Судьбы. Миры вселенной (СИ) - Шмидт Елена. Страница 35

- А как же ритуал? Как вы без меня замкнёте круг, ведь вы к этому не готовы. Я уеду сразу же, как проведём ритуал, не раньше.

Милли поняла, что ничего больше интересного она не услышит, и тихонько стала отходить от двери. От услышанного перехотелось и есть, и спать, теперь совсем другие мысли кружились в голове. Как помочь Бианке? А вдруг с ней что-нибудь случиться? Она даже в мыслях не могла представить, что жизнерадостной красавицы Бианки не станет. Бианки, светлой, как лучик солнца, с озорной улыбкой и ярко-голубыми лучистыми глазами. Как же так? И Милли, проворочавшись полночи, заснула с твёрдой уверенностью, что завтра она обязательно пойдёт за ними и проследит, куда они направляются, и поможет, если будет надо.

Проснувшись утром, она соскочила с кровати и застонала, увидев, что день уже давно начал свой отсчёт и набирает силу. На столе стоял букетик невзрачных цветочков, наполняя комнату тонким ароматом.

- Вот так значит, Беатрис? - пробурчала Милли, не ожидавшая такой подставы от старшей сестры. - Подсунула сонных трав! Ну, спасибо, вот на кого-кого, а на тебя в жизни бы не подумала.

Она сбежала со второго этажа и выскочила на высокое крыльцо. День вовсю играл красками, пел вместе с мелкими певчими птахами, солнце медленно перебиралось за видневшийся вдали перевал, золотя верхушки сосен.

- Проснулась, детка, - Феодотья медленно шла с леса, неся корзинку, - пойдём завтракать.

- Ба, ну что вы меня не разбудили?! - закричала Милли.

- Так ты разве просила? – удивилась Феодотья. – Обычно-то сама встаёшь. Я вот поутру сходила в лес, набрала первой ягоды. Девоньки-то спозаранку все в лес пошли, подготавливаться к ритуалу, собирать нужные цветы и травы. Никак такой праздник сегодня, и Мэгги вот-вот должна появиться. А ты что такая взъерошенная?

- А где Беатрис? – Милли чуть не плакала.

- Так они с Бианкой считай по ночи ушли. Пошли завтракать, что время терять, потом можешь в лес побежать сёстрам помочь, - и старая женщина поспешила в дом.

- Завтракать, завтракать, - девушка сердито размазала по щеке всё же побежавшую слезу, - какой тут завтракать, проспала всё, что смогла. А Беатрис ещё и букетик подсунула, - и Милли, злясь на всех и вся, побежала в лес.

Лес как всегда жил своей, одному ему известной, жизнью. Весело щебетали птахи, перелетая с дерева на дерево, или просто перескакивая с ветки на ветку, жужжали насекомые, стремясь за лето вобрать в себя всё тепло, воздух прогревался и наполнялся ароматами трав и коры деревьев, но Милли ничего не радовало. Она стремилась убежать подальше от дома, в глухую чащу, подальше от сестёр. Ей надо было взлететь и увидеть Беатрис с Бианкой. А вдруг с ними что-то произошло, пока она бессовестно спала? Достигнув непроходимого бурелома, она быстренько разделась и привычно потянулась к своей внутренней сущности. Тело наполнилось внутренней энергией, по венам побежало тепло, и за спиной распахнулись энергетические крылья, от которых стремительно стало изменяться тело девушки. Через несколько мгновений огромная птица, подпрыгнув, взмахнула крыльями и стала набирать высоту. Каково же было разочарование Милли, когда ни в ущелье, ни по дороге к нему двух сестёр она не увидела. Покружив в течение часа, Милли пришлось ни с чем возвращаться домой.

Глава 11

Тьма.

Чтобы развеяться, Тьма решила посетить очередную ярмарку. Одевшись попроще, в жемчужно-серое платье, накинула лёгкую серую накидку, прикрыла лицо вуалью. Вызвала карету, чтобы не травмировать простой люд порталами, и отправилась побродить между лавками с товаром. Бродя между рядами, слушала незатейливую перебранку торговцев, крики зазывал и темпераментные диалоги между покупателями и продавцами, наблюдала за праздничными шатрами, куда зазывали предсказатели судеб, и вдыхала запах свежей выпечки, ванили, и появившейся недавно, страшно дорогой корицы. Тьма неспешно ходила, заглядывая в лавки, осматривала товар. Зайдя в оружейную лавку, она всю жизнь благоговела перед уникальным оружием, стала интересоваться, что есть интересного, и не сразу заметила, когда рядом с ней встал мужчина. Развернувшись посмотреть, кто это нарушил её уединение и остолбенела от неожиданности, чуть не открыв рот.

