Валориан - Херберт Мэри. Страница 28

Валориан отступил назад, чтобы лучше оценить результат. Когда весь ожог покроется шерстью, на фоне черного тела Хуннула эта отметина будет разительной. Словно удар молнией.

– Богиня Мать оставила на нем свою метку, – произнес чей-то спокойный голос у него за спиной.

Улыбаясь, Валориан обернулся и увидел свою бабушку, Мать Виллу, которая направлялась к нему сквозь высокую траву. В руке она держала корзину, подол ее платья совершенно намок от росы. Это была худая, маленькая, дрожащая женщина, но ее сила и энергия явно не соответствовали ее преклонному возрасту. Она была повивальной бабкой всем женщинам в племени и животным. С ее помощью родились все дети в племени, да и многие взрослые тоже. Все племя ее просто обожало. Все знали, что она отмечена особой милостью богини Амары, потому что ни одна другая женщина не жила так долго и не могла положить счастливого начала стольким жизням. Когда она говорила о Всемилостивейшей Богине, ее слушали.

Валориан слушал ее слова теперь, благодарный за ее мудрость.

– Ты так действительно думаешь? Что это не след от молнии?

– Ну, конечно же, нет! Этот конь сослужил тебе и Амаре добрую службу. В знак своей признательности богиня оставила эту отметину.

Старая женщина легонько потрепала Хуннула по шее, в то время как он пытался дотянуться губами до ее корзинки, полной трав и диких цветов. Она отодвинула корзину подальше.

– Я потратила очень много времени сегодня утром, собирая эти целебные травы. Даже если ты и любимчик Амары, это не значит, что можешь съесть все мои труды. – Она взглянула в лицо своего внука, ее глаза сияли. – Амара и тебя наградила, как я вижу. Кьерла родит ребенка к зиме.

– Она сказала тебе? – изумленно спросил Валориан.

– Ей и не надо было этого делать. У нее все на лице написано.

Валориан закачался. Его всегда поражала удивительная проницательность этой хрупкой женщины.

Неожиданно Мать Вилла взяла его руки в свои и открыто посмотрела ему в глаза:

– Мой любимый сынок, ты кажешься измученным чем-то с момента своего появления. И это можно прочесть на твоем лице!

Он склонил голову в знак согласия, но ничего не сказал. Конечно, она была права. Как только он вновь вернулся к жизни, ему все время казалось, что он вихрем несется сквозь туман. Его странствия по царству мертвых совершенно неожиданно изменили все его отношение к жизни, и теперь он остался один на один с невероятной силой, которую не знал, как использовать. Сейчас ни одна из стоявших перед ним ранее целей или задач не имела более смысла.

– Тогда позволь мне сказать тебе кое-что, – с напором проговорила Мать Вилла. – В своей жизни я повидала всякое, что часто печалило меня. Я видела, как мой народ был разгромлен и порабощен тарнишами. Я видела, как его принудили жить в палатках, без еды и практически без средств к существованию. Но никогда, ни одной минуты я не сомневалась в том, что боги не отвернулись от нас. Теперь же я совершенно уверена, что они вершат нашу судьбу. Племя будет жить! Они послали нам тебя. А ты укажешь нам путь к свободе.

Он глубоко вдавил каблуки в траву.

– У меня уже был похожий разговор с Айданом. Я не буду смещать Фиррала.

– А я и не сказала, что тебе надо это делать. Есть много других способов, чтобы руководить. Боги возложили на тебя великую задачу, чтобы испытать тебя, и ты справился с ней, поэтому они вернули тебя назад, дав нам знак верить. С помощью этого знака ты можешь объединить все племя, Валориан. – Она ткнула пальцем в Хуннула. – Эта отметина, беременность твоей жены, легенда о твоем путешествии и, самое главное, твоя волшебная сила. Воспользуйся этим, чтобы убедить народ в том, что твоя мечта оставить Чадар – есть воля богов.

Он присвистнул:

– Откуда ты можешь знать это? Они нигде об этом не писали!

– Потому что они выбрали тебя. Ты единственный в этом племени, кто верит в новые земли. Если бы Амара хотела, чтобы мы возводили города, она бы выбрала Фиррала.

– Айдан говорил почти тоже самое, – с сухим смехом отозвался Валориан.

