Совок. Вперёд в СССР (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 34
А что по поводу той что мне знакома, то это как раз в первые дни у Анапы было. Я лагерь разбил, пару дней отдыхал. Плавал, купался и нырял, устроил рыбную ловлю, пытался освоить гарпун, но заскучал, как говорится, на баки давило, вот и оставив лагерь, тут рядом никого, да и добираться тяжело, на моём «Додже» еле проехал, на более лёгких машинах вообще шансов нет. К слову, дикарей было мало, фильм «Три плюс два» ещё не вышел на экраны, и это не стало массовым отдыхом. После съёмок фильма надо будет побывать на том пляже. А так собрался и вот поехал к пляжам Анапы. Бродил, бродил, и вдруг приметил знакомую. Да мою учительницу французского языка. Из репетиторов в прошлом году. Та в закрытом купальнике лежала на полотенце и загорая призывно поглядывала на крепкого мужика, что на эти знаки не обращал внимания. Тот с интересом пялился на женщину с четвертым размером груди, той далеко за тридцать, но груди стоячие. Учительнице с её первым размером ничего не светило. Мужику, впрочем, тоже, грудастая ребёнком была занята, девочкой лет трёх, что копалась совочком в песке. Вот я и присел рядом, поздоровавшись. Та вздрогнула, но меня узнала, ну и честно сказал, что я тут в охоте за подружкой, мол, давно женщины не было, месяца два, да и она, как и я тут на охоте. Как бы нам совместить это? Мол, та в моём вкусе, и я умею держать язык за зубами. Та подумала, видимо те же проблемы что и у меня, и неожиданно согласилась. Быстро собралась, мы дошли до машины, что у рынка стояла и поехали к месту моего лагеря. Не доехали, и съехав с дороги, устроили разврат. Тут моя инициатива была, но и та явно в нетерпении оказалась, а потом ещё в лагере палатку испытали на прочность. Та отдыхает уже неделю, осталось две, взяла и переехала ко мне, и мы жили две недели. Училка тут у меня загорала нагишом, что её очень радовало. Отличный отдых, понимали друг друга с полуслова. Благодаря ей я неплохо разговорный французский подтянул. Я ту поразил своими умениями и опытом в постели, но о своих подружках говорить категорически отказывался, что той понравилось. Мне с ней было хорошо. Я отвёз её в Анапу, откуда та на автобусе и уехала. И да, та попросила забыть, что между нами было, это сон и мираж. Та уехала, а я дальше вот так и отдыхал, двигаясь по побережью. И не жалею. Особо и рассказывать нечего, солнце, песок, крупный, мелкого не было, тёплое море, вкусная рыбка, ну и женщины. Если так посчитать, у меня их ровно чёртова дюжина была. Две обломщицы, один раз переспали и больше те со мной не встречались, отказывались. Наверное, не понравился. Остальные кто несколько дней, кто целую неделю. Но учительница, больше всех. А вообще у меня ни в одной из жизней вот так с учительницами не было, эта первая. Знаете, как-то понравилось, пусть той двадцать восемь, старушкой себя называла, но просто секс-боба. Она себя со мной вела как будто в последний раз сексом занимается, отдавалась полностью. Это было здорово.
Ладно, хватит об этом, а то с лица немного дебильную довольную улыбку никак прогнать не могу. Но тут улыбка сразу исчезла, я понял почему наши толпятся в ворот и не заходят. Из-за многоквартирного дома показалась территория детдома, из-за облака листвы кустарника проявились чёрные провалы главного здания. Чёрные от огня. Стены блестели, явно недавно покрасили известью, но похоже был пожар, крыша обвалилась внутрь. Гарью несло. Сутки, максимум двое. Приметив наших, несколько одноклассников было, включая Бабич, я стал протискиваться к усталому директору детдома, который у калитки ворот что-то объяснял школьникам. Главный корпус сгорел, а именно там были спальни, жить нам теперь было негде. Похоже вопрос решался. На развалинах работало несколько пожарных, видимо следствие вели. Точно не больше суток прошло, а скорее всего ночью и случилась эта трагедия. У меня даже сердце сжалось, сам не знал, что любил наш детдом. Он ведь образцовый. В Москве они все образцовые. От ребят, пока добирался до директора, узнал, что это был не умышленный поджог, как я предположил, а несчастный случай. Ремонт в здании закончили неделю назад и то стояло это время с открытыми окнами, чтобы ядрёная вонь краски хоть как-то снизилась, постепенно заносили кровати в спальни, возвращали всё на место. Тут было несколько групп воспитанников, что раньше приехали, и старшаки. Однако жили те в палатках, военные выделили взводные. Жить в корпусе уже можно, не так и пахнет, но пока не переезжали, детишкам нравилось жить в платках в парке на территории детдома, он довольно приличную площадь занимал. Почти гектар. А сгорело здание по банальной причине, начал гореть сарай. Рядом с территорией детдома стоял двухэтажный многоквартирной дом и у его жильцов деревянные старые сараи были, ещё довоенные, вот и вспыхнули по очереди, искры начали подниматься от жара, несколько залетали в окна, там подушки, одеяла, и свежая краска на стенах и полу. Полыхнуло здорово. Чудом никто не погиб и не пострадал. А если вспомнить что у здания только стены кирпичине, а перекрытия деревянные, шансов не было. Надеюсь к Новому Году восстановят.
