Валориан - Херберт Мэри. Страница 47

А Хуннул скакал вперед по ущелью. Им попадались все новые и новые тела стариков и детей, и Валориан узнавал их всех, они были разбросаны вдоль колеи, отброшены в сторону вместе со сломанным оружием, брошенными вещами и трупами мертвых животных или поломанных повозок.

Наконец поздним утром они достигли поворота в ущелье и нашли остатки зимнего лагеря. Почерневшие руины были резким контрастом сияющему солнцу и деревьям, покрытым молодой листвой. От этого зрелища Валориан почувствовал себя совершенно разбитым.

– Кьерла! – закричал он.

И хотя он знал, что если она была здесь, то не ответила бы ему, он не мог подавить в себе яростное желание увидеть ее. Хуннул прокладывал себе дорогу через сожженные и разрушенные палатки к шатру Валориана. Охотник соскочил на землю. Он шатался, ноги его затекли от долгого сидения в седле, он с трудом направился к своему шатру. Все было сожжено дотла. Все было разрушено. Детская колыбель. Любимая коробка Кьерлы для чая, их одежда, все пропало. Единственным утешением было то, что среди обугленных развалин он не видел их тел.

Весь остаток дня, пока не стемнело, Валориан осматривал лагерь. То, что он видел, оставило в его груди тяжелый холодный комок и ярость, которая поселилась глубоко внутри него. Тарниши ничего не оставили выжившим, чтобы начать жизнь сначала. Они прокатились по лагерю безжалостной, смертоносной волной, уничтожая на своем пути каждую палатку и повозку, ломая загоны для скота и стойла. Исчез скудный запас провизии, украдены лошади, собаки и прочие животные были либо уничтожены, либо угнаны.

Но самым ужасным были тела убитых людей, лежавшие посреди руин своих палаток. Валориан отыскал тело отца Гилдена рядом с его шатром, он сжимал в руке старый поржавевший меч, а из его груди торчало копье. Тарниши не разбирали, кого убивать. Они просто уничтожили всякого, кто вставал у них на пути: мужчин, женщин, детей. Валориан нашел своего старого дядю, несколько племянников и племянниц, младшую сестру Кьерлы и ее ребенка и множество своих друзей и членов обеих семей – всего около тридцати человек. Но он не нашел тела Кьерлы, Хулинара, Линны и Матери Виллы.

Той ночью он развел огромный костер и встал на стражу рядом с телами погибших. Ведь они пролежали здесь уже пять дней, некоторые трупы уже были разорваны на части любителями падали, но Валориан не подпустил к ним ни одного дикого животного до тех пор, пока они все не будут погребены как следует. Айдан, Гилден и Мордан отыскали его только на следующий полдень. В центре лагеря Валориан соорудил большой похоронный помост и стаскивал туда все тела умерших. Они молча смотрели в лица мертвых, потом принялись помогать ему, в то время как он укладывал тела аккуратно рядом друг с другом. Никто ничего не сказал Валориану. В его глазах застыло странное отстраненное выражение, а выражение лица было просто непроницаемо. Он не поприветствовал их. Он едва кивнул в знак того, что принимает их помощь в своем душераздирающем деле.

Когда их долг был исполнен, четверо мужчин отступили прочь от похоронного помоста. Гилден затянул молитву о мертвых, пока его голос не зазвенел от напряжения и не оборвался, когда он в последний прощальный раз посмотрел в лицо своего отца. Айдан и Мордан подхватили молитву и закончили ее вместо него.

Наконец Валориан поднял руки. Он произнес слова заклинания, и все возвышение вспыхнуло вознесшимся в небо огнем. Он долго-долго смотрел на огонь, пока наконец не нарушил молчания.

– Той ночью Посланникам пришлось потрудиться, – произнес он, ни к кому конкретно не обращаясь. Остальные обернулись и уставились на него, пожалуй, впервые осознав по-настоящему, что он единственный среди них знал, что же такое на самом деле умереть. А он продолжал, не придавая значения их взглядам:

– Но я знаю, куда они ушли и как они будут жить. Мы встретимся с ними.

Его спутники поняли, что он говорит о мертвых, и нашли утешение в его словах.