– Ха. Этот мальчуган наконец-то начинает проявлять здравый смысл. – Она отпустила его руки, ее карие глаза сузились. – Что ж, я все сказала. Я хотела поговорить с тобой об этом с того момента, как мы оставили Стоунхелм, но все никак не получалось.

– Да, все несколько запуталось, – согласился он.

– Не надейся, что в ближайшее время произойдет какое-то улучшение. Кстати, мне кажется, что сегодня ночью Тала должна принести жеребца.

Валориан восхищенно улыбнулся. Она никогда не ошибалась в таких вопросах. Он сам смотрел Талу сегодня утром и не нашел ничего необычного в ее поведении, но если Мать Вилла говорит, что роды должны начаться сегодня ночью, значит, так оно и будет.

Она потрепала Хуннула и направилась назад в лагерь, оставив Валориана наедине с лошадью и его мыслями. Охотник залез на высокую прямую спину коня. Они рысью проехали мимо черного каменистого уступа на лугу и поднялись на вершину горного кряжа как раз в тот момент, когда над горами появилось солнце. Валориан остановил коня, чтобы получше рассмотреть стоянку своей семьи, разбитую в спасительном укрытии деревьев. Он долго разглядывал бедные потрепанные палатки.

Хотя он никогда и не признался бы в этом вслух, но от самого себя Валориан не стал скрывать то, что был совсем не уверен в желании отвести свое племя на новые земли. Как они смогут пережить путешествие? У них осталось мало скота, палатки и повозки были стары и потрепаны, а люди измотаны до предела нищетой. Как смогут они пережить трудное тяжелое и длительное путешествие через горы в новые земли, о которых им было ничего неизвестно, и где им предстояло начать жить с нуля? И самое главное, смогут ли они избежать встречи с генералом Тирранисом?

Глубоко вздохнув, Валориан повернул Хуннула и направился на восток, все глубже в горы. Может, Фиррал был прав. Возможно, что способ выжить для племени заключался в способности усваивать и принимать перемены, а не бежать от них. Но были ли способы приспособиться к возложенным на них требованиям и процветать при этом? Вот уже восемьдесят лет племя пытается это сделать, но пока что-то не очень получается.

Валориан взглянул на горную гряду, покрытую снегом, которая встала у него на пути. Эти горы служили наглядным примером всех проблем, к которым должно было приспособиться его племя. Несмотря на то что его люди целых три поколения жили в тени Дархорнских гор, их легенды и традиции, их мечты, религиозные обряды, привычки, наконец, – все отражало уклад старой жизни в долинах, покрытых зеленой травой. А эти горы были чужими – тяжелые, беспощадные, неизведанные громады, которые возвышались над жизнью племени, но не являлись ее любимой частью. Этот край принадлежал другому древнему народу, который обожествлял горные вершины и поклонялся им, а потом исчез, оставив после себя лишь развалины и несколько легенд. Кочевые племена вышли из зеленых долин, где лошади могли нестись наперегонки с ветром, где росло бы стадо скота, где не надо было бы возводить палатки посреди камней. И если у них был шанс обрести для себя подходящий дом, то почему не воспользоваться им?

У Валориана было такое чувство, словно он зашел в тупик. Тогда он снова вернулся к мысли о привыкании. Сможет племя привыкнуть к своему теперешнему состоянию, если у него будет еще немного времени? Возможно, ответил он сам себе. Вполне, если бы только провинциальным губернатором был не генерал Тирранис, а кто-нибудь другой. Если бы только они могли разжиться скотом. Если бы только Фиррал принимал более дальновидные решения. И если бы только это было угодно богам… Как много всяких «если», и практически ни одно из них неосуществимо.

А значит, оставались только боги. Чего они хотели для своего народа? Всемогущая Богиня не стала ему ничего объяснять, но боги вообще редко это делают. Они всего лишь дают смертным инструмент, а как им пользоваться, смертные должны догадаться сами. Но, значит, права Мать Вилла? Можно было ожидать от Айдана прыжков и возгласов, что его брат должен был вести племя из Чадара, но Мать Вилла была близка самой Амаре. И она не сказала бы ничего, что противоречило бы воле богини. Может быть, его способность творить чудеса и была тем самым инструментом, с помощью которого он должен отвести племя в долины Рамсарина.