Когда я услышал про сараи, встав на цыпочки рассмотрел через кустарник, что их действительно нет. Понятно. Директор сообщил что скоро ещё палаток привезут, а потом будет распределение по другим детдомам, не восстановить центральный корпус быстро, как не крути. Постараются, но месяц нужен, не меньше. Уже дали комсомольский клич, стройматериал везут, но время не резиновое. Перевод временный, нужно потерпеть только два месяца. И ещё, почти четыре сотни воспитанников в нашем детдоме, и детдома Москвы всех взять не могут, там просто нет столько мест, два-три в резерве для разного возраста, не больше, их и займут, остальные по областям. Вот обрадовал. Подождав, когда дежурные из старшаков направят прибывших к столовой, кухня и столовая отдельно стояли, они целы, да ещё два автобуса подъехало с другими воспитанниками, малые ревели в три ручья, жалко здание было, я подошёл к безмерно уставшему директору.
- Пётр Семёнович, вот, я за два месяца заработал. Тут двести рублей. Прошу пустить их на восстановление здания.
От принял деньги, поблагодарив, убирая в нагрудный карман рубахи, пиджак тот видимо снял, я же попросил меня не распределять, мол, есть знакомый, буду жить у него и ходить в нашу школу, но директор тут развёл руками. Он уже не решает, была собрана комиссия, он туда входит на правах рядового члена, теперь они всё решают. И решать нужно быстро, чтобы до первого сентября всех распределить, чтобы успели освоится и пойти в новые школы. Однако в старых школах их места будут свободны до возвращения, директор бился чтобы наш детдом не распался и коллектив был прежний. Вот такие дела. А я что-то сомневаюсь, что так будет.
Через два дня, мы сидели в старом автобусе, нас было восемь, трое малышей, хотя их как раз в Москве старались оставить, и пятеро старше десяти. Пятнадцатилетних всего двое, я да Бабич. Как она вообще в нашу группу неудачников попала? Ей стоило ресницами как опахалом взмахнуть, губы бантиком сделать, и все у её ног. Вообще комиссия умудрилась втиснуть триста сорок детей по детдомам Москвы. Не стоит думать, что их тут сотни. Остальных по областям. Им-то попались детдома, а нашей группе интернат. Там дети их неблагополучных семей. У них есть родители, запойные или ещё какие, их забрали из семей. Есть и сироты, но мало. Вообще меня в Москве оставляли, но узнав об этой группе, я понял, должен ехать с ними, иначе через два месяца они приедут сломленные с искалеченной психикой. Постараюсь этого не допустить. Я об этом интернате слышал, ничего хорошего в этих слухах не было. Находился тот на окраине села, вот в сельскую школу и будем ходить. От Москвы всего в пятидесяти километрах. Я одного понять не могу. Армейцы конечно здорово помогали, солдат на стройку прислали, стройматериалы, машины. А что, в какой из частей на территории Москвы казарму не могли выделить на два месяца? Спросил у директора. Тот ответил, что такой вопрос ставился, ответ один – нет фондов. Столица перенаселена, большие проблемы с жильём не только у нас, но и у армейцев. Мне кажется это отговорки. Я даже не уверен, что это переселение временное и нас не вернут обратно. И да, об этом интернате я слышал уже тут, в этой жизни. В пионерском лагере пара парней были из этого села, кстати, надо будет найти их, навестить мосты, ужасы рассказывали. Звери, а не дети.