Они дождались, пока дым от костра растаял и огонь догорел дотла, а затем вскочили на лошадей и покинули разгромленный лагерь. Валориан не оглядывался назад. Его мысли были устремлены в будущее и оставшимся в живых, которые ждали его в Актигориуме.

– Тирранис зашел слишком далеко, – взорвался Айдан, когда они проехали уже полпути по ущелью. – И без того было достаточно плохо, когда он довел нас до полной нищеты и держал в плену в этих забытых богами холмах. А теперь он перешел к убийствам, мародерству и похищению людей!

– Но что же мы можем сделать? – простонал Гилден. Смерть отца и потеря горячо любимой семьи и лошадей полностью уничтожили его.

Мордан задумчиво посмотрел на Валориана, но охотник ничего не сказал ему. Он весь ушел в себя, в какие-то сокровенные уголки своего сердца и души.

Когда они достигли выхода из ущелья, где стены каньона расступались и открывали лежавшие впереди холмы и горы, они увидели нечто, заставшее врасплох даже Валориана. Их ожидал лорд Фиррал, в полной готовности, окруженный всеми мужчинами и даже несколькими женщинами, способными держать оружие в руках. Все они были полностью вооружены и распалены. Шумной волнующейся толпой они встретили появление четверых возвращающихся охотников на границе временно разбитого лагеря.

Валориан обвел взглядом лица мужчин, стоявших рядом с вождем. Его сердце осветилось надеждой. Даже Карез был здесь, его лицо было мрачно. Печально поприветствовал Валориан своего вождя.

– Слова летят быстро, – проговорил он.

– Это так, особенно когда я говорю их, – ответил ему Фиррал, приветствуя его в ответ. – Мы заметили дым два дня назад. Много погибших?

– Тридцать два, это даже слишком много.

Фиррал моргнул:

– А остальных угнали в Актигориум?

– Похоже, что так. Вождь опустил голову.

– Мы не можем оставить их там. Мы найдем способ вызволить их, – пообещал он.

– Я уже нашел его, мой господин, – мягко ответил ему Валориан.

– О? И каким же образом ты собираешься это сделать?

Тогда Валориан улыбнулся, на его лице появилась мрачная улыбка преследователя.

– Я отдам себя в их руки.

ГЛАВА 12

– Валориан, ты шутишь! – настаивал Айдан. – Это же равносильно самоубийству.

– И совершенно бессмысленно. Каждый член племени, присутствующий здесь, горит желанием отомстить тарнишам за это подлое нападение. Мы можем все вместе освободить оставшихся в живых, – заметил лорд Фиррал.

Валориан не сразу ответил на их призывы. Вместо этого он обвел взглядом лица мужчин и женщин, окружавших его, начиная со своего брата и друзей и кончая Карезом и людьми, которых он практически не знал. По выражению, написанному на их лицах, он мог заключить, что Фиррал не ошибался. Они были в ярости, в ярости до такой степени, что были готовы обрушить ее на тарнишей. Но сознавали ли они возможные последствия своих действий, если они все же решаться напасть на Актигориум? Тирранис не будет в таком случае испытывать угрызений совести, в отместку вырезав все оставшееся племя. Судьба, которую большинство членов племени пыталось обмануть, оставаясь в Чадаре, все равно была готова сыграть с ними злую шутку.

Но если они поймут это, изменятся ли в таком случае их планы? Валориан теперь в этом сильно сомневался. Над этими людьми так долго издевались и унижали, словно над запертыми в клетках животными, что в конце концов они вышли из повиновения. Единственное, что теперь они были в состоянии осознать – это то, что проклятые тарниши посмели напасть на две семьи, убили или увели в плен больше сотни людей, у которых были родственники во всех кланах племени. Ни один из членов племени не мог просто стоять и смотреть, как это смертельное оскорбление пройдет безнаказанно.

Валориан видел насмешку судьбы в том, что одним ударом Тирранису удалось сделать то, что не могли сделать Валориан и Фиррал: объединить племя единой целью. Валориан моментально увидел возможности, которые можно было извлечь из этой трагедии. Если он сумеет освободить заложников и сохранить при этом хрупкое единство людей, они куда более охотно согласятся с его планом покинуть навсегда Чадар. Особенно если по пятам будут гнаться разгневанные тарниши.