Волшебный дом - Герберт Джеймс. Страница 24

— Отойди, — ответила она, тыча мне в грудь пальцами и поставив ногу на стул.

— Ладно, ладно. А теперь серьезно, Мидж: мне действительно не хочется снова туда лезть.

И не надо — только помоги мне. Я ничего не скажу нашим друзьям. — Она встала в позу, подбоченясь и по-прежнему держа ногу на стуле. Ее улыбка была неумолимой и, конечно, вызывающей.

Жалобно застонав, я оттащил ее в сторону и сам взгромоздился на стул. Прошлый раз, когда слезал, я запер люк, наверное вообразив, что летучие мыши погонятся за мной, и теперь сказал:

— Я открою, потом подниму туда тебя, если не хочешь принести стремянку.

— Открывай.

Она ждала, скрестив руки на груди.

— Хорошо, мэм. — Я уперся в крышку люка, и она снова приоткрылась. — Не волнуйтесь, ребята, — тихо позвал я. — Просто хозяин квартиры пришел проверить состояние воздуха.

Хоть я и не так нервничал, как в прошлый раз, поскольку уже кое-что знал о сонных гостях, но мои попытки беззаботно болтать звучали довольно принужденно.

Крышка люка, как и раньше, стукнула о поднимающееся стропило, и я пригнулся от неожиданного хлопка. Я заметил, что Мидж рукой прикрывает улыбку.

— Потом не говори, что я тебя не предупреждал, — сказал я сварливо, спускаясь и протягивая ей фонарик, а потом сложил руки как стремя. — Хватайся одной рукой за край люка и положи фонарь внутрь, а потом я подниму тебя.

— Мой герой, — сказала Мидж, ставя ногу в мои руки.

Я выпрямился, она легко поднялась и почти тут же включила фонарик и просунула его в люк. Мидж села на край, как я раньше, болтая ногами в воздухе.

Я вскарабкался за ней, используя стул. Теперь, когда был не один, я старался воспринимать это спокойнее. Она быстро отодвинулась, чтобы дать мне место.

Оказавшись внутри, я прошептал:

— Видишь? Что я говорил!

От знакомого запаха я снова сморщил нос.

Мидж обшарила фонариком чердак, и я внутренне содрогнулся, увидев черные висящие силуэты.

— Ой, Майк, их не так уж много, — пренебрежительно проговорила она.

Я заморгал, следя за блуждающим лучом. Их в самом деле казалось не так много, как раньше.

— Я, м-м-м... Я уверен, их было больше.

— Наверное, ты так испугался, что тебе померещилось. И все равно здесь их по меньшей мере тридцать или сорок.

— Но прошлый раз они все сбились в кучу. Наверное, многие улетели.

— При дневном свете? Нет, наверное, были тени от фонаря, и мышей казалось больше. — Мидж похлопала меня по плечу. — У страха глаза велики. — Она направила луч фонарика себе под подбородок, так что он отбросил устрашающие тени на оскаленное лицо.

— Как смешно, ах, как смешно! Ну-ка, дай мне фонарик.

Я выхватил у нее фонарь и прополз по чердаку дальше, держась за стропила, — не хотелось, чтобы колени продавили потолок. Я посветил лучом в дальние углы, и хотя не смог заглянуть за водяной бак, вроде бы нигде никто не прятался. Ко мне присоединилась Мидж, она не ползла, а шла, и от этого я почувствовал себя еще глупее.

Я встал, для равновесия схватившись за балку, стараясь не дотронуться до спящей летучей мышц. Я думал, что Мидж насмешливо улыбнется мне, но она была поглощена рассматриванием висящего рядом существа.

Протянув руку, Мидж дотронулась до сложенного крыла.

— Эй, — прошипел я, — что ты делаешь?

— Посвети-ка сюда, Майк. Мне хочется рассмотреть этого малыша.

— Это может быть опасно. Боже, вдруг у него бешенство!

— Не будь таким занудой. В этой деревне нет бешенства Помнишь, что я говорила о хомячках с крыльями? Вот так и воспринимай их. Ну-ка, посвети поближе!

«Безрассудный ребенок!» — подумал я сердито, но, осторожно держась за балку, подошел и сделал как сказано.

— Если тебя укусят, пеняй на себя, — сварливо заметил я.

