Чувашские легенды и сказки - сказки Народные. Страница 22

Молча старик со старухой поужинали, молча же легли спать.

На другой день утром старик вышел на двор и услышал плач ребенка. Прислушался как следует: уж не мерещится ли? Нет, в клети плачет ребенок. Открывает старик дверь, заходит в клеть, глядит — мешок, что вчера он повесил, качается и плач из мешка раздается. Выходит, из тех посошковых обломков ночью ребенок родился!

— Старуха, эй, старуха, у нас дитё появилось! — вне себя от радости кричит старик.

Старуха выбегает из избы, заходит в клеть: и впрямь ребенок! Они вынимают его из мешка: сын! От великой радости они не знают, что и делать. Старуха нахваливает старика за то, что выменял на коня посошки, старик благодарит старуху за то, что та изломала и переломала посошки, когда его била. А коль ребенок появился из посошковых обломков, его так и назвали — Туй-Тубала — сотворившийся из посошка.

Рос Туй-Тубала не по дням, а по часам, неделя у него — за год, а год — за десять лет. И сила в его руках-ногах не детская. Станет со сверстниками на улице играть — кому руку оторвет, кому ногу переломит, кому голову набок свернет. Никто уже и не связывается с Туй-Тубалой, все его боятся. Нет ему равных по силе ни в деревне, ни во всей округе. Настоящим богатырем растет Туй-Тубала.

Когда исполнилось ему тридцать лет, взял Туй-Тубала тридцатипудовый меч, тридцатипудовое ружье, тридцать пудов сухарей и отправился на охоту.

Идет Туй-Тубала полем, встречается ему Сын Солнца Хветке.

— Куда путь держишь, Туй-Тубала пичи [15]? — спрашивает Хветке.

— Иду на охоту, — отвечает Туй-Тубала.

— Возьми и меня с собой, — просит Хветке.

— Вот эти сухари понесешь, тогда возьму, — говорит Туй-Тубала.

Хветке с трудом взвалил мешок с сухарями на спину и понес, еле передвигая ноги.

Идут они, идут, Хветке говорит:

— Дядя Туй-Тубала, устал я, нельзя ли отдохнуть?

— Нельзя, — отвечает Туй-Ту бала. — Сядешь отдыхать — голова с с плеч!

Сын Солнца так испугался, что у него и всякая усталость разом пропала. Кряхтеть и то стал меньше.

Идут они, идут — навстречу Сын Месяца — Уйп.

— Далеко ли путь держите, Туй-Тубала пичи? — спрашивает Уйп.

— На охоту, — отвечает Туй-Ту-бала.

— Может, и меня возьмете с собой?

— Потащишь это ружье — возьму.

Сын Месяца взял ружье, идет-кряхтит, еле ноги передвигает. Совсем мало прошли, а Сын Месяца уже просит:

— Туй-Тубала, устал я, нельзя ли отдохнуть?

— Нельзя, — отвечает Туй-Тубала. — Сядешь отдыхать — голова с плеч!

Сын Месяца почувствовал, как у него со страху сразу силенок прибавилось. Хоть и покряхтывает, а идет.

Идут они, идут — навстречу Уба Ывыль Удаман — Сын Медведя Атаман.

— Куда путь держите, Туй-Тубала пичи? — спрашивает.

— На охоту, — отвечает Туй-Тубала.

— Возьмите и меня с собой.

— Понесешь вот этот меч — возьму.

Сын Медведя взял тридцатипудовый меч и понес, кряхтя. Прошел несколько шагов и уже просит:

— Дядя Туй-Тубала, нельзя ли присесть, отдохнуть?

— Нельзя, — отвечает Туй-Тубала. — Сядешь — голова с плеч!

Замолчал Уба Ывыль. Идет дальше.

Шли они, шли, до темного леса дошли. Надо где-то переночевать. Решили дом срубить. Вместо топора Туй-Тубала своим мечом валит деревья налево и направо, Сыновья Солнца, Месяца и Медведя только успевают таскать. Срубили просторный дом, заночевали в нем.

Наутро встали, потрясли мешок с сухарями, видят — мало сухарей остается. Надо начинать охотиться.

Всем уходить из дома нельзя, надо кому-то оставаться, обед готовить. Решили оставаться по очереди. Первому выпало готовить обед Сыну Солнца Хветке.