- Дидрейн? Какого лысого орка ты здесь делаешь? – непроизвольно вырвалось у неё.

- Я как всегда польщён, дорогая, вашими высказываниями, - саркастически улыбнулся мужчина. - Позволишь задать тебе тот же вопрос? – бровь Дидрейна вопросительно выгнулась.

Он выглядел безупречно. Чёрный костюм для верховой езды подчёркивал грацию хищного зверя, облегая широкие плечи и мускулистую грудь. Кнут в руках нетерпеливо постукивал по ноге, привлекая внимания к накаченным бёдрам. Тьма вдруг вспомнила, как давно у неё не было мужчины. По телу прошла жаркая волна и запульсировала внизу живота, грудь налилась тяжестью.

«Да что за ерунда? - мысли пробегали в голове Тьмы, мгновенно сменяя одна другую. - Что это со мной? Я от одного его вида готова раздвинуть ноги. Хотя, почему бы и нет? По большому счёту он стоит того, чтобы я пустила его в свою постель».

- Я очень люблю ярмарки, - промурлыкала она, поднимая вуаль, - здесь какая-то особая атмосфера доверия и интриги. Целый калейдоскоп страстей и плюс всегда можно найти какую-нибудь безделушку, которую не купишь просто так. И что самое интересное, за сущие копейки.

- Безделушку? Вы, верно, шутите, дорогая? Здесь можно найти уникальные вещи. Хотя о чём это я? Если вы здесь, значит, прекрасно об этом знаете. Может, поделитесь тайнами? – последнее предложение он интимным шёпотом прошептал ей в ушко, посылая толпы мурашек по всему телу. И предложил руку, выводя из лавки и увлекая вдоль улицы.

- Не хочу делиться, - кокетливо отозвалась Тьма. – Что это за женщина без тайн?

Она грациозно увернулась от мужика, тянущего огромный короб при помощи верёвок.

- Может, пообедаем? – предложил Дидрейн. – Могу предложить миленький ресторанчик, а можно и у меня. Кстати, у меня восхитительный повар, таких ещё поискать надо.

- Боюсь, для ресторана я неподобающе одета. И ещё. К сожалению, кто-то может оказаться со мной знаком. Начнутся крики, вопли, придётся усмирять, а у меня не то настроение. А надевать личину совершенно не охота. Я редко это делаю, люблю быть собой.

- Ну, тогда прошу, - и Дидрейн повёл её мимо торговых рядов, по дороге, смеясь, выторговал корзинку с упоительно пахнущими булочками. Они вышли на городскую улицу и завернули в какой-то тупик. Мужчина лёгким движением очертил круг, по его краю запылали языки пламени, когда пламя улеглось, открылся портал.

- Ого, впечатляет, - похлопала в ладоши Тьма, и смело вошла в отрывшееся пространство.

Вышли прямо в центре зала дома Дидрейна, женщина огляделась, прицениваясь, так ли хорош мужчина, как кажется. Всё дышало изысканным и тонким вкусом, живущего здесь. Мягкая мебель, шторы, отделка стен в коричнево-бежевых тонах, тонкая каёмка позолоты змейкой стелилась по краям штор и по мягкой мебели, вазы ручной работы из таинственного мерцающего стекла, меняющие цвет от настроения хозяина, камин с чуть потрескивающими дровами, огромная белая шкура какого-то зверя на полу и несколько больших мягких кресел. Мебель из древесины очень редкого золотого дуба.

- Проходи, дорогая, чувствуй себя, как дома, а я пока пойду, распоряжусь насчёт обеда.

Он ушёл, а Тьма подошла к креслу у камина и плавно опустилась в его объятия.

«Да, он, именно тот, кто мне нужен, - подумала она, - красивый, богатый и независимый. А какие у него ноги! М-м…, мечта, – она прикрыла глаза. - Я так давно не ощущала на своём теле мужские губы, пора бы восполнить этот пробел». Дрожь предвкушения покрыла кожу, тьма вырвалась и мягко заструилась по телу женщины, съедая её невзрачное серое платье и переодевая в чёрный переливающийся наряд. Оголялась спина, пропадали рукава, стильные чёрные перчатки из вензалийского кружева закрыли кисти рук, запястья и поднялись выше локтей. Мягкий шёлк затянул талию, приподнял грудь. Заструились чёрной волной волосы, завернулись в локоны, собрались в замысловатую причёску. Чёрный с серебром цветок, переливаясь лепестками, спрятался в волосах. Вернувшийся Дидрейн застыл, увидев Тьму. Подошёл к женщине, она подняла на него чёрные, зовущие в пучину страсти, глаза, и он с улыбкой протянул ей руку, а когда она вложила свои пальчики в его ладонь, потянул и поставил на ноги.