все было перевернуто: все, что не растащила первая волна уродов, утащили гастарбайтеры, которые, Андрей знал, только и выжидали, пока вооруженная банда уберется из деревни.

Парень же прятался и от тех, и от других, обмирая от страха и против воли надеясь, что родные успели спастись, убежать, в конце-концов, у них была машина, и водитель, и… и обломков этой машины он не видел.

Пусть они, пожалуйста, будут живы.

Мародер, тем временем, убедился, что в администрации нет ни рыбы, ни чего-то мало-мальски стоящего, и двинулся в другую сторону. Его приближающиеся шаги звучали для Андрея бетховенской симфонией приближающейся злой судьбы. Та-та-та-там. Та-та-та-там…

Впрочем, они не попадали в такт.

Остановился, постоял. Пошел снова. Открылась дверь каморки, где хранился бюст Ленина и прочие излишества, которые было не выкинуть и не списать, закрылась. Открылась дверь фонда, и Андрей позабыл дышать.

Шаг. Еще один осторожный шаг. Тишина, в который было слышно все, особенно нервно и заполошно бьющее сердце.

Фьють. Почти неслышный звук отирания ткани о ткань.

Прячась за самым дальним стеллажом в углу, Андрей поверх книг попытался разглядеть вход, но книги разной высоты, которые тут и там приходилось класть горизонтально, потому что они не влезали в стандартную фиксированную высоту полок, перегораживали обзор.

- Яяяяяяять, - раздалось у Андрея почти под ухом, и он подскочил, роняя огнетушитель. И заорал бы выше гор, если бы нервы не сжали горло так, чтобы изо рта вылетел лишь только тонкий писк.

- Вот ты меня напугал, блин, - выругался новоприбывший, словно это Андрей тут шарился не понятно по какому праву, засовывая нос во все углы. - Ты что тут делаешь?

- Ра-работаю, - с трудом вспоминая, как говорить, отозвался Андрей. У страха глаза велики - в первый момент визитер показался ему огромным и страшным, но через мгновения мозги, парализованные ужасом и шоком, начали разгоняться обратно. Оружие?... Какое-то оружие. Андрей в этом не разбирался. Камуфляж. Какой? Это не американский, часом?... Вроде, американский. За стрелковыми очками (тоже Америка?) - парень не старше его самого. Двадцать, двадцать один?

- И как, много наработал? - спросил тот достаточно дружелюбно, но с оттенком настороженности. - Платят, небось, по расписанию, а?

- Да какое тут, - обреченно отозвался Андрей. Ему было все еще страшно, хоть нежданный визитер и опустил свое оружие дулом в пол.

- Пожрать есть, нет? Меня Илья зовут, а тебя?

- Анд-андрей. Из еды есть картошка.

Картошки у них дома всегда был полный погреб, и сейчас это спасало.

- Картошка, - обрадовался Илья. - А у меня есть шоколад. Килограмм пять. Отборный швейцарский шоколад в каплях для шоколадных фонтанов! Там на трассе трак кто-то стопнул, и не все унесли. И я не все унес, - подумав, добавил он и деловито покрутил головой во все стороны. - Нет, реально, а чего ты тут делаешь?

- А куда мне деваться? Когда все отключилось, я тут был. Все мои уехали. Я надеюсь, что уехали, - тише поправился он, стараясь спрятать руки, которые у него непроизвольно мелко тряслись от какого-то глубинного, физиологического ужаса, который и не думал отпускать. - Вдруг они будут меня тут искать?

- У тебя тут не очень надежно, - посетовал Илья. - Все обшарено. Мародерят?

- Да, - Андрей мельком глянул на его оружие, ни на что не намекая, но парень очень точно распознал сигнал.

- Пффф… Да не трясись, оно шариками стреляет. У нас тренировка командная была. Типа, полулегально. Игру-то нам из-за “самоизоляции” отменили, а мы поползли по лесу пошариться. Неофициально, ага. По командам и все такое. А там как нас у всех на полигоне радиосигнал пропал и телефоны отключились, мы сначала думали - может, учения какие, или еще что. А потом все ломанулись по домам. А я безлошадный, на ком мог сколько мог доехал, и адьес. Вот, типа, домой пытаюсь добраться. С тех самых пор.

- То есть, ты не знаешь, что с твоими?

- Да я, в общем, понятия не имею чо вообще с Москвой. Нормальные люди все позаховались по углам, никто ничего не хочет говорить, все боятся сидят, причем так, шо не выколупать. “Только чужие на улицах шастают”. И я вот, значит, - он пожевал губу и оперся локтем на подоконник, рассеянно глядя на пасторально-руинный пейзаж за стеклом. - Чужой весь.