Туй-Тубала, Сын Месяца и Сын Медведя ушли на охоту, Хветке дома кашеварит. Только-только обед сварился — к дому верхом на белом коне кто-то подъехал. Хветке выглянул в окно — сидит на коне Чиге-хурсухал — стар-старичок, сам с локоток, а борода — сажень длиной.

— Хозяин дома? — кричит старичок с локоток.

— Дома, — отвечает Хветке.

— Сними меня с коня и занеси в дом, — приказывает старик.

— Сам слезешь и зайдешь, — говорит Хветке.

— Будешь так разговаривать — я тебя съем! — пригрозил старик.

Пришлось Хветке выбежать, снять старика с коня и занести его в дом.

Чиге-старик потянул носом и спрашивает:

— Что там у тебя на очаге кипит?

— Суп варится, — отвечает Хветке.

— Подай его сюда, не то тебя самого съем!

Что делать, пришлось отдать старику котел с супом.

Все начисто съел старик и велел вынести себя из дома и посадить на коня.

Как только Чиге-старик уехал, Хветке тут же начал готовить новый обед. Но как он ни торопился, к приходу своих товарищей не успел.

— Что же ты делал целый день, лежебока, если обед не успел сварить? — напустился на него Туй-Тубала.

Хветке не хочется говорить про Чиге-старика, молчит, как в рот воды набрал. Знай дрова в очаг подбрасывает, чтобы новый суп скорее закипел.

Сварился суп, охотники пообедали, легли спать.

На другой день рано утром опять все ушли в лес, оставив домовничать сына Месяца.

Только-только он успел сварить обед — подъехал старичок с локоток на белом коне.

— Хозяин дома?

— Дома, — ответил Сын Месяца.

— Сними меня с коня и занеси в дом, — приказал старик.

— Сам зайдешь, — сказал Сын Месяца.

— За такие речи я тебя съем, — пригрозил старик.

Уйп, не мешкая, выбежал из дома, снял старика с коня и занес в дом, посадил в угол на скамейку.

— Что это там у тебя кипит? — показал старик на очаг.

— Обед варится, — ответил Уйп.

— Давай его на стол поскорее, пока я тебя самого не съел!

Отдал Сын Месяца обед старику, тот съел все дочиста. А как только старик уехал — Уйп тут же повесил котел над очагом и начал готовить новый обед. Как ни торопился — не успел, и Туй-Тубала ругал его на чем свет стоит:

— Лентяй, бездельник! За целый день не мог обеда приготовить.

Промолчал Сын Месяца, ничего про Чиге-старика не сказал.

Сварился обед, охотники поели, легли спать.

На следующий день оставаться дома готовить обед выпало Сыну Медведя.

Когда обед был готов, опять к дому подъехал на белом коне старичок с локоток и завел свой разговор:

— Хозяин дома?

— Дома, — ответил Удаман.

— Сними меня с коня и занеси в дом.

— Сам зайдешь.

— Еще одно слово — и я тебя съем!

Вышел Удаман, снял старика с коня, занес в дом и посадил на лавку.

— Там что-то у тебя кипит? — показал старик на очаг.

— Обед варится, — ответил Удаман.

— Давай его сюда, пока я тебя самого не съел!

Очистил котел старичок с локоток, уехал. А Удаман начал новый обед готовить. Только-только суп в котле закипел — Туй-Тубала с товарищами с охоты пришли.

— Что, и у тебя обед все еще не готов? — накинулся он на Удамана, едва переступив порог. — Что же ты целый день делал, лоботряс?

Ни слова не сказал о старике и Удаман.

Поели охотники, легли спать.

Наутро дома остался сам Туй-Тубала. Повесил над огнем котел, варит обед, от нечего делать в окошко поглядывает: не идут ли с охоты товарищи.

Вместо товарищей подъезжает к дому на белом-пребелом коне старичок с локоток, борода — сажень длиной и спрашивает:

— Хозяин дома?

— Дома, — отвечает Туй-Тубала.

— Сними меня с коня и занеси в дом! — строго приказывает старик.

— Этого еще не хватало! — усмехнулся Туй-Тубала. — Надо, так сам зайдешь.

Рассердился, разгневался Чиге-старик на такие слова, вбежал в дом и кинулся на Туй-Тубалу. Кусается, царапается, длинной бородой задушить пытается. Да не тут-то было! Туй-Тубала поднял его да бросил, опять поднял и опять бросил. Потом вытащил на двор, нагнул дуб, разодрал его вершину и защемил в нее саженную бороду старика.