Летучая мышь дернулась и попыталась вырвать вытянутое крыло, но Мидж держала крепко. Отвратительная пасть зверька раздраженно открылась, обнажив мелкие хищные зубки, хотя сам он, казалось, не проснулся. И тем не менее я держался подальше, и мне пришлось вытянуть руку, чтобы обеспечить Мидж светом, как она хотела.

— Видишь пальцы? — Хорошо, что она хоть говорила приглушенно. — Видишь, какие длинные три крайних? Крыло — это просто кожа между ними. Смотри, оно идет до ног и хвоста.

— Как интересно! А может быть, пусть она себе спит?

— А посмотри на мохнатое тельце. Какой хорошенький малыш!

— Хорошенький! Страшен, как смертный грех!

Я тут же пожалел, что повысил голос, потому что тонкие перепонки над крошечными глазами мыши на секунду распахнулись.

— Он обиделся, — заметила Мидж.

— Ему придется с этим примириться. Посмотри на этот ужасный приплюснутый нос и остроконечные уши! — Я в отвращении фыркнул.

— То, что вокруг носа, — это его радар.

— Но косметически это его не оправдывает. Может быть, мы спустимся, Мидж? Возможно, нам придется соседствовать с этим висячим черносливом, но брататься с ним нет необходимости.

Мидж дала крылу обратно сложиться и прижалась к моему бедру.

— Не знала, что у тебя аллергия на них.

— Честно сказать, я и сам не знал. Но у меня к ним странное чувство — ничего не могу поделать.

— Но хотя бы теперь ты знаешь, что их не так много, как тебе сначала показалось.

— Я мог бы поклясться... Ну да неважно, от потрясения их могло показаться вдвое больше.

— Или втрое. Давай спустимся туда, где воздух посвежее.

Мы ухватились за балку, и, встав на края люка, я помог Мидж спуститься на стул. Бросив последний взгляд вокруг, я передал ей фонарик и протиснулся сам, а потом, балансируя на стуле, закрыл за собой крышку, на этот раз без особого шума.

Я соскочил на пол и стряхнул пыль с ладоней, радуясь, что выбрался из мрака. Мидж тем временем подошла к одному из окошек и попыталась его открыть.

— Я подумала, что тут неплохо бы проветрить, — сказала она через плечо, — но это окно заколочено.

Я подошел к ней.

— Может быть, закрашено снаружи. Строители не должны были закрывать окна, пока краска не просохнет. Дай-ка мне.

Но прежде, чем я успел хорошенько толкнуть створку окна, Мидж удержала меня.

— А что, летучие мыши действительно тебя беспокоят, Майк? Знаешь, мы всегда можем последовать совету Хьюба и избавиться от них, так что никто не узнает.

Я спокойно посмотрел на нее.

— Тебе-то самой это не нравится, правда?

— Мне не нравится, что для тебя они портят Грэмери. Для меня важнее всего, чтобы ты был счастлив здесь, так что, если выбирать между тобой и мышами, лучше останься ты.

Мы прижались друг к другу лбами.

— Наверное, ты права, — сказал я. — От них никакого вреда. — Я повернулся спиной к окну. — Но каждую ночь слышать их оргии и как они вылетают на улицу — хлопанье этих сморщенных крыльев сведет меня с ума.

Я стукнул ладонью по оконной раме, потом еще раз и закусил губу, ушибив руку. С третьей попытки окно на дюйм приоткрылось, и после этого не составило труда открыть его пошире. Со второй половиной пришлось так же помучиться, но с третьей попытки открылась и она. Распахнув окно пошире и защелкнув, чтобы оно не закрылось, я взглянул на лес напротив и глубоко вдохнул нагретый солнцем воздух. Но прежде, чем выдохнуть, я задержал дыхание.

Не человек ли стоит в тени за первым рядом деревьев? Опять кто-то следит за нами?

— Мидж, — сказал я сдавленным голосом, потому что так и не выдохнул. — Мидж, там кто-то наблюдает за домом.

Я не смотрел на нее, но знал, что и она вглядывается в лес.

— Где, Майк? Я никого не вижу.

На мгновение я оторвал глаза от неподвижной фигуры и, положив руку на плечи Мидж, придвинул ее к себе.

— Вон там, — прошептал я, хотя в этом не было необходимости, и указал рукой. — Сразу за деревьями. Темная фигура, смотрит прямо на коттедж.

Но когда я снова посмотрел туда, человек исчез.

— Все равно ничего не вижу, Майк, — сказала Мидж, и я безмолвно повернулся к ней, а потом быстро оглянулся на деревья. Определенно там никого не было.